Свобода (СИ) - Бессонная Татьяна Владимировна

01:28

Сегодня, выходя из здания редакции, я столкнулась с Градским. Он стоял, опершись на колонну, и как будто ждал именно меня. Эх, красивый он всё-таки. Ну так, по-мужски. Без смазливости. Больше наверное импозантный. Хорошо одевается, держит себя в форме (и меня заставлял, кстати). Высокий, с чеканым профилем, с гривой чёрных-чёрных волос (которую я из вредности любила взъерошить — и получить пониже спины).

Так, не отвлекаемся!

— Мои поздравления.

— Спасибо.

Я старалась быть максимально нейтральной. Хотя ощущение было такое, как если бы я очень хотела пить, а рядом стояла кружка с водой — но я запрещала себе её трогать.

— Отпразднуем?

Градский вдруг подошёл ближе, почти вплотную. Попытался обнять меня за талию, но я отступила.

— Извини. — Спокойно. Холодно. Рабочие отношения. — Меня Женя ждёт.

Но для Сашеньки такие мелочи не аргумент.

— А, твой… жених. Ничего, подождёт.

А вот в этот момент разобрала злость. Бесит эта его наглость и беспардонность! Как будто весь мир вокруг него вращается!

— Мне пора. — Холодно. — Извини.

Я развернулась, чтобы уйти, но Градский взял меня за локоть. И сделал шаг вперёд. И как-то так вышло, что я спиной касалась его груди. Над ухом прозвучало негромкое:

— Мы оба знаем, что ты не хочешь уходить.

По телу прошла дрожь, глаза на секунду закрылись. Теперь это не просто кружка с водой рядом. Теперь это был поток воды по лицу. Даже нет, не так. Я стояла в воде по самый подбородок. Как Тантал. Но в отличие от его ситуации, воды бы не ушла. Пей, сколько влезет, Зайцева, не захлебнись!

К своей радости и гордости я сумела ответить Градскому твёрдо, голос не дрожал.

— Я знаю, что меня ждёт Женя.

Несколько секунд тишины. Саша по-прежнему близко, вплотную. Сердце бешено колотилось. Из-за близости. Из-за воспоминаний. Они пудовым молотом шпарили по всем тем барьерам, которые я возводила в своём сознании.

Внезапно:

— Пойдём, я подвезу тебя.

Не выпуская локоть, Градский повёл меня куда-то. Как всегда уверенно, твёрдо, не допуская даже мысли о том, что может быть иначе. Как он вёл меня все те три года, что мы были вместе.

Но я снова сумела остановиться.

— Нет, Саш. — Вежливо, но настойчиво высвободила свою руку. — Спасибо, но я как-нибудь сама.

Без тебя. Тебе больше нет места в моей жизни.

Он смотрел на меня. Молча.

Я не стала дожидаться ответа. Развернулась и ушла.

В душе снова начало что-то ныть и рваться, но на этот раз я не дала этому ходу. Нет. Хватит. Прошлое в прошлом. Пришлось сделать над собой титаническое усилие, но я смогла сдержать слёзы. Подавить эти чувства. Запереть их, отгородиться железной стеной. Чтобы больше они никогда, никогда не влезали в мою жизнь.

ТЕМЫ: прошлое в прошлом, отпустить, забыть, встреча

НАСТРОЕНИЕ: паровозик, который смог

Пост 16. Рабочие отношения

СУББОТА, 27 АВГУСТА, 20** года

22:51

Диана и Женька хотели отпраздновать моё назначение, но я отказалась. Где-то внутри жило понимание, что вся эта свистопляска с новой рубрикой была устроена для того, чтобы сделать выгодное предложение Градскому. А я так, сбоку припёка. Надо же было кого-то поставить во главе всего этого. Не удивлюсь, если Градский сам посоветовал мою кандидатуру Кириллу Сергеевичу — мол, Зайцева эту тему хорошо знает.

Ох, надеюсь, что нет! А то опять так выходит, что Сашенька запускает в мою жизнь свои мохнатые щупальца!

Ладно. Прорвёмся.

Название рубрики «Другая свобода» — на волне хайпа от выставки, само собой. Планировалось, что сначала даются более-менее общие материалы: что такое бдсм, основные моменты, правила. В следующем номере — общие правила связывания. Дальше — порка. Спецдевайсы. Психология садизма и мазохизма. Доминирования и подчинения. Ну и вот это вот всё.

