Сбежавшая принцесса - Мария Берестова

пальцы её вновь замерил в идеально-деревянном положении.

— Ваше высочество! — он осторожным вкрадчивым жестом, чтобы не напугать, взял её за плечи и развернул к себе лицом в попытках поймать взгляд. — Всё закончилось, — взгляд её, пустой и спокойный, упёрся ему в лоб. — Вы в безопасности, — как можно более уверенным тоном заверил он её, отпуская, но не отходя.

Она несколько раз сморгнула; наконец, перевела взгляд ниже и встретилась с ним глазами.

— Лоя, — тихо сказала она и, заметив его недоумение, пояснила: — Я думаю, будет уместно, если вы будете звать меня по имени, а не вашим высочеством, ведь так?

Он улыбнулся задорно и внёс встречное предложение:

— Тогда и вы зовите меня Бертом.

Секунд пять она смотрела на него с глубоким, искренним изумлением, а потом не выдержала и рассмеялась.

— Что такое?.. — удивился он, поскольку, казалось бы, переход на неформальное обращение должен был быть взаимным, поэтому в его предложении не было ничего смешного.

— Я… — сквозь смех попыталась выговорить она, но не преуспела.

Наконец, справившись с весельем, чуть прикусила губу, взглянула на него живыми озорными глазами и призналась:

— А я, представляете, я ведь не знала, как вас зовут.

Он замер на секунду, переваривая эту информацию, затем удивлённо отметил:

— Но ведь на венчании…

— Я слишком нервничала и не слушала, — смущённо призналась она.

— Боже! — рассмеялся он. — А мне-то казалось, что вы внимаете каждому слову с такой серьёзной сосредоточенностью!

Губы её задрожали от сдерживаемого смеха.

— Я пыталась, — поделилась она, — но мысли всё время ускользали…

— Неудивительно, — серьёзно кивнул он и официальным тоном представился по полной форме: — Бертан А-Нартэ, граф Вирольский, полномочный посол Ниии в… — тут он осознал, что произносимая машинально фраза несколько устарела, поэтому быстро поправился: — Пока неизвестно, где, но не в Райанци и не в Ньоне точно.

Это дополнение вызвало у неё живое любопытство. Стрельнув в него живым открытым взглядом, она уточнила:

— А почему точно не в Ньоне?

Он изобразил лицом вселенский ужас и замогильным голосом ответил:

— Никогда больше!.. Мне прошлого раза хватило! — и выразительно перекрестился.

Она счастливо рассмеялась. Ей тоже совсем не хотелось в Ньон, и было очень радостно понимать, что в этом их взгляды тоже сошлись.

Возможно, они сходятся и насчёт Джотанды тоже — и его будущее место службы придётся по вкусу и ей?

Глава пятая

После таких альтернатив, как корабль и верховая езда, путешествие в экипаже обоим спутникам показалось в высшей степени комфортным — хотя до этого оба они относили его к самым неприятным впечатлениям своей жизни.

«Всё познаётся в сравнении!» — философски размышляла Лоя. Хотя экипаж и трясло, его трясло куда меньше, чем её саму, когда она ехала в седле; и это раньше она думала, что в поездке сильно качает — после корабля стало ясно, что качает вполне себе терпимо.

Берт сравнениями не занимался. Он размышлял о том, как будет объясняться с братом. Украсть чужеземную принцессу и жениться на ней — это одно, уладить дипломатический скандал, который после этого неизбежен, — совсем другое.

Отчаянно не хватало информации: чтобы планировать дальнейшие ходы, требовалось проанализировать реакцию райанского короля и те действия, которые он предпринял, обнаружив пропажу.

По идее, если райанская внутренняя разведка след беглянки потеряла, то можно было выйти из воды сухими и заявить, что никакой принцессы они и не видели, и знать не знали. Отправиться на службу куда-нибудь в Мариан, а лучше в Даркию, там представить жену как ниийку с райанскими корнями — и всё, и кто её там узнает в лицо? Поддельных родственников организовать не проблема, спрятать концы в искусно подделанных документах…

С другой стороны, принцесса из старшей ветви Се-Ролов могла стать политическим козырем. Мало ли, как сложатся дела у младшей ветви — глядишь, в какой-то момент именно дети или внуки принцессы станут основными претендентами на райанский престол. Сбрасывать со счетов такой аргумент точно не стоило, и Берт был почти уверен, что брат не захочет скрывать личность принцессы.

Но, если признать, что пропажа у них, то политический скандал неизбежен.

Самым разумным со стороны брата было бы дистанцироваться от этого решения — мол, я знать не знал, ведать не ведал, что там мой с ума сошедший родственничек учудил. Кошмар, кошмар! Всячески осуждаю и всей душой негодую, но что ж теперь поделаешь, если священные узы брака были заключены пред лицом Господа?

Дальше следовало бы разыграть тщательно выверенный гнев и отправить их с Лоей куда-нибудь в ссылку. Лет на пять, пока скандал не покроется слоями пыли и забвения — как раз успеют детишек завести! — а там, глядишь, можно и вернуться на службу, куда-нибудь в тот же Мариан. Подальше от райанского короля, главное.

В целом, Берт посчитал этот сценарий самым жизнеспособным — возможно, королевский совет предложит интересные альтернативы, но Берта вполне устраивал и такой.

Оставалось понять, как к таким перспективам относится свежеиспечённая жена — но Берт справедливо предполагал, что капризничать она не станет.

Кажется, пустые капризы и вовсе не были ей свойственны.

Тут Берт решил, что теперь хороший момент рассмотреть жену получше — до этого в суматохе он успевал углядеть лишь отдельные бросающиеся в глаза черты, а теперь они сидели в экипаже друг напротив друга. Чтобы не смущать Лою, он сделал вид, что смотрит в окно, а сам обратился к боковому зрению.

В принцессе, определённо, смутно угадывались родовые черты: глаза отчётливо отливали синевой, тёмные волосы, брови и ресницы контрастировали с бледной незагоревшей кожей. Впрочем, на этом её сходство как с прошлым, так и с нынешним королём заканчивалось, и Берт бы нипочём не догадался, что она из Се-Ролов, если бы не знал того наверняка.

Ещё Берт отметил, что безразлично-спокойное выражение лица принцессу не красит: она казалась так инфантильной дурочкой. Было неясно, предписывает ли такое выражение лица ей этикет, является ли оно выработанной привычкой или защищает от смущения и неловкости — но, как он успел заметить, в минуты оживлённого разговора она становится куда как симпатичнее, а уж в смешливом настроении и вовсе превращается в красавицу.

Обычно Берт наблюдал прямо противоположные преображения: леди, изысканно красивые с застывшим безразличным лицом, становились некрасивы, демонстрируя эмоции и особенно — смеясь.

Словно вторя его мыслям, принцесса вдруг улыбнулась самыми краешками губ — сразу тем добавляя себе пару очков красоты — и весело сказала:

— Да смотрите уж прямо, чего там!

Берт отчаянно смутился; он был уверен, что она в самом деле