Герой Ее Величества - Дэн Абнетт

Преподобный Алистер Джасперс, четвертый и последний участник этой примечательной компании, присоединился к ждущим его и взял пару отполированных швейцарских луков у терпеливого слуги. Суровый и строгий молодой человек с полными губами и коротко стриженными волосами, Джасперс был обряжен в мантию Союза Магов, доходящую до колен. Когда Искусство Магии открыли заново, Церкви пришлось либо приноровиться и принять его, либо потерять бразды правления. В результате протестанты просто расширили область своих учений, а Католическая церковь «по счастливой случайности» нашла в одной из пещер Синая еще шесть книг Нового Завета, которые серьезно изменили понимание «неисповедимых путей Господних», включив туда и магию.

Неожиданно открытую доктрину включили в первое издание Библии Стива Гутенберга, и Англиканская церковь, в ту пору довольно неловко сочетавшая католическую помпезность и протестантскую простоту, быстро и искренне вобрала в себя это учение, сделав его одним из основных своих вероучительных догматов. Со временем Англиканская церковь превратилась в Объединенную и поглотила почти все направления христианства, бытовавшие в Союзе (за исключением различных подпольных движений, секретных обществ, а также, разумеется, Столпников из Гента, Похотливцев из Стивенэйджа и Ватикана, которому позволили существовать, если он никого не станет беспокоить). Церковь всесторонне контролировала использование магии через Союз Магов, отчасти ремесленную гильдию, отчасти святой орден. Все его члены были могущественными чародеями, умело распоряжавшимися Искусством, и несли ответственность только перед королевой, Тайным Советом и кардиналами. Именно через них колдовство и проникало в повседневную жизнь страны.

Джасперс также носил на воротнике значок Отдела Инфернальных Расследований — исправительного департамента союза, изобличающего и наказывающего любого человека, который занимался Искусством любительски и без соответствующего разрешения. По общему мнению, преподобный был одним из лучших сотрудников отдела. Этим, а также выдающимися познаниями как в Магии, так и в делах уголовных он заслужил при дворе статус, значительно превышающий его, Джасперса, социальное положение.

— Мы готовы? — размеренно спросил он, изучая блестящее маслом техническое совершенство своего пистолета.

Для его компаньонов этот мягкий голос чем-то походил на рахат-лукум: сладкий, богатый, насыщенный — в общем, из разряда тех вещей, от которых быстро начинает тошнить.

— Надеюсь, чтобы попасть в цель, вы не станете пользоваться черной магией, — отпустил замечание Солсбери.

Последовала пауза. Даже возбужденные собаки перестали возиться. Тень закрыла солнце. Герцог неожиданно почувствовал, что сверхъестественно озяб, и посмотрел в пронзительные глаза Джасперса. Увиденное ему явно не понравилось.

Сли быстро вышел вперед и исполнил то, что по зрелом размышлении можно было бы назвать самым изысканным дипломатическим маневром за всю его карьеру. Он сказал:

— Ха-ха! Смешно вы пошутили!

— Это точно! — присоединился Рустам де ла Вега, быстро уловив ход беседы, и разразился утробным хохотом, поддержав тоненькое, писклявое хихиканье Сли.

Не засмеялся только Солсбери, который временно потерял дар речи. За десять секунд его томатно-красное лицо стало бледным, точно кочан капусты. Герцог сумел выдавить из себя только неловкую, но героическую улыбку.

Джасперс тоже улыбнулся, хотя и не слишком убедительно.

— Смешно, да, — эхом отозвался он, потом повернулся и не спеша отправился к собачьей своре и загонщикам.

Хокрэйк еле удержался на ногах. По мере того как лицо его приобретало привычный оттенок, он занялся совершенно лишней проверкой гончих и псарей.

— Пронесло, — прошептал Сли де ла Веге, пока они стояли бок о бок, застегивая пальто. — Благодарю вас, вы мне очень помогли. Солсбери ужасающе неуклюж чуть ли не во всем, включая политику. Неудивительно, что королева его не переносит.

Де ла Вега сухо улыбнулся и заметил:

— Мой дорогой лорд Сли, не скажу, что и мне он сильно по душе. Если бы не его весомые финансовые запасы, я с радостью поспособствовал бы трагическому несчастному случаю на сегодняшней охоте.

Сли позволил себе еле заметно улыбнуться, смакуя столь восхитительную мысль. По левую руку от него загонщики принялись пронзительно дуть в свистки, подгоняя свору гортанными выкриками. Собаки сорвались с места и умчались прочь сквозь озаренный солнцем туман, окутавший лес. Когда их лай растаял вдали, воздух заполнили птичье пение, стук капель воды и треск валежника. Сли и де ла Вега отправились вслед за остальными.

— Не следует ли нам, — спросил сэр Роберт, — обсудить ваш горький опыт, мой дорогой кузен? Повсюду лес, и ушей в нем нет.

— Хорошо, — решительно ответил испанец, — ибо мои слова покажутся клеветой большинству англичан, кроме вас и двух наших… друзей. Мы все разделяем известного рода голод. Моя семья, мои сподвижники… нам так не хватает власти, мы лишены того влияния, которое нам положено по праву рождения. Магия, милорд, — вот что нам нужно. Без доступа к Чарам у нас нет рычагов влияния. С ними же…

Сли поймал его за рукав и указал на компаньонов, показавшихся впереди меж деревьев.

— Вы заметили, лорд-регент, что ни одна собака по своей воле не подходит к священнику и на расстояние копья? — спросил он.

— Возможно, псы мудрее нас, — сказал де ла Вега. — Я часто сомневаюсь, безопасно ли подпускать Джасперса так близко к нам, пусть он и на нашей стороне.

Сли кивнул и глубоко вздохнул. Оба взяли оружие на изготовку и поскакали дальше сквозь заросший папоротниками подлесок с резкими пятнами света.

— Так о чем вы говорили? — продолжил Сли.

ВТОРАЯ ГЛАВА

Перенесемся в Сохо. Ах, Сохо! Что нам делать с ним?

Трехэтажный дом номер семнадцать по Амен-стрит в Сохо, построенный в стиле неорококо, был типичен для своей округи (а именно: прекрасно сложен и достаточно открыт для желающих). Он стоял на тихой улочке с хорошей канализацией, недалеко от коммерческих районов. Место казалось на удивление приличным и даже презентабельным, несмотря на то что находилось буквально в двух шагах от сомнительнейших таверн и публичных домов, не говоря уже о театре Уиндмилл, где семнадцатый год подряд било все рекорды знаменитое шоу бурлеска «Все вертихвостки мира на одной сцене» (как писал Джек Тинкер в «Дэйли Мэйл»: «Приходите снова, не стесняйтесь!»). Да, и не стоит забывать о Стратфордском ревю-баре с его еженощными представлениями наподобие «Как вы это полижете» и безумно популярными «Двумя джентльменами из Вагины».[7]

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});