Цикл оборотня - Стивен Кинг

Он ступает медленно, его широкие ноздри равномерно то расширяются, то опадают. Зверь чует, что жертва рядом, и почти наверняка понимает, как она слаба. Марти ощущает запах чудовища — запах его волос, пота, аромат его жестокости. Зверь снова рычит. Его толстая верхняя губа темно-каштанового цвета приподнимается, обнажая большие, похожие на бивни слона зубы. На шкуре играет серебристо-красный отблеск.

Чудовище уже почти подобралось к Марти, а его когтистые лапы, одновременно похожие и не похожие на человеческие руки, уже тянутся к горлу мальчика — и тут он вспоминает о пакете с петардами. Едва соображая, что делает, Марти чиркает спичкой и подносит ее к главному фитилю. Фитиль молниеносно выбрасывает длинный сноп красных искр, опаляющих нежный пушок на руке мальчика. Оборотень, моментально потеряв равновесие, отступает. В его недоумевающем хрюканье, как и в контурах рук, проглядывает что-то человеческое. Марти бросает ему в морду пачку петард.

Они с грохотом срабатывают. Зверь издает хриплый крик боли и ярости, отшатывается, пытаясь ухватить когтями то, что вгоняют ему в лицо пламя и горящий порох. Марти видит, как четыре патрона с громоподобным ТРРАХ! срабатывают одновременно и один из горящих зеленых глаз мгновенно гаснет. Теперь в реве существа слышится только страдание. Оно хватается руками за лицо, мычит и, когда в доме Кослоу зажигаются лампочки, поворачивается и бежит по лужайке к лесу, оставляя позади запах паленой шерсти и испуганные крики.

— Что это было? — Голос матери звучит сейчас совсем не резко.

— Кто там, черт побери? — В тоне отца не заметно нарочитой бодрости.

— Марти! — В дрожащем голосе Кейти нет обычной недоброжелательности. — Марти, с тобой все в порядке?

А дедушка Кослоу этой ночью так и не проснулся.

* * *

Марти сидит, откинувшись на спинку своей инвалидной коляски, и наблюдает за тем, как догорает большая красная «пирамидка». Сейчас ее мягкий, розовый свет напоминает о том, что скоро наступит утро. Марти слишком потрясен, чтобы плакать. Но нельзя сказать, что это потрясение сказалось на нем отрицательно, хотя родители и собираются отправить его на следующий день к дяде Джиму и тете Иде в Вермонт до конца школьных каникул (полиция с этим согласна; она считает, что «Убивающий в полнолуние» может вновь попытаться напасть на Марти, чтобы заставить его замолчать навеки). В глубине души Марти ликует, и это чувство сильнее, чем шок. Марти торжествует потому, что увидел ужасный лик Зверя и остался после этого жив. Кроме того. Марти испытывает радость, но не собирается делиться ею ни с кем, даже с дядей Элом, который смог бы его понять. Он рад тому, что фейерверк состоялся — несмотря ни на что.

И хотя родители охают и беспокоятся за его психику (а не будет ли мальчик потом страдать от каких-либо комплексов?), сам Марти Кослоу убежден, что это было самое лучшее Четвертое июля в его жизни.

АВГУСТ

— Конечно, я думаю, что это оборотень, — произносит констебль Ниари.

Он говорит слишком громко — может быть, случайно, а может быть, и нет, но беседа в парикмахерской Стэна Пелки сразу замирает. Сейчас середина августа — самого жаркого из всех, что помнят старожилы Таркерз-Миллз, — и сегодня наступает вторая ночь полнолуния. Так что город ждет затаив дыхание.

Констебль Ниари окидывает взглядом аудиторию и, восседая в парикмахерском кресле, продолжает вещать. Он говорит веско, его речь изобилует юридическими и психологическими терминами, которые он почерпнул за время учебы в средней школе (Ниари — крупный мускулистый мужчина — в школе основное внимание уделял игре в бейсбол: контрольные работы приносили ему главным образом тройки).

— Есть такие ребята, — говорит Ниари, — в которых сидят как бы два человека. Что-то вроде раздвоения личности, знаете ли. Я таких назвал бы долбанными шизиками.

Воцаряется уважительное молчание. После паузы констебль продолжает:

— Я считаю, что этот парень как раз такой. Не думаю, что он понимает, что делает, когда в полнолуние выходит и кого-нибудь убивает. Это может быть кто угодно — кассир в банке, работник заправочной станции где-нибудь на дороге, даже кто-нибудь из тех, кто сейчас сидит здесь. В том смысле, что внешне с ним все в порядке, но где-то внутри сидит Зверь — ну да, оборотень. Вот и получается, что этот парень в один миг обрастает волосами и воет на луну… Хотя нет, это детские сказки.

— А как быть с мальчишкой Кослоу? — спрашивает Стэн, продолжая тщательно обрабатывать жировик у основания шеи констебля. Длинные острые ножницы делают щелк… щелк… щелк..

— Это только подтверждает мои слова, — с некоторым раздражением отвечает Ниари. — Детские сказки!

По правде говоря, он действительно испытывает раздражение из-за того, что произошло с Марти Кослоу. Этот мальчик — первый, кто видел гада, который убил в городе шесть человек, включая ближайшего друга Ниари, Альфи Нопфлера. И что, констеблю позволили допросить мальчика? Нет. Он хотя бы знает, где сейчас мальчик? Нет. Ниари должен довольствоваться показаниями под присягой, предоставленными ему полицией штата, да еще пришлось кланяться и только что не умолять, чтобы и их ему дали. А все потому, что он констебль в маленьком городке и полиция штата считает его несмышленышем, не способным завязать шнурки. А показания! Да они годятся только на то, чтобы ими задницу подтереть. По словам мальчишки Кослоу, этот Зверь двухметрового роста, без всякой одежды, а все его тело покрыто темными волосами. У него большие зубы и зеленые глаза, и пахнет от него как от кучи дерьма. Еще мальчишка утверждает, что у оборотня есть когти, но лапы похожи на человеческие руки. В общем, похоже на сказку. Да, именно на сказку.

— Может быть, — говорит Кении Франклин, он сидит у стены и ждет своей очереди, — может быть, он так маскируется. Знаете, типа маски и все такое.

— Я в это не верю, — твердо говорит Ниари и подтверждает свои слова кивком головы. Стэн вынужден поспешно убрать ножницы, чтобы не вонзить их в жировик на шее констебля. — Нет-с! Я в это не верю! Мальчик наслушался в школе всяких историй про оборотней, так что ему ничего не оставалось, кроме как сидеть в своем кресле и думать обо всем этом… прокручивать в своем сознании. Как видите, все это очень логично с точки зрения психологии. Если бы это ты тогда вышел из кустов при свете луны, парень принял бы тебя за волка, Кении.

Кении смеется, правда, несколько напряженно.

— Ну нет! — с мрачным видом повторяет Ниари.

— Показаниям мальчика доверять нельзя.

Презрительное отношение констебля к показаниям, взятым у Марти Кослоу в доме его дяди и тети в Стоу, штат Вермонт, способствовало тому, что он пропустил в них один важный пункт: «Четыре петарды разом взорвались прямо у его лица — если это можно назвать лицом — и, возможно, выбили ему глаз. Его левый глаз».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});