Реликт - Василий Головачёв

Если он этого не уяснит – проиграет так же, как проиграли все прежние Игроки».

«Они проиграли, потому что следовали твоим советам».

«А где доказательства?»

Стало тихо. Потом голову Ясена пронзила вспышка призрачного света, и обладатель баса исчез, втянулся в кости черепа.

«С кем я разговаривал?» – очнулся Ясен.

«Ты разговаривал сам с собой», – ответил терафим.

«Не может быть!»

«Как говорил мой прежний хозяин: дьявол сидит в каждом из нас, но далеко не каждый знает, как с ним бороться».

«Учитель говорил иначе: конец света заключён в каждом из нас».

«Смысл один и тот же. В тебе пробуждается корневая память. Кто-то из твоих предков пытается пробиться к твоему сознанию сквозь барьеры времени. Просыпайся, тебе по силам пройти Путь, ведущий к освобождению от оков».

«А это кто сказал?»

«Учитель в пальто, – пошутил Нестор. – Если честно, то не помню, в меня просто вставили эту программу».

Голоса в голове пленника уплыли в туман эйфории, растворились в тишине. На душу Ясена спустился покой… всего на несколько мгновений.

Он снова вспомнил, что он пленник и что его спутники находятся в таком же положении. Их надо было выручать.

Привет от Госпожи

Сотрясение почвы было таким сильным, что Кристофер едва не поддался панике, охватившей весь лагерь. