Упади семь раз - Лия Лин

– Вот сейчас позвоню в милицию, и посмотрим, кто кого и где навещать будет. – Андре, разозлившись, быстро пришла в себя. – Да, выпить просто необходимо. И что будем делать с этим? Надь, ты мне не наливай – я сама. Ты труп трогала. А руки не помыла. Вдруг он заразный…

– Зараза к заразе не пристаёт, – вяло огрызнулась Надька. – Тем более ты собрала, скача по сценам и продюсерам, такой букет болезней, что уж скорее труп умер бы во второй раз, отхлебнув из твоего бокала…

Я мученически слушала перепалку подруг. Вот ничего не берёт их – ни абсент с коньяком, ни трупы, ни мистические совпадения! А потом поняла, вся их пикировка – защитная реакция. Остановись мы хоть на минуту – закричали бы от страха. Нам на лекциях по физиологии человека рассказывали, что есть какая-то там субдоминанта, по Ухтомскому, что ли… Вдруг смутная, нечёткая мысль мелькнула на периферии моего сознания… Там вроде так: пока человек отвлекается на другую деятельность, основная идёт более успешно. А про что я вспомнила? Спокойно! Физиология человека – теплее… анатомия – уже горячо…

– Придумала! – заорала я. – Мы спрячем труп в холодильнике анатомички под видом поросёнка из деревни. Только надо будет его упаковать и довезти на машине.

– Надь, ты коньяк Лейке наливала? Видишь, я же говорила, что могут быть последствия. Нужно руки тебе всё-таки помыть, – Андре с сочувствием смотрела на меня.

Однако Надин лучше знакомая с моими семейными проблемами, поняла с полуслова:

– То есть внеплановый подарок твоих родственников по второму мужу? Лейка, гениально! Ань, рассказывать долго, просто поверь на слово. Я потом тебе всё объясню. Мы с тобой сейчас будем паковать этого поросёнка… тьфу, Стаса… Ну, мертвеца. Лейка, дозванивайся до кого-нибудь с машиной.

Анька посмотрела на часы и выразительно покрутила пальцем у виска. Третий час ночи! Со вздохом встав, я принялась искать «оберточный материал» в мастерской подруги, уверенная, что в этом бардаке найти можно абсолютно всё, даже ещё один труп. Наткнувшись на рулон чёрной плёнки, я задумалась. Родители покойного Мечеслава вряд ли могли завернуть подарочного кабанчика в такой погребальный саван.

Глава вторая,

в которой морально и материально все мы падаем в глазах друг друга. Также в этой главе падает от харакири кот с некошерным именем

1

В недруге стрела, что во пне,

а в друге, что во мне.

Русская поговорка

– Ну, Борь, ну извини, что так рано, очень надо! Мне больше и попросить-то некого! В обычный багажник кабанчик не влезет, а при такой жаре он стухнет, – вполне правдоподобно ныла я в трубку, позвонив своему поставщику. – Всё что хочешь проси! Что-о-о? Я подумаю. В девять, Невский, сто двадцать семь.

Злая, как все мои свекрови вместе взятые, я недобро посмотрела на подруг.

– Что он в обмен захотел? – Надька поёжилась под моим взглядом.

– Большой и чистой любви, скотина лысая. Я не тебе, Надь. Хотя и ты скотина. Чтобы я хоть раз ещё зашла к тебе сюда. Ни в жизнь, здоровьем Сары Моисеевны клянусь!

Мы истерически расхохотались. Сказывалось напряжение бессонной ночи.

– Борька мужик вообще-то неплохой, – сквозь смех стала рассуждать я. – Домой, что ли, его привести? Пусть детки отыграются всласть. Нет, жалко, долго он не выдержит. Хорошо ещё, я про «свинячьи подарки» от Забавиных бабушки с дедушкой сто раз ему рассказывала. Никаких подозрений. Так, осталось самое сложное – дозвониться до Дашки. И почему, интересно, всё должны расхлёбывать только мои знакомые? Мертвец ведь в твоей мастерской, Надь?

– Ань, да отлей же ты полбокала Лейке, не жмотись, – быстро нашлась с ответом Надежда. – Видишь, устал человек, на своих бросаться начал.

До этого мы больше двух часов заматывали труп в чёрную полиэтиленовую плёнку, пытаясь добиться подобия нужной формы. Получалось плохо, спелёнатый мертвец не очень походил на свиную тушу. Однако, как ни странно, именно Аньке, а не Надежде с её художественным видением пришла в голову идея зафиксировать тело обрезками багета, чтобы имитировать заморозку. И привязать к трупу пару дощечек. Вместо свиных ног. Или у свиней лапы? Зоология позвоночных не зря мне никогда не давалась.

