Правосудие любой ценой - Александр Золотько

Следователь перестал писать и вопросительно посмотрел на Гринчука.

– Чего уставился? – спросил Гринчук. – А водителя и того, что возле входа, Миша мой пристрелил. С остальными вы и сами разберетесь. Атамана, значит, автоматчик, а охранника, кажется, вот тот хмырь с пистолетом.

– Знаешь, что я тебе скажу, Гринчук? – спросил следователь.

– Что? – спросил Гринчук.

– Задолбаешься ты бумаги писать.

Гринчук огляделся по сторонам и тяжело вздохнул. Спорить тут не приходилось. Но самым важным было успеть предупредить Михаила, что стрелял он в вооруженного водителя. После того, как увидел, что тот в него целится.

Скоро здесь будет очень людно, подумал Гринчук. Часа так через полтора.

Гринчук ошибся на тридцать минут. Уже через час возле бильярдной толклось несколько десятков человек. Чем громче преступление – тем больше народу по этому поводу начинает суетится. Некоторые полагают, что это для лучшей работы. Гринчук всегда считал, что это для распределения ответственности на большее количество голов.

Глава 2

Говорят, что в свое время американцы подсчитали – средняя продолжительность жизни лейтенанта морской пехоты во время войны во Вьетнаме составляла шестнадцать минут. Сколько именно, в среднем, живут конкретные пацаны – никто особо не считал. Но вряд ли дольше чем американские лейтенанты.

Сколько их попадает в морг по итогам разборок или просто после дружеских попоек знают только их друзаны и милицейские протоколы. Если добавить к этому числу тех, кто помирает от туберкулеза, подхваченного на зоне, от наркоты или еще от чего, то получается, что пацаны, конкретно, идут в атаку на пулеметы. Пулеметы косят их сотнями, а до командных высот дотягивают, типа становятся полковниками, единицы.

А, дотянув, единицы эти обнаруживают, что жизнь не становится безопаснее. Свои коллеги норовят отправить в мир иной, а тут еще и пехота снизу поджимает, норовит освободить для себя местечко потеплее.

Да и сами полковники не слишком жаждут сохранения статуса кво. Есть еще генеральские места. Вот и суетятся люди, стараясь удержать в узде нижестоящих, обойти равных по званию и подсидеть старшего. В общем, ситуация совершенно обычная. Карьера есть карьера, а то, что некоторые ее делают с применением оружия – особо ничего не меняет. Разве что…

Вот, к примеру, если второй вице-премьер подсидит первого вице-премьера – тут все понятно. Посудачат в газетах и телевизоре, а потом замолчат. До следующей перестановки. В конце концов, не исключено, что потерявший должность первый вице– через пару лет вернет себе пост, а то и вообще станет премьером.

У людей авторитетных все не так.

Тут если теряют должность или звание, то вместе с жизнью. Что, естественно, полностью исключает возможность возвращения к деятельности. Кроме этого, устранение одного авторитета очень часто влечет за собой конкретный передел рынка криминальных услуг. И в этом случае все хотят знать, кто затеял этот передел.

На всякий случай.

Во-первых, человек, который вот так, просто, не обращая внимания на мнение других авторитетов, отправляет на тот свет коллегу, остальными коллегами одобряется далеко не всегда. Во-вторых, если кто-то взял себе моду отстреливать уважаемых людей, то он может и дальше вести себя столь же недостойным образом. А это нервирует. Ну, и, в-третьих, зная, кто именно убрал авторитета, можно попытаться извлечь из этого максимум пользы.

Со своей стороны, органы, которые принято называть правоохранительными, также норовят выяснить, кто же начал стрельбу, или, там, взрывы. Это позволяет понять: готовится война, или это просто отсев проигравших. Во втором случае, можно особо не суетится, а вот в первом иногда приходится надавить.

В случае с Атаманом беспокоиться начали все.

Как в коммунальной квартире жутких социалистических времен. Когда становилось известно, что кто-то освобождает комнату, все сразу же начинали плести интриги, чтобы эту комнату заполучить себе.

Территория Атамана была лакомым куском. Нужно было только выяснить – почему она освободилась. Если Атамана убирал кто-то из авторитетов, то нашел он уже кого-то на это место или нет? Если убрал кто-то снизу, то насколько он подготовил свое вхождение во власть.

Уже через пару часов после смерти Атамана город кишел слухами и предположениями. И практически все заинтересованные лица ломали головы – кто заказал Атамана. Версии высказывались самые разнообразные.

В отдельном кабинете «Космоса» – самого популярного среди конкретных пацанов ресторана – уже через три часа после гибели Атамана состоялось небольшое совещание особо уважаемых лиц.

