Черный кабриолет, или кабриолет без дверцы. Из четверологии романа «Франсуа и Мальвази» - Анри Коломон

Поэтому не удивительно, что в дебрях этой запущенной местности, соседи друг друга не знали в лицо, потому как тут никто и не жил, за исключением того домика, где с недавнего времени проживала молодая хозяйка и старая служанка. Но то всегда явление временное и непостоянное.

Единственное место, где хоть как-то поддерживалась жизнь, являло собою зеленый ухоженный остров, именуемый метким коротким словом: база.

Заправляла всем несложным хозяйством базы немая старуха – недостаток, благодаря которому она и была взята на службу. Богом забытая, (которую часто так и называли) она никого не интересовала и касательно ее не могло возникнуть никаких неприятностей. Старушка никогда ни при каких обстоятельствах не покидала территорию, хотя это ей и не запрещалось, да ей и не нужно было никуда уходить; все, что требовалось для ведения хозяйства, медлительное воплощение старости получало извне.

На ней лежали обязанности кормить лошадей, а также и собак; управляться по дому, содержа оный в чистоте, готовить и прочие-прочие мелочи. Именно так старушка и жила, безропотно выполняя все, что ей прикажут, довольствуясь лишь тем, что ее не выгоняют в мир, где ей суждено погибнуть, либо же уготовано, на лучший случай, место нищенки.

В то утро старушка как обычно проснулась рано, возилась по хозяйству, пока Саидка и Дармаглот спали.

В ворота постучали, и она, бросив кормить, бегавшую всю ночь по двору собаку, тут же пошла открывать, совсем не интересуясь кому, так как никогда не задавалась таким вопросом, ведь за долгое пребывание ее на базе ни разу не было такого случая, чтобы стучались не свои люди. И поэтому увидев перед собой полицейских, она растерялась и даже как будто что-то простонала.

Двое служащих, из тех чья сейчас была очередь, (оставшаяся в кэбе пара осматривала предшествующий двор) без разговоров со спокойной самоуверенностью, присущей только полицейским прошли во двор, игнорируя старуху.

Залаяла собака, имевшая как будто ту же антипатию к мундирам, что и хозяева. Истошный громкий лай пробудил спящих.

Первым вскочил и выглянул в окно с задней стороны Саидка. Двое полицейских уже направлялись по дорожке к середине поля на задней стороне.

– Стреляй! Рывок! Шибко!

С замиранием сердца наблюдал как беседующие полицейские лишь глянули на решетку кирпичного колодца с локоть вышиной. Дармаглот, увидев это, запаниковал.

– Скорэй наводи шухер. Колодец не заклали!

Кое-как натянув на себя, что попалось под руку на ходу, выбежал вслед за Саидкой из дому во двор, где никого не оказалось. Путь открыт.

– Сейчас он засветится, – проговорил Дармаглот на счет узника.

– Выходим под любым предлогом.

– Куда?

Они торопливым шагом прошли возле растерянно стоявшей старушки, вошли в открытый в воротах проход: наскочили на троих полицейских, поджидавших возвращения своих коллег.

Не успел Дармаглот кинуться обратно, как Зэрук видя по решительному настрою хозяев, то что они собираются поднять скандал, предупредил их от излишних волнений.

– Не беспокойтесь, перепись имущества: садов, домов и прочих построек. Кто из вас владелец виллы?

Саидка, чтобы избежать дальнейших разговоров со своим мягким акцентом, указал на Дармаглота, а тот не видя этого, поспешил кивнуть на Саидку.

– Он.

– Так кто из вас?

– Я покупал, – нашелся Саидка.

– В общем вы тут занимайтесь своим делом, а нам нужно спешить, – сказал Дармаглот, спиной чувствовавший, что сейчас сзади прибегут.

– Подождите, осмотрим сад.

– Его нэт! – развел руками возражавший и так же напористо вслед за Саидкой прошел сквозь полицейских, далее устремившись за ним в правую сторону к заброшенной вилле, соседствующей с базой. Пробравшись через виллу, можно было попасть в дебри сада, откуда на дорогу и далее.

Многое Зэруку показалось подозрительным, в том числе и походка просквозивших личностей и народность одного из них.

Скрываясь за углом Саидка глянул назад и остановился как вкопанный, что-то забормотав себе под нос. Дармаглот было потянул его за собой, (до места где можно было скрыться оставалось совсем ничего), но Саидка продолжал смотреть в сторону удаляющегося полицейского кэба.

