Полуштоф остывшего сакэ - Юрий Горюхин

В метро на Серегу уставилась рыжая, конопатая девушка, он вспомнил, что вчера не сводила с него глаз толстая, лопоухая школьница, а позавчера — прыщавый паренек с черной бородкой. Серега незаметно для окружающих поиграл кубиками мышц брюшного пресса, оглядел свою бугристую руку и решил, что трицепсы непременно надо подкачать.

Степанов нервничал, перебегал дорогу на красный свет и расталкивал неторопливых прохожих. Его прерывистое дыхание доносило до окружающих запах второй день не чищеных зубов, белая рубашка под двубортным пиджаком прилипла к телу, под мышками струились соленые ручейки, а ступни, обтянутые герметичными нейлоновыми носками, хлюпали в тяжелых черных осенних туфлях.

Бобыкин аккуратно закрыл дверку своего автомобиля, нежно завел двигатель, подождал пока стрелка температуры охлаждающий жидкости дошла до нужной отметки и очень плавно тронулся.

Девушка выдвинула автомобильную пепельницу, выбрала из нее самый длинный окурок и закурила, Симоненко понял, что дальше ближайшей станции метро ее не подвезет.

Очень похожий на охранника третьего уровня Симоненко усатый шофер автобуса всю дорогу пялился на Свету в зеркало заднего вида. Света отвечала на взгляд шофера прямо и независимо, точно так она собиралась встретить жгучий взгляд и самого Симоненко. Но когда шофер, неожиданно затормозив, вылез из-за баранки, здорово струхнула. Шофер прошел через весь салон автобуса к последним сиденьям, подхватил под мышки сильно пьяного гражданина, очень похожего на совсем непьющего Фахарисламова, и выволок того через заднюю дверь на освежающую травку газона. К чувству невыполненного долга у Светы добавилось легкое чувство разочарования.

* * *

Во дворике особняка Уждавини маленькие японские установки поливали тоненькими играющими на солнце струйками тщедушные цветники его жены. Серега автоматически вытряхнул в черный целлофановый мешочек пустую пепельницу и смахнул белой тряпочкой несуществующую пыль с щитка приборов. Потом вылез из надраенного до блеска лимузина и с наслаждением потянулся. На площадку для VIP-гостей на большой скорости въехал спортивный кабриолет и, взвизгнув тормозами, резко остановился. Серега подошел к автомобилю, перебросил жвачку на зуб мудрости и угрожающе выдвинул вперед челюсть, как научил его Фахарисламов:

— Здесь частная собственность! Господин Уждавини не предупреждал, что к нему приедут гости!

Диктор, сообщив в конце новостей невеселый прогноз погоды, добавил, что старожилы опять ничего не помнят. Степанов проскользнул в дверь. Бобыкин, не поднимая глаз от "Плейбоя", буркнул презрительное приветствие. Степанов, сжимая и разжимая ладонями воздух, попытался рассказать про жуткие заторы на дорогах, но запутался в длинном сложноподчиненном предложении. Бобыкин никак не выразил ему своего сочувствия. Степанов закончил бессвязную речь и подошел поближе к кондиционеру. Он нажал кнопочку выключателя и вывернул до упора регулятор мощности. Кондиционер как не работал, так и не работал. Степанов позавидовал Бобыкину, которому Фахарисламов разрешал сидеть без пиджака, потом немного раздвинул жалюзи и позавидовал Сереге, идущему в прохладном тенечке ветвистых деревьев между фонтанчиков поливальных установок по направлению к подъехавшему открытому "Мерсу".

— Подъехал открытый "Мерседес", к нему подошел охранник первого уровня.

— Готовность пять дробь один.

Степанов расстегнул кобуру, взялся липкими пальцами за ребристую рукоятку револьвера и тревожно подумал заплатит ли ему Фахарисламов положенные "ночные" за прошлую неделю.

Бобыкин сидел в кресле и листал журналы, сначала накапливая в себе раздражение на новичка Степанова, который каждый день опаздывает, потом так же листал журналы, пытаясь подавить это же раздражение.

Краем глаза отметив, что Степанов включает кондиционер, Бобыкин нервно встряхнул лощеный "Плейбой": сто раз втолковывал этому идиоту, что кондиционер стоит для антуража и сгорел еще два года назад. Бобыкин решил не нервничать и подумать о чем-нибудь другом, например о том, почему жена Лидка не звонит ему уже полчаса.

— Подъехал открытый "Мерседес", к нему подошел охранник первого уровня.