Мастер, председательствовавший на собрании, вначале предложил всем помянуть Атамана, а потом, после минуты молчания, вслух воспроизвел интересующий всех вопрос – какая сука замочила Атамана. И вопрос остался без ответа.

К тому моменту уже было известно, что трое убийц были приезжими, что в городе их никто не знал, а в тех краях, откуда пожаловали гастролеры, у Атамана интересов не было.

– Жаль, что никого не взяли живым, – сказал Абрек, слывший большим специалистом по развязыванию языков.

Все молча согласились. Действительно, жаль. Живой киллер рассказал бы хоть что-то. Если бы не вмешательство Зеленого…

Эта мысль придала разговору несколько другую тональность и направление. А что там делал Зеленый? Да еще не один, а со своим странным помощником.

Мастер по этому поводу не высказал ни каких предположений, а вот один из его близких товарищей вдруг сказал:

– А если это мент?

Действительно, подумали почти все собравшиеся, а вдруг это мент. Атаман никогда не был замечен в общении с ментами, а Гринчука никогда не замечали в особой дружбе с уголовниками. Те немногие из собравшихся в кабинете, кто мог бы похвастаться близким знакомством с Гринчуком, обычно этим не хвастались и вообще старались это забыть как можно быстрее.

С другой стороны, Гринчук не в свое дело вмешивался редко, но если вмешивался, то по итогам честно и вслух заявлял, что это он, Гринчук, здесь работал.

– Поговорить бы с Зеленым, – неуверенно сказал Абрек.

Особого восторга предложение не вызвало.

– Может, сам сходишь? – спросил Краз.

Абрек отвел взгляд.

После минутной паузы слово взял Мастер.

Он, вначале, еще раз подчеркнул, что потеря Атамана – невосполнима. Что без Атамана лично ему, Мастеру, будет трудно жить. Что теперь встанет вопрос о том, кто заберет себе территорию Атамана. И что он, Мастер, предлагает сейчас никому туда не лезть, чтобы не вызвать подозрения в свой адрес.

Все кивнули.

Далее Мастер предложил всем вместе поискать заказчика убийства. Единогласно. Затем, тяжело вздохнув, Мастер заявил, что лично поговорит с подполковником Гринчуком. И результаты доложит обществу. Он, Мастер, надеется, что мент, как бы высоко он не взлетел, не откажется отвечать на вопросы. Иначе…

Что именно «иначе» Мастер не объяснял, поэтому каждый из совещавшихся мог предположить свое. Хотя, если честно, почти все мысленно пожелали, чтобы Зеленый был здесь не замешан. Потому что, если уж Зеленый взялся за прополку их рядов, то тут нужно было сильно подумать, а не примкнуть ли к нему. И хотя мысль эта была очень уж экзотической и необычной, но минимум пятеро из собравшихся решили, на всякий случай, улучшить свои отношения с Зеленым.

Если бы в этот момент Зеленый узнал о таких мыслях, то, возможно, это улучшило бы ему настроение. А так Гринчук писал бумаги и отвечал на вопросы, которые лично он считал идиотскими.

– Его пацаны чуть не протаранили мою машину, – в который раз рассказывал Гринчук. – Толком ничего объяснить не смогли и даже устроили между собой драку в моем присутствии. Я поехал поговорить с Атаманом, но ничего обсудить не успел. Появился стрелок, завязалась перестрелка. Все.

– Все? – переспросили у Гринчука.

– Все, – с честным выражением лица подтвердил Гринчук.

– А зачем вызвали туда своего подчиненного?

– А вы бы поехали туда один? – спросил в ответ Гринчук.

Начальник, расспрашивавший Гринчука, на вопрос не ответил, но стал выяснять, что же именно связывало подполковника милиции с уголовником. И заодно попытался разобраться, почему сотрудники милиции не предприняли попытку задержать хотя бы одного из нападавших.

В ответ на это Гринчук хмыкнул так красноречиво, что начальник перевел разговор на подробности. Кто и где стоял. Что делал и что видел.

Гринчук отвечал на вопросы. Михаил отвечал на вопросы. А Браток в это время старался не материться вслух.

Прапорщика Бортнева, естественно, по поводу убийства Атамана не вызывали, но жизнь ему это облегчало не особо.

Еще вчера Браток и Гринчук договорились тихо разобраться с конфликтом в семье Лелюковых. Браток должен был поговорить с мадам Лелюковой о том, что нанимать ребят со стороны для нанесения своему супругу тяжких телесных повреждений – не только неприлично, но и незаконно. А Гринчук должен был объяснить господину Лелюкову, что хоть он и очень богатый и уважаемый человек, но вести себя ему нужно так, чтобы не было мучительно больно.