Академия Клементины (СИ) - Цезарь Юлия "Skazka569"

Пока говорили о мисс Тонкие ножки, Генрих наблюдал за ней. Понравились ему ножки? Он даже не смотрел на них. Ему просто почему-то захотелось узнать о ней немного, может, понять, почему ее привязали к тому дереву.

— Ну, мне пора! Нельзя опаздывать на наказание профессора Ридмуса, — воскликнула Ева и резво убежала, заметив, что Йеон тоже уже ушел. Она хотела ещё забежать в уборную по дороге, чтобы поправить макияж.

Роб опять проводил ее суровым взглядом и вернулся к разговору с парнями. Конечно, напрямую, как Винсент, спросить принца не мог, но ему немного, самую малость было интересно узнать, почему Генри спрашивал о Медной.

***

Ева всё-таки опоздала в кабинет профессора Ридмуса, но всего на пять минут. Звонко стуча каблуками по полу, потому что бежала, она остановилась прямо перед дверью и отдышалась. Войти внутрь она должна была как королева!

— Профессор Ридмус, я вхожу, — прочистив горло, постучала Ева и отворила дверь. Но внутри никого было.

Она бывала в этом кабинете так часто в прошлом году, что знала все до мелочей. На краю стола декана всегда лежала новая книга, которую он читал в тот момент. Сейчас это была «Мифология кентавров», Ева осторожно провела тонкими пальцами по корешку и обошла стол, вставая со стороны преподавательского кресла. Она всегда сидела в гостевом, но мечтала хоть раз опуститься в глубокое кресло Йеона. Бросив взгляд на входную дверь, она быстро воплотила эту мечту в явь. Глупо улыбаясь, она осмотрела кабинет с этого ракурса. Все выглядело иначе: и книги на полках, и дурацкая ваза в углу, которой заменили ту, что она случайно разбила. Правда случайно! Вспоминая, как тем вечером Йеон ругался на нее с двойным усердием, Ева посмотрела на бумаги перед ней. Сверху лежало распечатанное письмо, и она не удержалась, чтобы пробежаться глазами по строкам.

«Дорогой мой друг,

Дозорные королевства Лиций полностью захватили южную дорогу. Мне приходится обходить границы. Боюсь, на путь я потрачу неделю, а то и больше на границе. Я постараюсь доставить тебе еду как можно скорее, но крепись. Поговори с директором, может, кто-то согласится стать донором хотя бы до встречи со мной. Ты же с ним в хороших отношениях, разве нет? Мне самому очень не нравится, что так сложилась ситуация, Лиций стал действовать агрессивнее, а наши дозорные пункты — слишком подозрительные. Я два дня только потратил на то, чтобы выехать из города с бутылью крови. В общем, держись. Я не только опоздал, но и задерживаюсь. Надеюсь, ты найдёшь выход.

Твой друг, Коте».

И не успела Ева осознать содержимое письма, как дверь открылась. Без шагов, привычных человеку, без тени, отбрасываемой на дверь. И что Ридмус увидел в первую очередь? Это своё горе в образе Евы.

— Ты уже теперь на моё место метишь? — со слабой улыбкой спросил профессор Ридмус, заходя в кабинет. — Я понял. Тебе не хватает власти в академии, чтобы от неё камня на камне не оставить, угадал?

Вскочив с места от испуга, Ева отбросила бумагу от себя, будто ничего не делала. Могла бы догадаться, что Йеон где-то поблизости, ей стоило быть внимательнее, но она увлеклась чтением чужих писем. Ее глаза метнулись к письму, но она сразу отвела их, чтобы он не понял, что она успела прочитать. Состроив из себя дурочку, она выскочила из-за стола, занимая привычное место в центре ковра перед ним.

— Думаете, у меня есть шансы стать деканом? — улыбнулась она, лишь бы тема не зашла про бумаги. Приложив палец к подбородку, она задумалась. — Если это когда-нибудь произойдет, я первым же делом отменю занятия по вычислениям! И руны — они скучные.

В голове все ещё крутились строки из письма. Неужели он не питался уже несколько дней? Ева не заметила никаких признаков голода у Йеона, хотя изучила все о вампирах как можно тщательнее ещё в первые дни своего пребывания в академии. Ведь это был он, а она хотела знать о нем все до мелочей. Хотя сейчас, внимательно приглядевшись, она подметила, что он какой-то уставший. Но это могло быть и из-за огромного количества дел. Первокурсников в этом году чуть ли не вдвое больше, чем в прошлом! Но напрямую спросить о его состоянии она не решилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А кабинет я точно отниму, он мне нравится, — продолжала она шутить. — Добавлю чуточку больше цветов и свечей и заменю ту ужасную вазу.

