Unknown - Кирилл

— Я говорила все это детективу, который приходил вчера. Даллас, кажется, да он так сказал, что его зовут. Он был так хорош… он вывел меня в бар, — говорит Стефани шмыгая носом.

О, я уверена, что Даллас был очень хорош, чтобы помочь тебе забыться и залезть в твои трусики.

— Сейчас я вспомнила, что забыла ему сообщить вчера вечером, следует также обратить внимание на его давнего делового партнера Эндрю Джеймсона, — говорит Стефани, закинув ногу на ногу и откинувшись на диванчик.

Ну хоть что-то хорошее мне перепало от Далласа: он был так занят, покупая ей алкоголь и прикладывая усилия, чтобы она «забылась», что я теперь знаю то, чего не знает он.

— Я не знаю всего, что произошло между ними, но они расстались не друзьями, Эндрю решил покинуть компанию. Вы напишите все это в статье? Я не хотела бы, чтобы Эндрю узнал, что я указываю на него пальцем.

Упс, статья!

— Хм, нет, не беспокойтесь об этом. Я позабочусь о том, чтобы сохранить ваше имя чистым, — лгу я.

Стефани с облегчением смотрит на меня и продолжает:

— Я много раз слышала, как Ричард по телефону спорил с Эндрю, предлагая ему довольно крупные суммы денег, но Эндрю видно этого было недостаточно. Их споры были просто ужасными. Они подорвали мне чакры, и я с трудом вернула себе жизненные силы. Моему травнику приходилось очищать мне ауру три раза в неделю, просто чтобы я мог заснуть.

Боже мой.

Я не хочу показаться грубой, но мне срочно нужно выбираться отсюда и как-то добраться до дома Эндрю Джеймсона перед Далласом. Или прежде чем Стефани захочет очистить мои чакры.

— Стефани, я ценю, что вы нашли время поговорить со мной сегодня. У меня назначена еще встреча. Если у меня еще возникнут вопросы, вы не могли бы поговорить со мной по телефону? — спрашиваю я, вставая с дивана.

Она провожает меня до двери.

— Конечно. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь найти убийцу Ричарда и привлечь его к ответственности. Надеюсь я вас не обижу, если скажу, но мне кажется, что вокруг вас, Лори, очень серая аура. Обычно это означает, что вы чем-то обеспокоены или у вас есть хорошо скрываемые секреты. Люди с серыми аурами обычно пытаются найти баланс.

Она на полном серьезе? Или это шутка?

— Я думаю мой травник однозначно вам что-то посоветует. Хотя лучшее лекарство от серой ауры — любовь. Вам необходимо немного любви в вашей жизни, Лори.

Я благодарю ее, пытаясь не рассмеяться, пока она не закрывает за мной дверь, и задаюсь вопросом, какого цвета аура у нее. Есть же цвет ауры у психически невменяемых?

Спускаясь по лестнице, вижу черный Мустанг 1965 года выпуска, припаркованный в нескольких футах от моей машины. Я мгновенно наполняюсь тоской, как только вижу его. Я всегда хотела такую машину, когда была еще подростком, но мой отец решил, что она непрактична. В школе была девушка, которая мне нравилась, и у нее была такая машина. Девушка была беззаботной и веселой, и я хотела быть похожей на нее.

Я останавливаюсь и охаю, как только вижу, кто выходит из машины. Он, конечно, же имеет машину мой мечты.

— Что ж приятно вас здесь увидеть, Адвакатша, — с ухмылкой говорит Даллас, спереди огибая автомобиль и подходя ко мне. — Ты веселишься, болтая с теми, кого я уже допросил?

Скрестив руки на груди, я смотрю на него.

— Допросил? Это так теперь называется в наши дни? Ты вернулся сегодня, чтобы извиниться перед вдовой за то, что напоил ее и воспользовался ее состоянием?

Даллас наклоняется ко мне. Я чувствую его дыхание у себя на лице и вижу даже крошечные крапинки синевы в его серых глазах. У меня учащается пульс, когда он наклоняется еще ближе и его щека трется о мою, и я задаюсь вопросом — он собирается мне что-то по секрету сказать на ушко. От него пахнет мылом, чуть-чуть одеколоном, и я чувствую, что у меня тепло разливается по телу.

— Осторожнее, Адвокатша, — его губы дотрагиваются до моего уха, когда он тихо говорит. — Звучит так, словно ты ревнуешь.

Я выдыхаю, сдерживая себя, несмотря на его близость и мысленно отметив, что он не поправил меня, когда я обвинила его, что он воспользовался Стефани. Делаю шаг назад, чтобы собраться с мыслями, и смотрю на него. Тепло, которое я почувствовала несколько минут назад, просто растворилось в воздухе, стоило мне только увидеть самоуверенную улыбку у него на лице, и ловлю себя на мысли, что он, скорее всего переспал с ней, чтобы получить ответы на свои вопросы.

— Ты бредишь.

— А ты не способна справиться с этим. Возвращайся в зал суда, и перестань строить из себя кого-то еще, — говорит он.

Я так устала от людей, которые знают гораздо лучше меня, что я могу, а чего не могу. Все смотрящие на меня видят всего лишь деловой костюм и мозги, а не ту, кто может раскрыть убийство и дать самоуверенному Далласу Осборну пинок под зад.

— Ты понятия не имеешь, на что я способна, идиот.

Пулей пронесшись мимо него, я сажусь в машину и захлопываю дверцу. И позволяю себе взять минутку слабости, наблюдая, как Даллас уже не смотрит в мою сторону и звонит в дверь. У меня трясутся руки, я сглатываю застрявший комок в горле. Всю свою жизнь кто-то пытался сказать мне, что я должна делать, я так устала от этого. Сначала мои родители, сейчас Даллас. Мне надоело быть женщиной, которая делает то, что ей говорят. И самое главное, что теперь мне не придется беспокоиться о Теде, которого Даллас явно поставит в известность, что я выдавала себя за репортера, чтобы подобраться к подозреваемой.

Вытащив мобильник из сумочки, я звоню своей секретарше юридической фирмы.

— Кэндис, ты мне нужна, найти дело, которое было около десяти лет назад по Bay Corporation. Мне нужен адрес одного из верхушки управления, подаваший групповой иск. Его зовут Эндрю Джеймсон.

Я жду на линии, пока Кэндис ищет архивы на компьютере, стараясь не думать, что я явно совершаю незаконные действия в данный момент, которые могут поставить под угрозу все, над чем я работала в течение семнадцати лет. Я однозначно перешла грань.

Кэндис сообщает, что перезвонит, поскольку ей требуется больше времени, чтобы найти этот файл.

Мой следующий звонок — Пейдж. Сейчас ее помощь мне очень важна.

— Я приеду. Мне нужно одолжить у тебя одежду.

Я игнорирую ее восторженный визг и напоминаю себе, что делаю это исключительно для своего имиджа, как частного детектива.

Надеюсь, я не пожалею об этом.

Глава 6

— Ты можешь не дергаться? Я не могу сделать подводку на правом глазу, если ты шевелишься, — сетует Пейдж, проходясь черным карандашом для глаз.

— Неужели все это так необходимо? Я всего лишь хотела одолжить джинсы и футболку, — говорю я.

Пейдж игнорирует мои стенания и заканчивает подводить глаза, делает шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.

— Даллас будет есть из твоих рук, когда увидит тебя такой.

Я закатываю глаза и встаю с края кровати, направляясь к зеркалу в полный рост, которое висит за дверью.

— Он что, лошадь? Я не хочу, чтобы Даллас ел из моих рук. Меня меньше всего беспокоит этот придурок.

— Да, удачи тебе с этим. Я думала то же самое про Мэтта, до того, как встретилась с ним, — отвечает Пейдж с улыбкой.

Я останавливаюсь перед зеркалом и у меня отпадает челюсть.

— Хорошо, ты можешь меня не благодарить. Одного твоего взгляда будет вполне достаточно. Тебе стоит отправиться на ужин с родителями именно в таком виде. Возможно, тогда они наконец-то будут воспринимать тебя всерьез, и поймут, что ты не хочешь быть юристом.

Я не могу произнести ни звука. Я похожа на Кеннеди… могу избить незнакомца на улице и даже не беспокоиться об этом. Я с Пэйдж примерно одного роста, ее джинсы седьмого размера сидят на мне как влитые. Она дала мне высокие по колено черные сапоги от Гуччи с серебряными пряжками по бокам, обтягивающую футболка с V-образным вырезом и черную кожаную куртку.

Мои прямые каштановые волосы завиты в мягкие волны, обрамляя лицо, и карие глаза стали более выразительными, за счет макияжа, который она сделала.

Самое удивительное, я не чувствую, что это образ мне не подходит, наоборот, я чувствую себя более уверенно и сексуально, словно весь мир лежит у моих ног. И весь мир, я имею в виду и своих родителей тоже.

— Представляешь, если я приду так на ужин? У них будет инфаркт, — шепчу я ей.

— Сейчас тебе осталось сделать всего лишь несколько татуировок и пирсинг в нос, — подшучивает Пейдж.

Я краснею от ее слов. Несколько недель назад, когда у меня был очередной момент жалости и презрения к себе, я сделала татуировку. Я никому не говорила об этом, даже своим лучшим подругам. Я возвращалась домой из суда, полностью вымотанная, испытывая разочарование и обиду, после телефонного звонка отца, когда он снова меня спросил, что я делаю настолько неправильно, что фирма снова не объявила меня своим партнером.

Пережидая красный свет светофора, мне бросилась в глаза красная неоновая вывеска салона тату. Как только загорелся зеленый свет, я нажал на газ, пересекла три полосы движения и вошла внутрь помещения.