Театр травмы - Константин Мелихан

- Парятся?

- Да, бабка, иной раз так спарятся - водой не разольешь!

- Поняла, дед. Чтоб я еще раз в баню...

- А еще, бабка, бойся спиду.

- Аспид?! Гад, что ли, ползучий?

- Хуже, бабка. Спид - это гадость такая иностранного производства. Чтобы ее не подцепить, у тебя все должно быть одноразовое. И ложки, и тарелки.

- Так это ж сколько ложек на одну тарелку уйдет?!

есть один раз - с одним, другой раз - с другим.

- А у Анфиски мужик как раз многоразовый. Значит, как? - они друг от дружки уже спидцепили?

- Может, и спидцепили. Спид, он же, родимый, через что угодно передается.

- И через рукопожатие?

- А это, бабка, смотря - что пожимать. Ежели обнаженную руку, тогда да. А ежели в рукавице, тогда - прощай спид!

- Ну, значит, у Анфиски спиду нема. Она со своим мужиком никогда за руку не здоровается.

- А болезнь эту, бабка, принесли голубые.

- Голубки?

- Нет, бабка, - голубые. Это - мужики, которые без бабы живут.

- Как сторож Михеич?

- Вряд ли, бабка. Их тогда двое должно быть сторожей.

- А почто двое-то, дед, когда у нас и одному охранять нечего? Все уже растащили! Как голуби.

- В общем, бабка, увидишь - два мужика идут, - знай: это - голубые. Сразу домой беги и запирайся!

- Так что ж мне там, в городе, всех бояться?

- Нет, бабка, не всех. Вот, например, зеленые. Это - наши ребята.

- Алкаши, что ли?

- Нет, зеленые они не потому, что пьют, а потому, что природу охраняют. То есть вот перед тобой болото лежит - не смей его лапать грязными пальцами! Или шапку на тебе увидят из кролика - прощай шапка!

- А что, там, в городе, других-то цветов нет? Получше?

- Есть, бабка. Оранжевые. Это - тетки такие, в оранжевых жилетках. Вот их ты не боись. Это - рельсоукладчицы. Одной рельсой она может десятерых мужиков уложить!

- В постель?

- Эх, испортили тебя, бабка! На асфальт.

- Совсем я в этих цветах запуталась! Раньше, помню, были только красные и белые. А теперь - и голубые, и зеленые, и оранжевые, и коричневые...

- Эх, бабка, серая ты! Куда тебе - в город? Оставайся лучше в деревне!

По брачному объявлению Разговор двух дам

- И вот он мне говорит, что он - молодой, высокий, блондин.

- Ну, не пугайся. Нормальный мужик.

- Да, но он это мне говорит, сидя напротив меня.

- Ну, может, он так шутит.

- Но я же вижу, что он - старый, маленький, лысый и пузатый.

- Ну, может, у него душа тонкая.

- Да, такая тонкая, что ее не заметно. Я говорю: "Вы какую музыку любите?" А он говорит: "Классическую. Под нее засыпаешь быстрей".

- Значит, правдивый. Все о себе рассказывает.

- Правдивый, как же! Он мне говорит: "Я так решил. Если вы мне понравитесь, совру, что я - известный артист. А если - нет, совру, что я - на учете в психдиспансере".

- Ну, тогда он - настоящий джентльмен! Не хотел тебя обидеть.

- Да, джентльмен! Я когда с ним по телефону договаривалась, спросила, где мы встретимся: "В кафе или ресторане?" То есть дала ему полную свободу выбора. А он говорит: "Где хотите. У меня все равно денег нет".

- Значит - не транжира. Все деньги - в дом. Мамочке.

- Короче говоря, встретились с ним в какой-то забегаловке. Я говорю: "Вы пьете?" Он говорит: "Завязал". Я говорю: "Давно?" Он говорит: "С утра. Три часа уже не пью, как последняя скотина".

- Значит, волевой, раз завязал.

- Да нет. Он говорит: "Пить не на что". Я говорю: "Так вы бы что-нибудь продали. Из мебели". Он говорит: "Я и так уже все продал. На полу сплю. А ночью забываю, что не на кровати, и не могу слезть".

- Видишь, как он один на этом голом полу мучается! Без любимого человека.

- Я говорю: "А вы хоть были женаты?" Он говорит: "Почему - был? Я до сих пор женат".

- Ну, ничего, разведется. Детей-то нет?

- "Детей нет, - говорит. - Они сейчас в лагере отдыхают".

- Заботливый, значит. Отправил детей в пионерлагерь.

- Да лагерь-то - исправительно-трудовой строгого режима! Он говорит: "Еле туда их устроил. Ограбил квартиру, а вину на них свалил".

- Ну, это уж... За это надо... Хотя - как сказать... Иван Грозный вообще своего сына...

- Так то - царь. А этот - олух царя небесного! Поспорил со своей девушкой на доллар, что прыгнет с парашютом. Только с самолета прыгать испугался, а прыгнул из окна третьего этажа. С парашютом. В общем, на свидание со мной он в коляске приехал инвалидной.

- Ну, что, без ног - еще лучше. Далеко не убежит.

- Не убежит! Он, знаешь, как на этой коляске гоняет! Троих уже сбил!

