Приключения Лики Снеговой - Юрий Туровников

Солнечные лучики только стали пробиваться через убегающие тучи и облака. Над травой поднимался пар. Двор стал похож на сказочный уголок. Все кругом было зеленым, блестящим и укутанным легкой дымкой, а воздух таким свежим, что Лика громко и глубоко потянула носом.

— Пантюша, красотища-то какая! — кот не ответил, только сильнее стал крутить хвостом, пытаясь вырваться. — Давай в лужу прыгнем?!

Лика сделала два «гиганта» и прыгнула в воду, подняв столько брызг, что несколько капелек упали даже на ее белые волосы, собранные в два хвостика. Пантелею досталось больше, и девочка сжалилась над ним и опустила на траву. Стараясь не касаться мокрых стебельков, кот начал аккуратно ступать, пробираясь к дому.

— Ты куда, предатель?! — крикнула Лика. — Вот как ты меня любишь?! Иди, иди. Все равно дверь закрыта!

Накинув капюшон, она подбежала к раскидистому дубу, на котором висели ее любимые качели, сделанные папой. На мокром, деревянном сидении лежал прилипший во время дождя листок, а последние струйки воды еще стекали по толстым веревкам. Взявшись за них руками, Лика села на качели. Ветка дернулась, и на девочку низвергся целый ливень. Капли, цеплявшиеся за ветки и листья стали падать, громко стуча по дождевику. Сильно раскачавшись, Лика спрыгнула и проехала по сырой траве почти до самого забора.

— Ух ты! Пантелей, ты видел?! — радостно воскликнула она.

Кот, сидевший под небольшой крышей возле двери, оторвался от умывания и посмотрел на хозяйку.

— И ничего-то ты не видел! — махнула рукой Лика. — С тобой не интересно.

Она повертела головой в разные стороны, разглядывая небо, дома и дорогу. Все вокруг парило, пытаясь как можно быстрее высохнуть.

— Интересно, и куда же подевались вороны? Пантюша, это ты их напугал? — девочка прищурилась. — Или они улетели, чтоб со смеху не лопнуть над тобой?

Открыв калитку, Лика вышла на скользкую грунтовую дорогу и стала мерить шагами расстояние от столба до столба, все больше удаляясь от дома. Так она дошла до конца деревни, не встретив ни единого человека. Постояв немного и поглазев по сторонам, девочка развернулась и побежала обратно, не забывая прыгать в лужи, что попадались ей на пути…

* * *

Лика сидела за столом и крутила в руках деревянную ложку, которая была расписана под хохлому[4]. Перед ней стояла глубокая тарелка, доверху наполненная ароматным борщом, в котором плавала аппетитная горка сметаны. Пантелей сидел на стуле рядом с девочкой и жалобными глазами смотрел на нее.

— Пантелей, я сметану и сама люблю. Иди мышку поймай, хватит мне в рот заглядывать, попрошайка!

Зачерпнув ложкой борщ, Лика громко хлюпнула.

— Мм… Вкуснотища! — сказала она громко-громко, дразня кота. — Вот я сейчас как наемся-наемся…

Девочка подцепила ложкой сметану и тут же съела. Кот облизнулся и, поняв, что делать ему здесь больше нечего, мяукнул и, спрыгнув со стула, пошел на кухню, где бабушка гремела посудой. Лика лихо орудовала ложкой и уже через несколько минут тарелка опустела. Девочка надула щеки и постучала себя ладошками по животу.

— Уф… По-моему, я объелась. Ба! Спасибо.

С кухни раздался голос бабушки:

— А второе?! Я тебе котлет нажарила.

— Котлеты-мотлеты… — пропыхтела Лика, вылезая из-за стола. — Не… Не хочу, попозже, но за предложение мерси.[5]

— Сильвупле![6] — ответила бабушка.

Лика отнесла посуду на кухню, поставила ее в раковину и направилась в свою комнату по скрипучей лестнице. Кот проследив взглядом за хозяйкой, поднялся и побрел следом, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку, пытаясь схватить Лику за ногу своими острыми коготками. Девочка делала вид, что не замечает этого, хотя прекрасно знала повадки своего любимца и широко улыбалась. Едва она зашла в комнату, как тут же сняла со стены незаконченный рисунок и установила его на мольберт. Рыжему комку шерсти удалось, наконец, поймать ногу хозяйки и обвиться вокруг нее, громко мурлыкая.

— Пантелей! — Лика потрепала кота по животу. — Ты поиграть хочешь? Я ведь могу, только ты опять с воплями убежишь вниз!

Она взяла кота на руки и подбросила его вверх. Зверь растопырил лапы и закрутил хвостом. Девочка поймала его и спросила, глядя в глаза:

— Еще хочешь полетать?

Пантелей стал вырываться и пихаться лапами.

— Я же говорила, что ты не будешь играть. — Лика поставила кота на пол. — Я лучше порисую, а ты смотри и завидуй, шерстяное чудовище!

