Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И вот тебе Пашка. Ну да. Поэтому и голый, и распоротый. А ко мне не эти, не кунаки заглядывали?
– Да нет. Тех я, в общем-то, примерно знаю. Если бы за тебя взялись, все иначе бы выглядело… И менты так не работают. Очень на «контору» похоже, если бы было лет пятнадцать назад. А сейчас… Уж очень много контор этих развелось. И у всех один почерк. Я же говорю – ребята-то разлетелись в разные стороны.
– А я при чем?
– Я же говорю: утечка произошла информации. Не факт, конечно, но могло вот что быть, по моему разумению: кто-то с кем-то что-то не поделил, и на Леву капнули, мол, везет человек, берите.
– А кому капнули?
– Абсолютно не принципиально. Все структуры повязаны. И теневые, и официальные. Все во всех внедряются, у всех осведомители, информация гуляет туда-сюда-обратно. Все знают все. Но не точно.
– Поэтому одни Леву на границе встречают и провожают…
– …а другие его связи отрабатывают. Но ни те, ни эти в оперативном контакте не состоят. И только в этом – твой шанс, как я понимаю.
– А какое я отношение к связям Невельского имею?
– Да самое, на их взгляд, прямое. Ты и есть его связи. Ну одна, по крайней мере. Ты там жил полтора месяца, уехал вместе с ними, на убитом парне твоя футболка оч-чень приметная, после их возвращения у Льва Кирилыча к тебе претензии какие-то непонятные, но чрезвычайно серьезные. Он же тебя чуть не сожрал, ты говоришь, и при встрече, и по телефону.
– А они его телефон могут слушать?.– И кабинет, между прочим, тоже. Почему тебя не пощупать? Только они сами не знают, что ищут. Пока. Разговоры ваши про футболку им прикажешь всерьез воспринимать? Они пока просто ваши непонятки фиксируют. И отрабатывают на всякий случай. Пришли к тебе, мешок героина или там плутоний по углам поискали-поискали, не нашли, плюнули и ушли. Поставили галочку. Так, в принципе, дело может обстоять…
– Значит, кунаки про меня не знают?
– Да не должны. Они же на пацане пустышку вытянули.
– Так-так-так-так-так… Петр, – Гурский указал на кухню, – я хлопну? Очень стимулирует работу серых клеточек.
– Пей, я не буду. А чему ты радуешься? Тебя и кроме них есть кому порвать. Футболка-то, как я понимаю, денег стоит.
– Стоит, стоит… – Гурский, выйдя из комнаты, налил себе на кухне водки, достал из банки маленький маринованный огурчик, выпил и закусил.
– Вот смотри, Петя, какой я лично во всем этом расклад вижу, – сказал он, вернувшись в кресло и закуривая сигарету. – Для кунаков таможенных, которые Леву пасут, меня просто нет, так?
– Так.
– Для ментов или уж я не знаю, кто они такие, но это и не важно, я – фигура проходная, вроде поварих или шофера. Они меня пощупали и вычеркнули, если мы с тобой правильно рассудили и это не Моссад ко мне залетал, ну просто посмотреть, как, мол, потомок древнего русского рода здесь поживает, несмотря на жидомасонский заговор, в каких таких жилищных условиях. Верно?
– Возможно. А…
– …а для хозяина «контрабаса» меня тем более нет, Петя. Ты же сам говоришь, что футболка денег стоит, так? Так вот списал ее Лева на случай с Пашкой. Вот сдохнуть мне, списал. А что ты хочешь? Издержки транзита. Откуда кто знает, как там дело было? Украли мальчишку. И, я уверен, вместо официальной версии с маньяком точнехонько историю с преследовавшими его бандитами и втер. Дескать, скажите спасибо, что я, рискуя собственной шкурой, остальные до адресата довез. Вы мне платите? Я везу. Через таможню провез? Провез. А остальные всякие бандитские разборки – ваши дела. Тем более что по ментовским документам у него – все в цвет. Труп обнаружен голым. А? И фотографии эти в столе – мы еще удивлялись – у него для отмазки лежали. Вот, дескать, посмотрите своими глазами…
– Логично.
– И за шелупонью, как ты говоришь, этой – его личная инициатива. Хозяин– то, как я его себе представляю с твоих слов, если бы знал, что я к его товару хоть какое-нибудь отношение имею, так сидеть бы мне давно на цепи где-нибудь в подвале и, жидко под себя какая, вспоминать, куда я футболку девал. Так?
– Примерно…
– Ну вот. Он и этих-то двоих, про которых ты рассказал, ко мне втемную послал. Футболка, мол, белая, такая вот. А что да как, я думаю, они и не спрашивали. Надо, значит надо. С вас аванец. А принесем – расчет. Скроить [2] он решил футболочку, Петя. Денежек срубить самостоятельно. Жадный он. Каждую копеечку любит, причем всякую. Не понимает – где можно, где нельзя. Поэтому и сдали его. Не из-за этой конкретной футболки, конечно, на таможне-то засада до этого была, а уж потом он ее скроить решил, но сути дела это не меняет. Нет в данной конкретной ситуации с футболкой за ним никого и ничего, кроме его собственной жадности. И выходит, что против нас он – один-одинешенек, бедолага. Мы же его…
– Что?
– Схаваем. – И потомственный дворянин, один из предков которого во времена правления Иоанна Грозного ведал его личным архивом, руководил составлением Государева Родословца и Разрядной книги, а затем был воеводой в Ливонии, Александр Васильевич Адашев-Гурский по-блатному раскинул пальцы веером.
– Ну… – Волков подинькал крышкой зажигалки. – Есть, в общем-то, логика в логовницах. А как конкретно?
– Да вот же, Петя, – Александр указал рукой на телевизор. – Уверен я, что от этой порнухи Невельским воняет. Это же ниточка. Потянем за нее, потянем и посмотрим. Да мы его просто посадим. Да еще по такой статье… Ты пару эпизодов смог бы обратно перекатать на такую, знаешь, маленькую, которая в камеру вставляется?
– Почему нет…
– А камеру достать такую?.. я в этом ничего не понимаю, ну, чтобы вот тут открывалось – и как будто телевизор маленький?
– Сони. Гандикап.
– Вот. Придется нам этого мальчишку с тобой колоть.
– А чего это ему перед тобой колоться?
– Не передо мной, а перед тобой. Я детям врать не могу.
– Почему?
– Стыдно. Переживаю потом. Да и у меня все равно не получится. А ты – профессионал. Он на кассете что делает?
– Ну… Бабу уестествляет.
– А вот мне почему-то кажется, что он ее насилует. С особым цинизмом-
– Ну знаешь, так он и купился. Они сейчас уже лет в двенадцать такие ушлые. Тем более которые улицы хлебнули.
– Посмотрим.
– Ладно, – Петр встал с кресла, – давай я тебе белье дам. Завтра поезжу, послушаю, что в городе говорят. И про «контрабас», и про детскую порнуху.
– А который час?
– Да два часа ночи.
– Господи… А ты заметил, что в белые ночи время исчезает? Не ощущение времени, а само время?
– Так оно же все равно в каждой ситуации свое собственное.
– Так-то так, но обычно все ситуации между собой соотносятся, а в эту пору – они как-то по отдельности. У всех событий какая-то своя собственная логика. Как у пьяного.
– Пьяный лишен логики. Она ему чужда.
– Не скажи, не скажи,– Гурский стелил себе на диване. – А где ты сейчас трудишься? Тачка бандитская, трубка, «Абсолют»…
– Да есть тут… охрана, сопровождение и прочая, прочая.
– А ты – кем?
– Ну… есть надо мной, есть подо мной.
– А где больше?
– Подо мной. Но все это суета и томление духа.
– И много платят?
– Да это все казенное. Тачка, трубка. А так – жалованье. Хватает, если водки много не жрать.
– И кто платит? В ака-анцовке?
– Да… Я же тебе говорю, раньше все просто было: здесь – криминал, ворье, убивцы, здесь – я, а тут – рабоче-крестьянская власть. А теперь… Они, по– моему, и сами перестали понимать, настолько все перемешалось и срослось, агентура там и все прочее. Главное, что все делают одно большое и очень важное дело – бабки. В ака-анцовке.
– И тебе перепадает.
– Пока не выперли. В глаза закапывал? Еще разок на ночь, и еще один день – утром и вечером. Очень хорошее средство. И рожу мажь, мажь. Завтра еще дома посидишь, а там, глядишь, и выйти с тобой можно будет.
– Если б еще знать, когда утро, когда вечер. А вот воскресенье когда?
– Послезавтра.
– Вот послезавтра мы в Колпино и махнем. Они, Кирилыч этот с женой, по воскресеньям на Поклонную гору ездят с самого утра.
– Куда-а?..
– А в церковь, баптистскую.
– Вот… – Волков потряс пальцем. – Вот она откуда, зараза-то…
– Да брось ты. Там люди разные. Господь рассудит.
– Все равно.
– Спокойной ночи.
– Спи. – Петр взял со столика пульт, повернулся к тихонько работавшему все это время телевизору и, на секунду заинтересовавшись, сделал чуть громче. «И последнее, – сказала ему с экрана ведущая криминальных новостей. – Сегодня в одной из глухих деревушек Рязанской области из личного пистолета Дантеса был застрелен неизвестно как там оказавшийся вор в законе Батсвани, по кличке Пушкин…»
– Господи… – Волков ошарашено впитал в себя текст, выключил телевизор и, отмахнувшись от него двумя руками, пробормотал, выходя из комнаты:
– На ночь-то глядя…
– Ранним воскресным утром, день спустя, джип Волкова, взметая вихри тополиного пуха, катил по полупустым улицам, направляясь к выезду из города.
- Повелитель пространства. Том 3 - Дмитрий Мальцев - Попаданцы / Периодические издания / Прочий юмор
- И тут я понял... - Евгений Семёнов - Попаданцы / Повести / Фэнтези / Прочий юмор
- Скутеры, закаты и разговоры - Даниил Вадимович Бригадиренко - Короткие любовные романы / Прочие приключения / Прочий юмор
- Игра бомжа или кошкодевка-бомж против всех - Алексей Малиновский - LitRPG / Прочий юмор
- Бедовая невеста Кавказа (СИ) - Долгова Анна - Прочий юмор
- ЗАЯЧЬИ УШИ - ВЛАДИМИР КОМОВ - Прочий юмор
- Это я – Никиша - Никита Олегович Морозов - Контркультура / Русская классическая проза / Прочий юмор
- Четыре тысячи знаков - Игорь Алексеевич Фадеев - Прочий юмор / Юмористическая проза
- НаеОстров. Сборник памяркотов. Часть 247 - Сергей Ефимович Тиханов - Прочий юмор
- «НАЕОстров». Сборник памяркотов. Часть 134 - Сергей Ефимович Тиханов - Периодические издания / Прочий юмор