Последний ребенок - Джон Харт

Джонни даже приободрился, но утро с его проблемами навалилось снова.

Детектив Хант.

Стопка замусоленных бумажек у кровати матери.

— Надо идти.

— Так что, сорвешься с уроков?

— Надо идти, — повторил Джонни и положил трубку. Обидел друга, но по-другому не мог.

Он взял тарелку, сел на крыльце и съел яичницу с тремя кусочками хлеба и стаканом молока, а когда закончил, понял, что не наелся. Но до ланча оставалось всего-то четыре с половиной часа. Можно и подождать.

Добавив в молоко кофе, Джонни снова прошел по коридору к комнате матери. Аспирина на столе не было, воды в стакане тоже. Волосы соскользнули с лица, и на глазах лежала полоска солнечного света. Джонни поставил кружку на стол и открыл окно. С затененной стороны дома хлынул прохладный воздух. Джонни посмотрел на мать. Она выглядела бледнее, утомленнее, моложе и потеряннее. Так и не проснулась, чтобы выпить кофе. Но все равно, пусть стоит. На всякий случай. Чтобы знала.

Джонни уже повернулся к двери, но мать застонала во сне и задергалась. Пробормотала что-то невнятное, дрыгнула ногами, заметалась и вдруг села — в распахнутых глазах ужас.

— Господи! Господи!

Джонни стоял перед ней, но она не видела его. То, что напугало ее, не ушло. Он наклонился, сказал, что это только сон, и она как будто узнала его.

— Алисса… — Имя прозвучало вопросом.

Джонни чувствовал — грядет буря.

— Это Джонни, — сказал он.

— Джонни? — Она моргнула, и тут день догнал ее. Отчаяние сомкнуло веки, рука упала, и она свалилась на постель.

Джонни подождал несколько секунд, но мать так и не открыла глаза.

— Ты в порядке? — спросил он наконец.

— Сон… плохой…

— Есть кофе. Хочешь позавтракать?

— К черту. — Она отбросила одеяло и вышла из комнаты. Не оглянулась. В ванной хлопнула дверь.

Джонни вышел и сел на крыльцо. Через пять минут на пыльной обочине остановился школьный автобус. Джонни не поднялся, не сдвинулся с места. Автобус постоял и покатил дальше.

* * *

Прошел почти час, прежде чем она оделась и нашла его на крыльце. Опустилась рядом, обхватила тонкими руками колени. Попытка улыбнуться закончилась жалким ничем, а ведь когда-то — Джонни помнил — ее улыбка освещала всю комнату.

— Извини. — Мать толкнула его в плечо. Он посмотрел на дорогу. Она снова толкнула его. — Извини. Ты же знаешь…

Джонни не знал, что сказать, не мог объяснить, каково это — знать, что ей больно смотреть на него. Он пожал плечами.

— Ничего.

Она искала нужные слова. И не нашла.

— Ты пропустил автобус.

— Неважно.

— Важно. Для школы.

— У меня отличные оценки. Всем все равно, есть я там или нет.

— Ты ходишь к школьному консультанту?

Джонни посмотрел на нее холодным, непрощающим взглядом.

— Нет. Уже полгода.

— О…

Джонни снова повернулся к дороге. Он чувствовал, что мать наблюдает за ним. Когда-то она была в курсе всего. Они разговаривали.

— Он не вернется, — с надрывом сказала мать.

— Что?

— Ты постоянно смотришь на дорогу. Как будто надеешься увидеть, как он появится на холме.

Джонни открыл рот, но она опередила его.

— Он не вернется.

— Ты этого не знаешь.

— Я только пытаюсь…

— Ты этого не знаешь!

Джонни не помнил, когда успел встать. Второй раз за утро он стоял, сжав кулаки, и что-то горячее билось в стенки груди. Мать отклонилась назад, но не убрала руки с колен. Свет в ее глазах погас, и Джонни уже знал, что будет дальше. Она протянула было руку, но уронила ее, так и не коснувшись сына.

— Он бросил нас, Джонни. Ты не виноват.

Мать начала подниматься. Ее губы смягчились, на лице проступило выражение мучительного понимания, то выражение, с которым взрослые смотрят на несмышленых детей, которые не представляют, как устроен мир. Но Джонни представлял. А еще он знал это ее выражение и терпеть его не мог.

— Ты не должна была говорить то, что сказала.

— Джонни…

— Он не виноват, что ее забрали. Ты не должна была так ему говорить.

Она шагнула к нему, но Джонни сделал вид, что не заметил.

— Он ушел из-за тебя.

Мать замерла на полушаге, и теперь в ее голосе зазвенел лед.

— Он виноват. Он, и никто больше. Теперь ее нет, и у меня не осталось ничего.

Дрожь началась в ногах, но через несколько секунд разбежалась по телу. Они спорили не впервые, и каждый раз внутри у него все разрывалось.

Мать выпрямилась и отвернулась.

— Ты всегда принимаешь его сторону.

Она вернулась в дом. Укрылась от мира и своего последнего оставшегося в нем ребенка.

Джонни посмотрел на дверь с облезшей краской, потом на свои руки. Они дрожали. Он с усилием сглотнул и снова сел. Ветер гнал пыль по дороге.

Джонни подумал о словах матери. Посмотрел на далекий холм. Ничего особенного. Неровно обрезанный край леса, пятнышки домиков, грунтовые дорожки, нити телефонных проводов, провисшие между столбами и кажущиеся черными на фоне чистого, новенького неба. Джонни смотрел на холм, пока не заныла шея, а потом поднялся и вернулся в дом — проверить, как там мать.

Глава 2

Пузырек с викодином стоял на полочке в ванной, дверь в комнату матери была закрыта. Джонни осторожно приоткрыл ее и, присмотревшись, увидел, что мать лежит под простыней и, похоже, спит. Под хриплым дыханием покоилась глубокая, ничем не нарушаемая тишина. Он притворил дверь и вернулся в свою комнату.

Старая кожа лежащего под кроватью чемодана местами потрескалась и потемнела вокруг петель, один ремень давно оторвался, но Джонни не выбрасывал чемодан, потому что когда-то он принадлежал его прапрадеду. Факт этот подтверждала стершаяся монограмма, разглядеть которую можно было под наклоном. «Дж. П. М.» — Джон Пендлтон Мерримон; предок носил то же имя, что и Джонни.

Он вытащил чемодан, положил его на кровать и расстегнул последнюю пряжку. Неуклюже вскинутая крышка прильнула к стене. Ее внутреннюю сторону украшал коллаж из дюжины фотографий. На большинстве была его сестра, но на двух они стояли вместе, как двойняшки, деля одну на двоих улыбку. Джонни коротко коснулся одного из снимков и прошел взглядом по другим, с его отцом. Спенсер Мерримон был крупным мужчиной с большими, квадратными зубами и беззаботной улыбкой, строителем с грубыми, сильными руками, спокойной уверенностью в себе и той внутренней моральной твердостью, что всегда отзывалась у Джонни сыновней гордостью. Отец многому научил Джонни: водить машину, высоко держать голову и принимать верные решения. Отец показал ему, как устроен мир, научил, чему и во что верить: семья, Бог, сообщество. Отцу