Девочка надела фартук, берет, налила в непроливайку воды из графина и открыла баночки с гуашью. Включив проигрыватель, из которого тут же зазвучали любимые, мультяшные песенки, она открыла окно, и в комнату ворвался свежий воздух, еще пахнущий дождем. Откинув назад волосы, Лика вернулась к мольберту. Взяв кисточку и макнув ее в воду, она задумалась:

— Что бы такого нарисовать? Пантюша, посоветуй.

Кот, который, как всегда, намывал свой хвост, только громко и протяжно мяукнул:

— Мя-я-я…

Девочка удивленно посмотрела на него.

— Ты хочешь, чтобы я нарисовала тебя?! Ну, хорошо, как скажешь.

Она макнула кисточку в баночку с оранжевой гуашью и только хотела приступить к рисованию, как…

Пантелей словно сошел с ума. Он взвыл так громко, что Лика едва не выронила кисточку. Кот запрыгнул на табурет, на котором стояли баночки с гуашью, и начал всячески мешать девочке нарисовать его. Он противно мяукал, размахивал хвостом и бил лапой по кисточке, как только Лика подносила ее к листу. Пантелей шипел, выгибал спину и показывал свои острые коготки и клыки, норовя вцепиться в руку своей хозяйки.

— Пантюша, да что с тобой?! — удивилась Лика. — Что на тебя нашло?! Ты меня поцарапаешь!

Кот не обращал на ее слова никакого внимания и продолжал фыркать. Он едва не скинул все баночки на пол, но Лика успела поймать их и поставить обратно. Она взяла кота на руки и посмотрела ему в глаза.

— Знаешь что… Иди-ка ты вниз. Ишь, чего удумал, мешать мне! Сам просил, чтобы я тебя нарисовала, а теперь возмущаешься. Или ты думаешь, что у меня не получится?! Хочешь сказать, что я никудышный художник?! А вот это мы сейчас увидим!

Лика подошла к дверному проему, опустила Пантелея на пол и закрыла дверь, оставив рыжего возмутителя спокойствия за порогом. Вернувшись к рисунку, Лика прислушалась. Кот продолжал мяукать и даже начал царапать дверь, пытаясь протиснуться в узкую щель над полом.

— Не ори! — сказала Лика. — Ты хорошо получишься, я обещаю!

И она аккуратными движениями стала рисовать своего любимца. Сначала на рисунке, возле дома, возникло обычное оранжевое пятно, а когда девочка поработала черной краской, то появились очертания глас, носа и усов. Довольно улыбнувшись, Лика отошла на пару шагов назад и посмотрела на результат своих трудов. С рисунка на нее смотрела уменьшенная копия Пантелея, который, находясь за дверью, теперь хрипло и протяжно выл. Он перестал царапаться, его голос звучал все тише, пока, наконец, не пропал вовсе. Лика подошла к двери и открыла ее. Кот лежал на полу и смотрел на хозяйку своим грустными, влажными глазами.

— Ну, ты чего, Пантюша? Ты не заболел часом? — она взяла его на руки и поспешила вниз по лестнице. — Ба! Кажется, Пантелей заболел!

Протопотав по ступенькам, девочка вбежала в комнату. Бабушка сидела в старом кресле и смотрела телевизор.

— Ба! — подбежала к ней Лика, держа на руках кота. — Пантелей… это, заболел, кажись!

Бабушка поправила очки и положила книгу на пол.

— Кажись… Что за слово такое? Кажется. Надо правильно говорить, и чему вас в школе учат?!

— Ой, — отмахнулась Лика, — Кажись или кажется — ситуацию это не изменит. Ему плохо, как не говори. Вот!

Она протянула кота бабушке. Та взяла его и, положив на колени, стала гладить и разговаривать с ним.

— Что с тобой, старичок случилось. Ты чего такой вялый?

Пантелей действительно выглядел так, словно прошел пешком из одного конца деревни в другой миллион раз. Его лапы казались безжизненными, как у игрушечного зверя, и только хлопающие глаза говорили о том, что он живой. Даже хвост и тот перестал дергаться.

— Пантюша, какую же ты заразу подхватил? Может чумка[7]?! — бабушка подняла очки на лоб.

— Может ангина?! — предположила Лика. — Или кошачий грипп? Птичьего быть не может, потому как вороны пропали куда-то.

Бабушка тяжело вздохнула и встала с кресла, уложив на него Пантелея.

— Ты его не трогай пока, Ликушка. Пусть отлежится.

— Хорошо, ба. — Она встала на колени и поцеловала кота в лоб. — Поправляйся, давай! Я буду у себя в комнате, приходи, если что…

Девочка поднялась с пола и поплелась к себе в комнату, останавливаясь на каждой ступеньке и кидая взгляд на Пантелея. Зайдя внутрь, Лика убрала свое рабочее место: закрыла все баночки с краской и сполоснула кисточку. Вылив в окошко воду из непроливайки, она повесила рисунок на стену, сняла фартук и бросила его на спинку стула. Рисовать ей расхотелось. Достав из-под подушки дневник, Лика сделала в нем еще одну запись: