Unknown - Кирилл

Кошка опять шипит, и я отворачиваюсь от Кеннеди, так по крайней мере ее никто не будет дразнить.

— Так какие письма ты нашла в комнате Ричарда? — спрашиваю я Пейдж.

Она протягивает бумажки, Кеннеди просматривает их.

— Ну и ну. Похоже адвокат Ричарда пытался его шантажировать, — говорит Кеннеди с улыбкой. — Месяц назад он послал Ричарду электронное письмо, сообщив, что если Ричард не заплатит ему четверть миллиона долларов, он расскажет все, что знает.

— А не сказано, что он имеет ввиду? — спрашиваю я.

Кеннеди листает страницы.

— Неа. Здесь повторяется одно и тоже, но Ричард в основном говорит ему отвалить.

Кеннеди протягивает мне письма, и когда я вижу имя и адрес электронной почты в верхнем углу страницы, мой рот раскрывается.

— О, Боже мой. Я знаю этого парня. Я училась с ним в юридической школе.

Майлс Харпер. Он был в выпускном классе, и мы пересекались пару раз с ним на занятиях. Он был идиотом тогда, и несколько раз я видела его на общественных мероприятиях, уже когда учились на юрфаке, могу сказать одно — он не изменился.

— Ну, значит, заставить его рассказать тебе все — это просто твоя удача, — говорит мне Пейдж с улыбкой.

— Пейдж, почему на тебе блестящие серебряные туфли? — вдруг спрашивает Кеннеди.

Я смотрю на ноги Пейдж и, конечно же, черные сапоги, в которых она пришла, сейчас заменены на четырехдюймовые шпильки, покрытые кристаллами.

— Ты правда думаешь, что я найдя гардероб бывшей жены миллиардера не примерила бы шпильки? Я не могу поверить, что она оставила их.

Пейдж выставляет свою ногу и свет просто переливается и искрится от ее туфель.

— Верни, — предупреждает Кеннеди.

Пейдж переминается с ноги на ногу на шпильках.

— Но ей они даже не нужны! И у нее шесть пар просто потрясающей обуви здесь. Они из летней коллекции Даниэля Мичетти 2010 году. Это кристаллы Сваровски!

— Ты что, говоришь по-русски? — жалуется Кеннеди. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Кошка шипит на Кеннеди.

— О, заткнись чертовая кошка. Верни обратно обувь и валим отсюда.

Кеннеди хватает мой фонарик с пола и смотрит на Пейдж, когда та выходит из комнаты, чтобы вернуть обратно обувь. Кеннеди останавливается в дверном проеме и оглядывается на меня, вопросительно приподнимая бровь.

Я делаю вид, что не понимаю ее вопроса, и продолжаю гладить кошку по голове. Наконец, она всплескивает руками.

— Ах, ты должно быть шутишь?

Я выхожу из себя.

— Я не могу оставить ее здесь. Она грязная, голодная и совершенно одна.

Кеннеди качает головой и вздыхает.

— Хорошо. Но если эта тварь сделает что-то мне, поскольку так смотрит на меня, по дороге домой, я открою дверь и вытолкаю вас обоих на полосу встречного движения.

Глава 5

Прошло несколько дней как мы вернулись домой, после обыска в доме Ричарда, я кормила Снежок тунцом из банки и пыталась помыть ее в ванне. До сих пор царапины, покрывают мои руки, и мокрая кошка не выходила из-под моей кровати целый день. Даже высохнув, она часто скрывается от меня под кроватью, шипя и даже рыча всю ночь, вернее сказать каждую ночь.

Теперь мне кажется, что имя Снежок не очень ей подходит.

Между расследованием по делу Ричарда Ковингтона и попытками уговорить кошку вылезти из-под моей кровати, при этом не получив новые царапины, я просматривала альбом выпускников с Майлсом Харпером. Оказывается, он работает в одной из фирм моего отца. Поскольку я буду ужинать с родителями в эти выходные, решила подождать, по расспрашивать их, перед тем, как говорить с ним.

В то же время, я пришла к выводу, что можно также поговорить и с другими подозреваемыми. По большей части, Ричард Ковингтон вел довольно обычную жизнь. Он вырос в обеспеченной семье, относящейся к высшему классу, у него не было ни братьев, ни сестер, и уже не было родственников. Он отправился в школу, чтобы стать врачом, изобрел новый тип катетера для сердца и заработал на этом миллиарды. Несколько лет назад встретил свою будущую жену, произнося речь в своей альма-матер. Она была студенткой, конечно же. Зачем пятидесяти пятилетнему миллиардеру жениться на ком-то своего возраста?

Согласно проведенному расследованию, он был честным, кроме того меценат, жертвующий средства во многие благотворительные фонды. Единственным его недостатком было пристрастие к порно, так говорилось на странице Facebook его бывшей жены. Большинство ее сообщений было именно об этом, с тех пор как они разошлись: «Я боролась с этим так долго, но пришло, наконец, время поговорить начистоту. Ричард и я разошлись из-за его пристрастия к порно».

Я так рада, что не сторонница Facebook. Считаю ужасным, трясти своим грязном бельем на весь мир. От ее заявления у меня только усиливаются подозрения на ее счет.

Поскольку я не хочу открывать свое настоящее имя, чтобы никто не знал, чем я занимаюсь, я использую фальшивое имя, чтобы задавать вопросы. Мне кажется, что его бывшая может быть неплохим началом.

— Здравствуйте, миссис Ковингтон, я Лори Вагнер. Мы говорили по телефону?

Стефани Ковингтон стоит в дверях своей квартиры с чашкой чая в руке и смотрит на меня с замешательством несколько минут.

— Да, верно. Вы репортер, — говорит она, кивая и открывая дверь шире. — Проходите, я только что сделала чай taheebo. Мой травник сказал, что у меня вяло работает печень. Не хотите чашечку? У вас печень работает не вяло?

Я понятия не имею, как реагировать на ее предложение, поэтому просто улыбаюсь и вежливо отказываюсь, входя в дверь.

Стефани Ковингтон выглядит совсем не так, как я представляла, учитывая, что она на тридцать лет моложе своего супруга. Ну, у нее глубокомысленный вид, какой рисуют на картине, тютелька в тютельку. Выглядит она на двадцать пять и обладает яркой внешностью супермодели с длинными светлыми волосами и грудью, которой хочется как-то помочь, чтобы она окончательно не вывалилась из облегающего красного платья.

Если честно я представляла, что она будет вести себя как элитная золото искательница. Но когда мы говорили по телефону, Стефани сказала, что будет очень счастлива ответить на некоторые мои вопросы и была со мной вежлива.

— Вы должны извинить меня за беспорядок. Просто я была слишком подавлена, как только услышала о смерти Ричарда, что даже забыла вызвать горничную, — объясняет Стефани.

Я осматриваюсь кругом и удивляюсь про себя, что эта женщина называет «беспорядком». С моей точки зрения, комната выглядит довольно-таки безупречно.

— Я очень сожалею о вашей потере, миссис Ковингтон. Как я сказала по телефону, мне нужно задать вам несколько вопросов.

Она садится на диванчик в гостиной и жестом приглашает меня последовать за ней, напротив.

— Пожалуйста, зовите меня Стефани, — она тянется вперед и достает салфетку из коробки, аккуратно промокая под глазами. — Это все-таки такое потрясение. У нас были разногласия и развод шел не очень гладко, но он все же был моим мужем, и я любила его, когда мы поженились.

Я мягко улыбаюсь и даю ей время успокоиться.

— Если вы не возражаете, то приступим. Итак, Стефани, почему вы и мистер Ковингтон развелись?

Если уйти от порно зависимости.

Она вздыхает и скрещивает руки на коленях.

— Это очень старая и уже всем известная история. Через несколько лет после женитьбы, он решил поменять меня на более молодую модель. Я поймала его трахающего секретаршу на его столе. Я хотела сделать ему сюрприз по поводу ужина, когда он сказал, что останется работать допоздна.

Несмотря на то, что я сочувствую Стефани, она делает своим признанием себя главной подозреваемой.

Как будто читая мои мысли, она продолжает:

— Я знаю, что вы думаете. Я знаю, что все думают, что я убила его в порыве ревности. Но у меня с Ричардом начались проблемы гораздо раньше, чем я поймала его на обмане. Мягко говоря, Ричард любил порнографические фильмы. И я имею ввиду не несколько просмотров. Я имею в виду, он смотрел их все время. Утром, днем и ночью. Он даже смотрел их в офисе. Я умоляла его, пытаясь помочь, но он только отшучивался. Я сказала, что оставлю его, если он не остановится и… я направляюсь к нему в офис и застаю с другой женщиной. Люди думают, что это я убила его, потому что он пытался меня обмануть во время развода. Но Ричард был мне нужен живым, нежели мертвым.

Я смотрю на нее с замешательством.

— Извините, я не совсем понимаю.

— Мой уже покойный бывший муж не верил в страхование жизни. Ему было пятьдесят пять лет, и он отказывался ходить к врачам даже на осмотр. И теперь, когда его больше нет, совет директоров возьмет контроль над акциями его компании, потому что он не верил в страхование своей жизни, но сделал все, чтобы защитить единственное, что он когда-либо любил — свою компанию, — говорит она с горечью.

Ну, в этом что-то есть.

— Вы знаете, кто мог бы иметь зуб на вашего мужа? Деловой партнер или друг, которого он возможно обидел?