Вампиры. A Love Story - Кристофер Мур

— Ну да, — огрызается Джоди.

— Я все заранее спланировала, только бы трахнуться с хозяином котика.

В голове у Джоди легкость необычайная. С чего бы это?

— Извини. Нам бы оттащить его в сторонку с Маркет-стрит, пока его не ограбили или в кутузку не загребли. У него же еще прорва деньжищ. Не мог он все пропить.

— Какие заботливые писатели пошли. Ты ведь обрил его кота и напился кошачьей крови. Кстати, это было сексуально? — Голова у Джоди прямо невесомая.

— Уж чья бы корова…

— Фигня. Укуси-ка его. Угостись человечьей кровушкой. Бездомный ставит. Слабо?

Томми пятится назад.

— Ты пьяна.

— А тебе слабо, — парирует Джоди.

— Слабо, слабо, слабо.

— Лучше придержи его за ноги. Тут на задах Федерального Резервного банка есть закоулочек. Пусть там спит.

Джоди пытается схватить бродягу за ноги, но в глазах у нее все плывет. Она промахивается и приземляется на четвереньки, оттопырив зад.

— То, что надо, — ворчит Томми.

— Может, лучше займешься котом? А хозяина я уж как-нибудь допру.

— Слушались, новобранец, — бормочет Джоди.

Вроде она и впрямь под хмельком. В довампирский период своей жизни она старалась капли в рот не брать. А то ведь выпьет рюмочку — и давай говорить всем гадости. Во всяком случае, так утверждали бывшие сожители.

Томми берет на руки Чета и вручает Джоди. Кот выдирается.

— Держи крепче.

— Ты здесь не главный вампир, — возражает Джоди.

— Ладно. — Томми берет кота под мышку, другой рукой поднимая с земли бесчувственное тело Уильяма.

— Осторожнее переходи улицу, — дает он добрый совет Джоди.

— Хо-хо! — отвечает та.

— Я отлично отрегулированный хищный организм. Я совершенное существо. Я…

Удар головой о фонарный столб — и Джоди неожиданно оказывается на земле. Звук удара разносится окрест. Фонари над головой у Джоди плывут и вертятся. Вот ведь сволочи.

— Я вернусь за тобой, — говорит Томми.

«Какой он милый», — думает Джоди.

Шесть

Синь в глазах

Клинт — единственный из Зверья, кто остался работать в универсаме «Марина». Он высокий, с копной темных спутанных волос, на носу очки с толстенными стеклами в металлической оправе, обмотанной пластырем, вид до смерти озабоченный. Уже целую неделю он, пара ребят из дневной смены и временный уборщик (даже постоянный уборщик Густаво, мексиканец, у которого пятеро детей, сбежал с остальным Зверьем) из кожи вон лезут, чтобы работа магазина не встала. И вот вам пожалуйста: прибыла фура с большим заказом, и ее без профессионалов быстро не разгрузишь. За сегодняшнюю ночь Клинт набирает номер Томми в пятый раз. Плевать, что уже четыре часа, ведь Томми у них за главного, а уж в метании мороженых индеек ему и вовсе нет равных. Ничего, проснется. Если уж затесался среди Зверья, будь добр, соответствуй. Раздается писк автоответчика.

Клинт торопится:

— Слышь, чувак, все нас бросили. В магазине только я, парочка временных и Господь Бог. — Клинт пять лет обретался в наркотическом дурмане, вылечился совсем недавно и свято убежден, что Господь особо выделяет его ночную смену.

— Все ребята умотали в Вегас. Звякни мне. А лучше хватай свой тесак и шуруй на работу. Я зашиваюсь.

Зверья когда-то было целых девять человек, всем чуть за двадцать. Одни-одинешеньки восемь часов в магазине, и Томми за босса. Названием своим компашка обязана старшему дневной смены. Приходит он как-то утром на работу, а перепившиеся ночные расселись по гигантским буквам названия магазина и кидаются друг в друга мармеладом. Вот их-то Томми и призвал под знамена для сокрушения старого вампира. Обнаружили кровопийцу в каюте собственной яхты — дрых себе вурдалак без задних ног. Предметов искусства на борту было битком. Раритеты по-быстрому загнали — за цену раз в десять дешевле номинала; каждый отхватил кусков по сто. Томми потопал домой под ручку с Джоди, Клинт отправился домой молиться за упокой души вампира, а Саймона убили. Все остальное Зверье намылилось прямиком в Вегас.

Клинт вешает трубку и с размаху плюхается в кресло босса. Нет, командовать людьми — это не для него. Ответственность — рехнуться можно.

От собачьего лая голова раскалывается еще сильнее.

— Главный вход, — кричит временный ночной уборщик через перегородку.