Позже, когда они вернулись обратно, из того же окна на втором этаже Дармаглот имел возможность наблюдать, как Саидка стоит недалеко от заложенного дерном колодца под цветник и задумчиво на него смотрит.

Не успел бесшабашный Дармаглот снова лечь и заснуть, как Саидка вернулся:

– Ты вчера не закладывал?…

…«Богом забытая» тоже не закладывала…

Дождались прихода Картуша, в обыкновении которого было появляться на базе неожиданно через поле, а еще раньше через вымоину под стеной прохода, на первый взгляд совершенно незаметную, скрытую и с внешней и с внутренней стороны кустарником.

– Шэф, дела были странные.

– Что стряслось?

– Сюда полиция наведывалась, по-видимому что-то искали…

– И решетка конечно же была не заложена!

– Все обошлось, – поспешил успокоить его Дармаглот, – Отсидчик не пискнул.

– Ну молодец! Что еще скажешь. Второй раз входит в наше положение. Он решительно мне начинает нравиться.

– Но кто заложил колодец? – спросил вдруг Саидка.

– … Из вас значит этого никто не делал, а карга?

– В подозрении остаются только полицейские, – пролебезил Саидка сильно смягчая звуки.

– А что они вообще сюда приперлись, под каким предлогом?

– Описывали имущество. Кстати, этим Зэрук занимался, – проговорил Дармаглот.

– Он!?… Один момент мне начинает проясняться… А что, не может быть так что нас здесь накроют? База засветилась значит…

– Мне кажется, что как раз нет. Сам лейтенант Зэрук сюда не входил. А старуха показывала что все хорошо.

– Да на Зэрука это не похоже, найти и бросить. А этого я думаю хлопнуть лучше всего будет, на всякий случай.

Они все втроем направились на поле, к колодцу замаскированному под клумбу, раскидали дерн, посветили в темноту фонарем.

– Жив еще? – спросил Картуш.

Франсуа поднял голову, его один глаз был красным от натертости. С первого же взгляда на него Картуш усомнился в том, что следует спешить.

– Кто заложил решетку, скажи?

– Кто, кто. Вы конечно! Кто же еще.

– Кто из нас?

– Откуда я могу знать. Я проснулся-то только когда мне насыпалось в глаза…

Естественно Франсуа мягко выражаясь говорил не то что было на самом деле, иначе- врал. Кому как не ему было знать от кого его скрывал Рено…

Рено после того как зашел с крыши рыдвана на крышу сарая конюшни, просидел там всю ночь, сделав лишь одну небольшую вылазку, когда собака забралась в дальний конец поля. Не найдя ничего примечательного во дворе, проникнуть каким-либо способом в дом не решился, хотя и посчитал, что Франсуа мог находиться только там.

Когда стало светать покидать своей позиции на крыше сарая не стал, это всегда можно было успеть сделать, лишь отползти назад и перелезть через выступающий край стены, в которую упиралась конюшня стойлами. А обнаружить его там не представлялось возможным так как на противоположной по проходу боковой стороне дома не было никаких окон: от всех же остальных мест его прикрывала покатая крыша, и он мог с нее прекрасно все обозревать не будучи увиденным.

Рено решил наблюдать за домом, полагая что только так может раскрыть загадку исчезновения Франсуа и разузнать о причинах, из-за которых он не явился к кафе де Пари, где они уславливались встретиться.

На второй вечер (с ночью) дежуря у этого самого кафе, Рено заметил вдруг подъехавший рыдван до страшного похожий на тот, на котором уехал Франсуа. Двое антракционистов-иллюзионщиков ему так же показались чем-то знакомыми. Кабриолета рядом с ним под руками не имелось, поэтому Рено пошел на крайнюю меру: дождавшись когда рыдван тронется и с тряской и грохотом медленно покатит, осторожно как только мог, залез с багажника на крышу.

Лежа на животе, распластанным по неровной поверхности крыши, вспоминая события ночи Рено услышал скулеж собаки; по проходу прошаркала старушка с метелкой.

Недолго находясь на задней стороне дома, подмела у дверей, далее пошла по полю к тому месту, которое Рено сначало и не приметил. Подойдя к выступу кирпичного колодца старушка заглянула через край и опасливо засеменила назад.

Рено все понял.