Блуд - Владимир Дулга

Андрей бросился в зал, обнял девушку, стремясь как-то успокоить, повернул к себе, целуя глаза, соленные от слёз губы, обнажённые руки и шею.

Как пушинку поднял на руки и понёс в каморку. Она не противилась, обвив руками его шею, прижавшись всем телом, жарко шептала, глотая слёзы:

– Я так больше не могу! Не могу! Прости меня Господи! Прости и помилуй!

Она отдалась Андрею с пылкостью юной девушки впервые познающей любовь. Возносилась вместе с ним к небесам, в порывах желаний и страсти, опускалась в самые глубины наслаждений и прекрасных ощущений, для того, чтобы вновь вознестись к самым вершинам счастья и любви! Она умела быть таинственно-загадочной, влекущей, открытой и совершенно раскрепощённой

Как горная река, сокрушившая плотину и вырвавшаяся на простор, пьянеющая от обретённой свободы и своей неуёмной энергии!

Андрей наслаждался её молодостью, её неиссякаемым желанием, энергией и громкими восторгами, которые она не скрывала! Он охотно принимал её фантазии и подчинялся притворным капризам.

В минуты отдыха, обнявшись, они рассказывали о своей жизни:

– Почему ты, молодая, красивая, образованная женщина, живешь в тайге, вдали от благ цивилизации среди этих полудиких людей, преодолевая тяготы, опасности и лишения?

– Ты не поверишь, я люблю этих охотников за их бесхитростность, детскую наивность и привязанность. Я им нужна и это приносит мне радость, это моя жизнь, моё послушание!

Слушая слова Нади, Андрей поражался чистоте её внутреннего мира и способности во всём видеть хорошее. Хотя по-видимому, были и какие-то тайны, о которых она старалась не говорить:

– Надя скажи, чья это могила на горке возле реки? Какие-то родственники за ней ухаживают?

– Несколько месяцев назад местные бандиты, называющие себя партизанами, устроили на мосту взрыв, подорвав экипаж с господами офицерами. Взрыв был такой силы, что у меня на втором этаже вылетели стёкла. Лошади, испугавшись, упали с моста вместе с повозкой. Потом там была стрельба, бандиты с добычей ускакали, у моста осталась только убитая лошадь. Через два дня в лесу, на горе нашли труп. Было жарко и его пришлось похоронить там же, наверное, до сих пор земля на могилке ещё не высохла. Знающие люди потом сказали, что погибший был подполковником, его ранили выстрелом в спину и добили в голову В это время власть в наших краях несколько раз переходила из рук в руки, и я не стала никому сообщать о происшествии – зачем кликать беду! Слава Богу, до сих пор устраиваю все власти, как глава этого народа. – Помолчав, Надя продолжала, – а что ты удивляешься, помнишь спрашивал, как сгорела деревня? Я тогда промолчала, не зная кто ты, сейчас скажу – её сожгли белые, как говорят – каппелевцы, каратели, за то, что нашли возле деревни убитого офицера. В деревне жили высланные евреи и поляки, расстреляли всех мужчин, кто не успел убежать! Андрей, это же настоящая война!

– Когда ты говоришь, на мосту был взрыв? – не веря своим догадкам, спросил Андрей.

– Когда белые в очередной раз Тобольск оставили и отходили, тогда это и случилось. Пару месяцев назад.

Всё ещё, на что-то надеясь, Андрей тихо спросил:

– А какой сейчас год?

– Девятнадцатый, – удивлённо повернулась к нему Надя, – а что?

– Всё правильно, просто я что-то задумался.

Они долго лежали молча, вспоминая каждый своё.

– Ты была замужем? – поколебавшись, спросил Андрей

– Мой отец известный инженер-путеец, участвующий в проектировании и строительстве Кругобайкальской железной дороги, сделал всё возможное, чтобы дать мне отличное образование. Я окончила Смольный институт благородных девиц, которым руководила тогда Вера Васильевна Голицына.

По большой любви вышла замуж за офицера императорского флота. После известных волнений в Петрограде и отречения царя от престола, на Балтийском флоте поднялось восстание. На линкоре «Андрей Первозванный» офицеры отказались поднимать вместо Андреевского стяга красный революционный флаг. Они были зверски убиты, среди погибших был и мой муж – лейтенант флота. Его подняли на штыки взбунтовавшиеся матросы. Ночью к нам на квартиру прибежал вестовой мужа – молодой матрос, сообщивший о гибели Сергея и предупредивший, что перепившиеся матросы собираются отправиться в город и расправиться с семьями офицеров. Я отдала свои золотые украшения знакомому рыбаку, и он на лодке вывез меня из города.