Бобыкин вздохнул, не спеша отложил журнал и пробурчал:

— Готовность пять дробь один, — не спеша поднял рацию, прокашлялся, нажал на красную кнопочку и бодро отрапортовал: — Первый! У нас ситуация пять дробь один!

В ответ из динамика рации послышался раздраженный голос охранника третьего уровня Симоненко:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

Симоненко, легонько стукнул в дверь и тут же ее толкнул. Молоденькая бухгалтерша Света испуганно встрепенулась и через силу улыбнулась. Симоненко нравилось, как бухгалтерша всякий раз вздрагивает при его появлении. Он сел напротив и рассказал ей древний и чрезвычайно прямолинейный в своей двусмысленности анекдот. Света захихикала, украдкой поглядывая в зеркало. Симоненко прищурился и подумал, почему, собственно, надо всегда следовать принципу не флиртовать на работе и всегда бояться чертого Фахарисламова? Но висящая рядом с пистолетом рация, противно задребезжав, прервала его размышления. Послышался звонкий голос охранника второго уровня Бобыкина:

— Первый! У нас ситуация пять дробь один!

Симоненко слегка замутило от хорошо поставленного тенорка Бобыкина, но сдержавшись, он строго ответил:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

Не успела Света повертеться у зеркала, как в дверь стукнули и тут же ее открыли. Увидев охранника третьего уровня Симоненко, Света вздрогнула и попыталась улыбнуться. Симоненко погрузил Свету в загадочное облако из запахов сигарет, парфюмерии и алкоголя. Сняв темные очки, он окинул Свету взглядом, и Свете, не смотря на строгий брючный костюм, сразу же захотелось прикрыться. Симоненко вальяжно сел в кресло напротив и рассказал похабный анекдот, над которым она через силу захихикала в несмелой надежде, что, может быть, хоть сегодня ее пригласят хотя бы попить кофе в забегаловке на соседней улице.

Симоненко неожиданно задумался, но тут задребезжала рация, послышался противный голос Бобыкина, в ответ на который он недовольно сказал:

— Действуйте согласно инструкции 7 б.

* * *

Указательный палец в черной кожаной перчатке, омерзительно сгибаясь и разгибаясь, поманил Серегу к себе. Сереге очень захотелось выдернуть за худенькую шею напомаженного красавчика из автомобиля, но вместо этого он покорно наклонился к нему. Красавчик вдруг выпрыгнул из машины и стал делать резкие отрывистые движения руками и ногами с шумным выдохом воздуха.

Степанов держал револьвер в руке и наблюдал за тем, как смешно сломалось пополам стокилограммовое тело Сереги, как потом также смешно резко разогнулось и плашмя всей массой плюхнулось в клумбу под фонтанчики поливальных установок.

— Ситуация шесть дробь два! Нападение на охранника первого уровня! — прокричал Степанов на ходу и, распахнув дверь, выскочил на крыльцо.

Бобыкин вытянул из-под журналов маленький автомат "Узи" и увидел, как на плоском затылке Степанова вдруг расцвел огромный красный цветок, сразу же разбросав по полу, стенам и потолку свои лепестки. Бобыкин побежал в дальний угол комнаты, на ходу стреляя из автомата по окнам, люстрам и дорогим сервизам в сервантах из красного дерева.

— Первый! У нас ситуация шесть дробь два, перешедшая в ситуацию семь дробь три! Выведена из строя охрана первого уровня и потери на втором уровне!

Симоненко, прячась за массивной колонной на втором этаже, метко стрелял по ловко избегающему его разрывных пуль красивому молодому человеку. Симоненко материл Бобыкина, который сидел под большим обеденным столом в алой от крови рубашке, зажимал себе уши и тихо выл, постепенно переходя на хрип. Симоненко не заметил, как красивый молодой человек, спрятавшись за шкаф, прицелился в кронштейн, крепящий одну из растяжек, держащих парящего под потолком медного пузатого Купидона.

Света вскрикнула, медный Купидон спланировал из-под потолка вниз и пробил своей кудрявой головкой череп Симоненко в районе темени. Света рванулась к Симоненко, но неожиданно ее лоб уперся в огромное дуло черного пистолета. Молодой красивый человек усмехнулся, крутанул револьвер на пальце, вложил его в кобуру и сказал бархатным голосом, что он здорово подзадержался тут, и его наверняка заждался их босс Уждавини. Молодой красивый человек повернулся спиной к Свете, Света увидела лежащего в ярко красной луже Симоненко, в слепой ненависти выхватила из своей сумочки маленький никелированный браунинг, но услышать негромкий выстрел своего пистолетика не успела, потому что ее навсегда оглушил выстрел из револьвера сорок пятого калибра.