Четырнадцатые звездные войны - Гордон Диксон

терпение.

Вновь завернув в большой зал отдыха, Донал обнаружил, как он и ожидал, юного нептунианина Ар-Делле Монтора, развалившегося в кресле у бара. По-видимому, он сидел здесь с тех пор, как были убраны обеденные столы. В зале было несколько небольших групп пассажиров, занятых выпивкой, но никто из них не подходил к Монтору. Донал направился прямо к нему. Монтор, не двигаясь, поднял голову от своего бокала и следил за приближением к нему Донала.

— Разрешите?— спросил Донал.

Монтор ответил ему неуверенно, как будто выпитое мешало ему говорить.

— Мне приятно поговорить с вами.— Его пальцы замерли на кнопках набора заказов.— Что будете пить?

—- Дорсайское виски,— сказал Донал.

Монтор нажал кнопку. Через мгновение на поверхности стола появился полный бокал.

Донал взял его и осторожно пригубил. Ночь, когда он отмечал совершеннолетие, хорошо познакомила его с действием алкоголя. Он увидел, что нептунианин смотрел на него необычно ясным, трезвым и проницательным взглядом...

— Вы моложе меня и даже выглядите моложе,— сказал Ар-Делл.— Как вы думаете, сколько мне лет?

Донал внимательно осмотрел его. Лицо Монтора, несмотря на выражение усталости и пресыщения, было лицом юноши, достигшего возраста мужания. Этому выражению молодости противоречили растрепанные волосы и безвольная поза.

— Четверть стандартного столетия,— сказал Донал.

— Тридцать три абсолютных года,— поправил Ар-Делл.— До 29 лет я был школьником, монахом. Вы думаете, что я слишком много пью?

— Мне кажется, что в этом нет никакого сомнения,— ответил Донал.

— Согласен с вами,— сказал Ар-Делл с одним из своих внезапных полуфырканий-полусмешков.— Согласен с вами. В этом нет сомнений. Пожалуй, единственная вещь в этой богом проклятой вселенной, в которой нельзя усомниться. Но я хотел с вами поговорить не об этом.

— А о чем же?— Донал вновь отхлебнул из бокала.

— О храбрости,— сказал Ар-Делл, пристально глядя на него.— Вы храбры?

— Это необходимое качество солдата,— сказал Донал.— Но почему вы меня об этом спрашиваете?

— И никаких сомнений? Никаких сомнений?

Ар-Делл поболтал напиток в своем стакане и отпил.

— У вас нет тайного страха, что в нужный момент вдруг ослабеют ноги, забьется сильнее сердце, вы повернетесь и побежите?

— Конечно, я не повернусь и не побегу,— сказал Донал.— В конце концов, я дорсаец. А что касается того, что я чувствую, то единственное, что я могу вам сказать: я никогда не испытывал того, что вы описали. И даже если бы я...

Над их головами мелодично ударил колокол, прервав Донала.

— Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут,—  прозвучал голос.— Временной сдвиг через стандартный час и двенадцать минут. Советуем пассажирам для лучшего самочувствия принять лекарство и провести временной сдвиг во сне.

— Вы уже проглотили таблетку? — спросил Ар-Делл.

— Еще нет,— ответил Донал.

— Но вы сделаете это?

— Конечно.— Донал с интересом взглянул на собеседника.— Почему бы и нет?

— Не является ли прием медикаментов с целью избежать неудобств временного сдвига формой трусости?— спросил Ар-Делл.

Глупость,— ответил Донал.— Это все равно, что назвать трусостью надевание одежды, чтобы согреться, или же утоление голода, чтобы просто не умереть голодной смертью. Одно — вопрос удобства, другое — вопрос...— Он на секунду замедлился,— вопрос долга.

— Храбрость — ваш долг?

— Не взирая на то, что тебе хочется сейчас. Да,— ответил Донал.

— Да,— задумчиво протянул Ар-Делл,— да,— повторил он, поставил пустой бокал на бар и нажал кнопку.— Думаю, что вы действительно храбры,— сказал он, следя, как исчезает пустой бокал и появляется полный.

— Я дорсаец,— сказал Донал.

— Ах, избавьте меня от восхваления вашего происхождения! — резко сказал Ар-Делл и схватил вновь наполненный бокал. Когда он повернулся к Доналу, лицо его было искажено.— Иногда нужна гораздо большая храбрость. И если дело только в происхождении...— Он внезапно замолчал и наклонился к Доналу.— Слушайте,— прошептал он.— Я — трус.

— Вы уверены? — спокойно спросил Донал.— Откуда вы это знаете?

— Я болезненно труслив,— шептал Ар-Делл.— Я боюсь Вселенной. Что вы знаете о математике социальной динамики?

— Математическая система, дающая предсказания?— спросил Донал.— Мое образование лежит в несколько ином направлении.

— Нет, нет! — раздраженно ответил Ар-Делл.— Я говорю о статистике социальных анализов в их экстраполяции на долгие сроки с расчетом увеличения народонаселения.— Он еще более понизил голос.— Они дают точную параллель со статистикой теории вероятности.

— Мне очень жаль,— сказал Донал,— но для меня это ничего не значит.

Ар-Делл схватил руку Донала своей неожиданно сильной рукой.

— Вы не понимаете? — пробормотал он.— Но возникла вероятность любого события, и в том числе всеобщего разрушения. Оно придет, потому что оно возможно. Итак, наша социальная организация увеличивается в размерах, возрастает и возможность разрушения. Мы уничтожим сами себя. Другого исхода быть не может. Вселенная — ненадежный для нас костюм. Она позволяет нам расти слишком быстро... Мы вырастем до критической массы,— он щелкнул пальцами,— и тогда — конец!

— Ну, это проблема далекого будущего,— сказал Донал. А потом, не понимая, почему его собеседник так встревожен, мягко добавил:— Но почему это так беспокоит вас?

— Неужели вы не понимаете?— сказал Ар-Делл.— Если всюду все исчезнет, как если бы его никогда и не было, в чем тогда смысл нашего существования? Я не имею в виду вещи, созданные нами, они и так скоро исчезнут. Или знания... Это лишь слабое отражение того, что можно прочесть в открытой книге природы. Я имею в виду то, чего не было в природе, что вы привнесли в нее. Это любовь; доброта, храбрость...

— Значит, из-за этого вы много пьете?— мягко спросил Донал, освобождая свою руку.

— Я пью, потому что я трус,— сказал Ар-Делл.— Я все время ощущаю эту ненормальность во Вселенной. Алкоголь помогает мне на время забыться. Потому я и пью. Я нахожу храбрость на дне бутылки, а храбрость нужна и для того, чтобы перенести временной сдвиг, не прибегая к лекарствам.

— Но зачем?— спросил Донал, пытаясь скрыть улыбку.— Зачем вам это?

— Я гляжу в лицо хоть небольшой, но опасности.— Ар-Делл глядел на него своими темными глазами.— Однажды такой временной сдвиг будет последним, и нас разорвет на мельчайшие клочки. И я встречу это в ясном сознании.

Донал покачал головой.

— Вы не понимаете,— сказал Ар-Делл, откидываясь в кресле.— Если бы я работал, я не нуждался бы в алкоголе. Но сейчас я отгорожен от работы.