– Позже Кронштатские события, бунт на кораблях Балтийского флота и расстрел офицеров назовут революционным восстанием, – сказал Андрей, – историки до сих пор не могут определить, как к тем событиям относиться? Расскажи о себе, о том, как ты попала в этот медвежий угол? – попросил он.

– После беспорядков на флоте Петроград захлестнула волна бандитизма. На улицах постоянно стреляли, было страшно выходить из дома. Вечером по дороге со службы, был убит и ограблен мой отец, мама не вынесла потрясений и слегла, к лету её не стало. Я оказалась одна в громадном городе, сотрясаемом революцией, без каких либо средств к существованию. Пришлось продать фамильные вещи, мебель, картины. На эти деньги я уехала в Сибирь, забилась, как мне казалось, в самую глушь, стала послушницей в Иоанно-Введенском женском монастыре под Тобольском. Жизнь вне стен монастыря перестала для меня существовать, я хотела забыться, вычеркнуть из памяти пережитые ужасы, посвятить себя вере и Богу. Но революция приползла и туда, город заняли красные, в монастырь приходила комиссия новой власти, переписывая имущество. Через какое-то время город вновь заняли белые, в монастыре расположился полк Белой армии, на полном довольствии монастыря. К исходу лета вновь разгорелись бои, обстановка ухудшилась, город был сдан. В монастырь начали наведываться красноармейцы, вожделенно поглядывая на молодых послушниц и монахинь. Настоятельница игуменья Мария собрала сестёр и объявила, что опасаясь гонения, репрессий, издевательства и насилия со стороны новых властей, отпускает всех с миром:

– Божьей милостью идите в мир, спасайте свою душу и тело во славу Господа нашего, несите людям добро, веру, надежду и любовь! Да поможет вам Бог!

С отступающими белыми частями я очутилась здесь. Господь сподобил меня услышать об отшельнике Феодосии, обитающем в этих краях. Я пошла к нему и получила благословение помогать, чем могу, лесным людям в это неспокойное время. Не обращая внимания на разницу наших и вер и обычаев – все мы дети божьи!

– Всё, что здесь сейчас происходит, это бессмысленное уничтожение русскими русских, назовут позже Гражданской войной, в которой победят красные, – задумчиво произнёс Андрей и замолк, как будто сболтнул лишнего.

– А ты откуда всё это знаешь, – засмеялась Надя, – ты что цыганка или восточный оракул?

– Понимаешь, – не зная как начать разговор, ответил Андрей, – я оттуда, из того времени, где Гражданская война закончилась почти сто лет назад.

– Ты шутник, – улыбнулась Надежда, – как ты туда попал? Надо же такое придумать, ты это серьёзно?

– Вполне серьёзно! Другой вопрос, как я сюда попал?

– Ты не шутишь? – с каким-то испугом спросила она.

– К сожалению, нет! Только услышав про девятнадцатый год, я понял, что всё происходит не в глухой тайге рядом с нашим современным городом, а в другом мире, в другой действительности, сто лет тому назад. Я не могу ни себе, ни тебе объяснить, как это произошло! У меня скоро голова лопнет от мыслей! Ужас какой-то!

– Я чувствовала, что ты не похож ни на кого другого, и знаешь то, что не дано знать нам, живущим здесь. В тебе стержень какой-то неизвестной силы, согнёшь, а он опять распрямится. За это, глупая баба, в тебя и влюбилась! – задумчиво промолвила Надя, – расскажи мне о вашем времени, о том, как вы там живёте после нас.

За окнами брезжил рассвет, печка уже остыла, по полу понесло лёгким ветерком и сыростью осеннего утра.

– Давай укроемся! – предложил Андрей.

Прижавшись к нему под тёплым одеялом, Надя с интересом слушала рассказ. Андрей, как мог, поведал о чехословацком мятеже, разгроме Белой армии, трагической гибели Колчака и Каппеля, установлении советской власти по всей стране. Вспомнил успехи развития промышленности в годы первых пятилеток, о следующей войне уже с фашизмом. Похвалился достижениями в освоении космоса, с горечью рассказал о развале Советского союза. Ничего не скрывая, поведал о себе, жене, семье, детях, не забыл упомянуть свою школьную любовь и непростые семейные отношения.

– Как я попал сюда, ты знаешь. Заснул там, проснулся здесь! И увидел тебя!

– Интересно получается – после долгого молчания, заговорила Надя, – выходит, мы сейчас с тобой лежим, укрывшись одним одеялом в моём мире, где тебя ещё нет на свете, и не родились даже твои родители! А в твоём мире, откуда ты пришёл, нет меня, – я уже давно стала сгорбленной старухой и умерла. Скажи пожалуйста, кто же тогда те люди, которые только сейчас, так страстно любили друг друга, и энергично шевелились под одеялом, а? – засмеялась Надя, прильнув к Андрею, прошептала, – обними меня, человек из будущего!