В восемь утра, медленно трезвея и всё больше мрачнея после чудовищной ночи, я наблюдала за тем, как Надька отмывает пол хлоркой, затем нашатырным спиртом. Засохшая кровь удалялась плохо. Кинжал удалось отчистить быстрее.

– Ладно, в случае чего скажу, что киноварь разлила, – поднимаясь, Надька смахнула выступивший пот. – Что-то мне опять подурнело.

– Зато этому сейчас лучше всех, – Андре ткнула в свёрток пальчиком. – Лежит себе там. Ему уже хорошо, он мёртвенький, переживать не надо. А мы тут мучайся… Лейка, да звони же ты своей докторше!

– Не докторше, а патологоанатомше, – огрызнулась я. – Трупам как-то не особо нужны доктора. Дашка раньше восьми не встаёт, я знаю точно. Подождём ещё минут пятнадцать.

– А как вы с Дашкой познакомились? Ты про неё почти ничего не рассказывала…

Андре хотела узнать подробности про предстоящую операцию «Стас-Стас» (название придумали в честь трёх сказочных поросят). Вот ведь неугомонная! А всё профессиональное любопытство и любовь к сплетням. Вздохнув, я с некоторым внутренним протестом отхлебнула коньяка, перелитого от Аньки (вдруг Надька не врала, когда упомянула букет болезней, чем чёрт не шутит. Ну да ладно, коньяк сам себе дезинфекция), и начала короткий пересказ истории, восходящей к моей студенческой юности и второму замужеству.

2

Эти мертвые камни у нас под ногами

Прежде были зрачками пленительных глаз.

Омар Хайям

На четвёртом курсе ЛГУ анатомию человека нам читал Игорь Захарович Билич – женатый на своей профессии старенький профессор с мировым именем. Дашка трудилась лаборанткой на его кафедре (лаборанты после года могли льготно сдать вступительные экзамены).

Фанатично влюблённый в анатомию профессор вбивал в наши головы непослушную латынь, демонстрируя тонкости строения тела на формалиновых препаратах и скелетах. Вот никогда не подозревала, что не только у каждого позвонка есть своё собственное название, но и у каждого его отростка, бугорка, у каждой впадины, выпуклости! Я даже не пыталась их запоминать, с ужасом думая о предстоящем экзамене.

Хуже всего был лабораторный практикум. Лаборантка Даша приносила препараты в широких колбах, напоминающих десятилитровые банки с притёртыми крышками. Плавающие в формалине обесцвеченные сердца, половые органы, почки потом снились мне на фоне отвратительного, стойко-удушливого запаха. Бедный Йорик, Гамлет тебя в таком разобранном по кускам виде не узнал бы… Одно хорошо: есть после практических занятий не хотелось совсем.

Однажды, опаздывая на практикум, я бежала по коридору мимо небольшой тёмной комнаты, где хранились заформалиненные пособия для запугивания особо нервных студенток, и вдруг тихие всхлипывания наполнили диким ужасом мою бессмертную душу. Видения вселенских страданий живущих своей тайной жизнью органов моментально возникли в моём воспалённом воображении. Надо не забыть завещать после смерти себя кремировать, на всякий случай.

– Что уставилась?! – рявкнули из темноты. – Иди, Избиличу ябедничай.

Ошарашенная непонятным предложением, я автоматически вошла в тёмную комнату. Привыкая к полусумрачному освещению, судорожно соображала, какие взаимоотношения связывают профессора и неупокоенные части трупов. А обнаружила в сумраке всхлипывающую лаборантку. Возле её ног на кафеле разлилось формалиновое озеро с каким-то серо-тряпичным островком.

– Сегодня по плану – строение генеративной системы человека. Вот я и доставала этот долбаный препарат, – шмыгая носом, Дашка глядела в пол. – Теперь точно не поступлю! Избилич уволит: у нас женских органов – хоть маринуй, а мужской только один.

Я, ничего не понимая, уставилась на Дашку. Смутная догадка с трудом начала просачиваться через полусумрак и мою os frontale[2] (надо же, хоть что-то помню).

– То есть это…

– Ну да, член с мошонкой, простатой и прочими причиндалами. Только сжался в формалине. Второго такого на всей кафедре нет. Я точно знаю. Теперь выгоня-а-ат… – Дашка опять заскулила.

– Стоп! У вас тут формалин есть? А колбу точно такую же я сейчас с биохимии притащу. Засунем все туда, надеюсь, никто не заметит. Только ты пока вытри тут, дышать нечем.

Так мы и подружились с Дашкой, которая, кстати, выручила меня на экзамене по анатомии, подсунув нужный билет. Она все-таки поступила в ЛГУ, но я-то уже заканчивала университет, и мы встречались редко. Даше удалось остаться на кафедре анатомии, даже кандидатскую защитить про патологоанатомические аспекты чего-то там. Через какое-то время общение сошло на нет.

3

Бойся свёкра богатого,