Материалов запланировано на 6 номеров вперёд, для каждого предполагалась тематическая фотосессия. Вернее, она и была основой рубрики. Моих текстов там кот наплакал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но зато можно развернуться. Кто редактор? Я. А значит мои тексты никто утверждать не должен. Поэтому я наконец-то смогла хоть немного выпустить сидящего во мне писателя и подать материал как-нибудь по-эдакому, более интересно и художественно, а не просто в информационном стиле (который, если честно, мне уже поперёк горла).

А вот Градскому, как выяснилось, было всё равно. Я попыталась обсудить с ним содержание рубрики, но он лишь пожал плечами и сказал, что «всецело мне доверяет». А самому ему нужно только внятное техзадание.

Окей. Хорошо. Прекрасно. Чрезвычайно вдохновляющий подход к работе, Саш. Жму руку просто.

Задание Градскому давала не только (и не столько) я, сколько наш бильд Костя Курицын — человек, ответственный за все иллюстрации выпуска.

И вот здесь начались проблемы. Костя очень любит наш журнал, за долгие годы работы прикипел к нему и поэтому свою работу воспринимает очень близко к сердцу. Ну и сам по себе, как человек, он не без тиранинки. И тз от него было наипредельнейше чётким.

Если честно, я думала, с Костей кто-нибудь из начальства поговорил, чтобы он уж с нашим великим мэтром так не лютовал. Свобода творчества и вот это вот всё. Но то ли такого разговора не было, то ли был, но Костя оскорбился, что его профессиональное мнение принесли в жертву вИдению какого-то там Градского… Короче, он начал вмешиваться в Сашкину работу. Шаг влево, шаг вправо от тз — расстрел. Никаких компромиссов. Костя даже присутствовал на съёмках и пытался ими дирижировать. Формат должен быть таким-то, цветовая гамма такой-то, постановка такая-то, свет такой-то…

Я всё это видела своими глазами потому что пару раз тоже заглядывала в студию. Зачем? Ну, почему бы и нет? Просто любопытство. Градский, конечно, козёл, но реально высококлассный профи…

Ой, ладно, кого я обманываю? Мне всегда нравилось смотреть, как Сашка работает. Раньше могла часами сидеть в уголочке и наблюдать (когда не была моделью — вот ею у Градского быть тяжко). Но именно что наблюдать, а не вмешиваться — в отличие от Кости.

Раньше великий мэтр непрошеного советчика бы просто послал. Вотпрям сразу. Теперь, видимо, что-то изменилось — пару часов потерпел. Но потом холодно и спокойно (моя скромная персона как раз ошивалась поблизости) попросил товарища бильда не вмешиваться в его работу.

— Я не ваша карманная зверушка с фотокамерой. Вы дали мне задание — прекрасно. Теперь дайте спокойно работать.

— Причём тут зверушка?! — Костя сразу взял повышенные тона. Было видно, что раздражения в нём скопилось — по горло. — Изображения мы с вами создаём вместе! Чтобы они соответствовали духу и настроению журнала!

Саша посмотрел на него так, что дух захватило даже у меня. Я б, наверное, испарилась на месте.

— Если я правильно понял условия, предложенные вашим арт-директором, рубрика будет выглядеть так, как сочту нужным я. Исключительно. А я и так пошёл вам навстречу, согласившись на техзадание. — Градский снова поднял камеру и повернулся к подиуму. — А теперь прошу всех посторонних покинуть помещение.

Костя побагровел; все взгляды были обращены на него. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная из воды рыба (и мне, несмотря ни на что, было его очень жаль). Но потом развернулся, и его как метлой вымело из зала.

Я тоже собиралась тихонько выползти, но вдруг услышала:

— Кроме Натальи Игоревны. — Я развернулась — Градский не смотрел на меня, продолжая работать. — Она может остаться.

Все взгляды обратились теперь уже на меня, я тоже побагровела. Правда, не от злости. Но всё-таки взяла себя в руки.

— Спасибо, Александр Юрьевич. — Вежливо. — Но у меня тоже есть своя работа.

По-прежнему не поворачиваясь ко мне, Градский усмехнулся.

— И тем не менее, вы битый час провели здесь, наблюдая за мной.

На это крыть было нечем.

— В общем, удачной работы!