— Тогда вам точно придётся сначала меня убить. — Поразившись размерам её амбиций, Йеон театрально испугался, даже руку к сердцу приложил. Но игры играми, а работать надо. Он прошёл к своему столу, достал из ящика какую-то бумагу, но взгляд его подметил, что письмо-то лежит совсем не на своем месте — он читал его совсем недавно и хорошо помнил ужас при прочтении, так что, как именно оно лежало на столе, Ридмус прекрасно помнил.

Он нарочно, чтобы Ева видела, перевел взгляд с текста медленно на неё саму, и в глазах читался только укор. Хотя сам виноват: нечего было оставлять такое на столе. Ученики прекрасно знали о его природе, так что смысла скрывать таких… специфичных предпочтений в еде вампир не видел смыла.

Он обошёл свой стол и коснулся плеча Евы, просматривая в руках свиток, на котором были наименования оружия и их количество. Пройдясь по нему во второй раз, он отдал список Еве.

— Я тебя сейчас отведу в подвал. Туда орки будут таскать ящики. Твоя работа всё подсчитать и отметить тут, чтобы не было никаких недочётов. У меня назначена встреча с директором, так что я на время отлучусь, пока мы будем там.

И без дополнительных предисловий он повёл её в указанное место. Пошел медленно, чтобы Ева успела оценить фронт работы. Проверить, есть ли оружие или нет — не проблема, а вот всё посчитать… Ладно сто мечей, а вот пятьсот кинжалов! Прогуляет пары, но что было бы лучше? Копаться в подвале до самой ночи?

— И не забивай себе голову, — вдруг отвлек профессор Еву от чтения строк. Подняв голову, она встретилась с действительно усталым взглядом, но бледное лицо вампира украшала ободряющая улыбка. — Тем письмом. Ничего страшного не произошло.

Что она будет делать? Бояться его? Или, наоборот, жалеть? Йеон не знал, но верил, что прочтенные строки точно останутся в её голове. Он не хотел этого. Не хотел, чтобы его ученики боялись его.

— Такое уже было и не раз, — как бы продолжая её успокаивать, сказал Ридмус. — Просто какое-то время я буду отсиживаться в другом месте. Либо меня будут замещать, либо вам заменят стихийную магию на другой предмет.

— С вами точно все в порядке? — спросила Ева. Но во взгляде на Йеона не было ни капли страха или жалости, только беспокойство. Ее волновало его состояние. Она очень надеялась, что ему вскоре доставят кровь. Ей будет грустно, если его занятия отменят, и она не сможет видеть его какое-то время. — Я никому не расскажу. Надеюсь, что ваша личная посылка скоро окажется у вас.

Ева ответила на улыбку Йеона, так бы и смотрела на него целую вечность. Но бумага в руках жгла и напоминала, что именно Йеон обрёк ее на скучный вечер в темном подвале и в обществе орков. А сам уйдет, хотя она рассчитывала провести с ним это время. Немного расстроившись, она отвернулась к списку оружия.

— Долго вас не будет? — спросила она. Непонятно, что именно имела в виду, его встречу с директором или отсутствие из-за крови. Наверное, все вместе.

Так как она смотрела в лист, он подумал, что речь именно о нынешней работе:

— Я поговорю с орками, покажу им, что и куда отнести, потом уйду. Не думаю, что разговор с директором будет долгим — одну с этими чудищами надолго не оставлю, не переживай.

Взглядом он поблагодарил её за поддержку, махнул рукой, и они вместе вышли из кабинета, который профессор после закрыл на ключ. Их путь шел к первому этажу. Там они вышли во внутренний двор, где тренировались фехтовальщики и где уже стояли три повозки. Ева уже сейчас могла примерно предсказать свой фронт работы.

Стояли они не на самой площадке, а вдоль стен, орки уже выгружали внушительного размера ящики, ставя их возле большой железной двери — то была подсобка, откуда ученики брали инвентарь на практику. А вот внутри неё, за закрытой на замок и пару печатей, как раз была кладовая, где хранились либо новейшее оборудование, либо то, которое подлежало лишь уничтожению, но всё равно по какой-то причине не выкидывалось.