Клинт привстает. За стеклянной дверью маячит Император с псинами. Клинт вставляет ключ в гнездо, отключает сигнализацию и открывает дверь. Бостонский терьер так и кидается к сверкающей витрине мясного отдела, Клинт еле успевает его перехватить.

— Ваше величество, — почтительно произносит Клинт.

— Да вы задыхаетесь!

Гигант сопит и держится за грудь.

— Труби общий сбор, юноша. Си Томаса Флада превратили в кровопийцу. Опять нам выпал почетный долг разделаться с несправедливостью.

— На месте только я и никчемушники. — Клинт растерян.

— Эй, я не ослышался? Томми стал вампиром?

— Святая истинная правда. Я его видел, и двух часов не прошло. Бледный как смерть.

— Ай, нехорошо.

— У вас, юноша, удивительный дар объявлять об очевидном.

— Входите. — Клинт сторонится, пропуская Императора.

— Помолимся за правое дело.

— Лиха беда начало, — гудит Император.

— А потом я позвоню Томми и скажу, что он может не приходить на работу.

— Чудесно. — В голосе Императора нет и намека на сарказм.

— Возьмемся за дело по-новому.

— Ты такой душка, — лепечет Джоди.

— Стараюсь, — скромничает Томми.

Он поднимается по узкой лестнице к себе на чердак. Под мышкой у него Джоди, голова ее болтается, ухо позвякивает о пряжку его ремня. Джоди такая легкая, Томми никак не привыкнет к своей новообретенной силе. Он нес девушку по улице целых десять кварталов, и хоть бы хны. Конечно, ее болтовня слегка утомила его, но физически он как огурчик.

— Я иногда такая стерва.

— Неправда, — возражает Томми.

Вот уж дудки. Истина на все сто.

— Правда-правда-правда. Ну ужас какая стерва.

Томми останавливается на верхней площадке и лезет в карман за ключами.

— Ну разве что чуть-чуть, только…

— Значит, я стерва? Ты сказал, что я стерва?

— О господи, это паршивое солнце когда-нибудь взойдет?

— Тебе повезло, что у тебя есть я, ты, слабак.

— Да, — отвечает Томми.

— Так ты слабак?

Томми ставит Джоди на ноги, прислоняет к стене и придерживает, чтобы не сползла на пол. На лице у Джоди широкая дурацкая ухмылка, блузка запачкана кровью, кровь запеклась и в уголке рта. Ей словно только что задали небольшую взбучку. Томми пытается пальцем стереть кровь у нее с губ. Джоди выдыхает, и его облаком окутывает перегар. Брр, гадость.

— Я люблю тебя, Томми. — Она валится ему на руки.

— И я тебя.

— Прости, что я тебе вмазала. Не умею еще силу рассчитывать.

— Ничего.

— И еще обозвала тебя слабаком.

— Да ладно.

Джоди лижет Томми шею и слегка покусывает.

— Давай займемся любовью, пока солнце не взошло.

Томми глядит на недавние разрушения в квартире и произносит слова, которых сам от себя не ожидал:

— Хватит на сегодня. Пора в отключку.

— Я что, толстая уродка, да?

— Ты в самый раз.

— Ну да, я толстая. — Джоди отталкивает Томми, неверными шагами бредет в спальню, спотыкается и падает на растерзанную кровать лицом вниз.

— И старая. — Секрет этот поверяется разодранному матрасу, но у Томми изощренный вампирский слух.

«Толстая и старая», — доносится до него.

— Рыжик, что-то настроение у тебя скачет, — тихонько шепчет Томми и прямо в одежде забирается в постель.

Какое-то время он лежит рядом с Джоди, молчит и думает о том, что им предстоит сделать в первую очередь.

Самое главное — надо переехать. А как? День-то из суток выпадает. Кроме того, как вообще жить и где прятаться? Император растрезвонит всем — это Томми сразу понял. Ничего хорошего это не сулит, пусть даже Император — мужик что надо. Сплошные обломы. Да еще любимая девушка расклеилась. В общем, наверное, Си Томас Флад — первый вампир за всю историю, который ждет рассвета с таким нетерпением.

Что ж, не проходит и нескольких минут, как его мольбы услышаны и смертный сон настигает влюбленных.

Заделавшись вампиром, Джоди всегда ненавидела ту минуту, когда к ней в сумерки возвращалось сознание. Будто уличные фонари зажглись, щелк — и готово, никакого шаткого перехода между сном и пробуждением. Вот тебе ночь, вот тебе список дел, жри.

Но сегодня все не так. Наступивший вечер подарил ей и шаткий переход, и головную боль в придачу. Попытавшись сесть, Джоди чуть не свалилась на пол, потом голова перевесила, и Джоди рухнула на спину с такой силой, что подушка лопнула.

В воздух взметнулось целое облако перьев.