- А действительно, зачем тебе такой мужик?! Дай-ка мне его телефончик. Я тебе потом отдам. Лучше плохой муж, чем никакого!

Рыжий

- Доктор, что-то у меня с организмом!

- А что вас беспокоит?

- Лысина.

- Так у вас же ее нет!

- То-то и оно! А у всех в моем возрасте уже есть.

- Так это ж хорошо, что у вас голова такая волосатая!

- А чего хорошего? В транспорте место не уступают.

- Так вы бы бороду отпустили!

- Отпускал, доктор. Я в ней еще моложе. Еще краше. Она ж густая, как украинский борщ. И такого же цвета. Рыжая.

- Так вы, значит, рыжий?!

- Он, доктор. И с женщинами у меня проблемы.

- Пробелы?

- Вы что, доктор, плохо слышите? Не пробелы, а проблемы! Что, впрочем, одно и то же.

- Так может, лекарство вам какое - возбуждающее?

- Наоборот, обуздающее надо.

- А остальные органы как себя чувствуют?

- Так же, как и я. Превосходно!

- Это настораживает.

- Еще как, доктор! Мне девяносто - и ничего не болит! Какой-то сбой в организме.

- Да, тяжелый случай.

- Мне батя так и сказал: "Сходи к врачу. Может, это у тебя - наследственное?"

- Не исключено. Боюсь, голубчик, с таким организмом вы проживете еще лет сорок. А может, даже и двадцать!

- Вряд ли, доктор. День рождения тут мое отмечали, так дед мой все мне кричал: "Чтоб ты прожил еще столько же!" А дед у меня - очень строгий!

- А прадеда у вас нет?

- Прадеда нет. Помер прадед. В прошлом году. От испуга. Как узнал, что у него ребенок в другом конце города родился, так и помер!

- А цианистым пробовали?

- Кого, ребенка?

- Нет, себя.

- Не берет. Организм так привык к нитратам, пестицидам, выхлопным газам и экономическим новостям, что цианистый калий принимает за сахарный песок!

- Что ж это у вас за порода такая? Звать-то вас как?

- Доберман.

- Собачья фамилия.

- А жизнь какая? В меня только стреляли раз десять.

- И что, вы остались живы? Или нет?

- Конечно - да! Все ж десять пуль - навылет! Одна только между пальцев ноги застряла.

- Да, не везет вам!

- А недавно я утонул.

- Нашли?

- Баграми зацепили. Порвали, правда, новое пальто. Стал жаловаться. Столкнули опять.

- Это хорошо. Выплыли?

- Да. Но на другой день.

- Нет, так вы никогда не помрете, голуба!

- Потому к вам пришел, доктор!

Сладкая женщина

Прихожу к ней домой. Голодный как волк. А она ничего не дает: ни сладкого, ни острого.

Это я - не про еду.

Из острого у нее - только язык.

Сколько с ней договаривались, созванивались, заходили в театр, пили там - между антрактами - и закусывали.

Это я как раз - про еду.

А тут прихожу - картина Сальвадора Дали "Не ждали".

А я, может, месяц не ел. Или - два.

Это я - не про еду.

Причем, знаю, что еды полно. Но все - в холодильнике.

Ну, делать нечего, лезу в холодильник. Надо же как-то ее разогревать!

Это я - не про еду.

Лезу в ее холодильник - она говорит:

- Руки уберите!

Но дверца чуть-чуть приоткрылась. И вижу: все у нее есть. Все на месте.

Это я, разумеется, - не про еду.

И все - что надо! Грудинка. Филей. Окорока.

И все копченое. Очевидно - на юге.

Я ее спрашиваю:

- Для кого?

Мужа у нее нет. Во всяком случае - сегодня.

Тогда для кого все эти прелести гастрономии?

Я уже давно - не про еду.

Она говорит:

- Я люблю французское шампанское - и маленькими глотками.

Я говорю:

- Какие еще глотки?! Я уже перебродил! У меня сейчас газы пойдут! Из ушей.

В общем, ушел от нее кислый, как уксус.

Позвонил своей бывшей. Она говорит:

- Стюдень будешь?

А я ее стюдень очень хорошо знаю. Из копыт сорокалетней свиньи.

Она говорит:

- Стюдня навалом. Девяносто кило. Хрена только нет.

Короче, притащил ей хрен. В полруки длиной. Навернули с ней все это дело. С бутылкой водки. Потому что без бутылки - не идет.

Я, конечно, - ее стюдень. Она - мой хрен.

Это я - и про еду, и не про еду, и про все на свете!

Анюта, я тута! Письмо от тети Мани

"Привет, Анюта, а также привет твоему Николаю и вашим Галочке, Леночке и Славику и кто там у вас еще подродился со времени моего отъезда за границу.

Не буду описывать, какая жизнь за границей, тем более, за нашей. Напишу только, как я здесь живу.

Фрукты здесь такие и столько, что старик Мичурин, увидев бы эту роскошь, сразу бы прекратил свои опыты по скрещиванию малины с лимоном, чтобы лимон был слаще, а малина тверже, почесал бы свою репу и переключился бы на какую-нибудь кулинарию, где тоже скрещивают все, что попало под горячую руку, но называют это торт, винегрет, бутерброд или пирожок с ливером, хотя что бы человек ни съел, внутри у него все превращается в винегрет. А потом уже - в ливер.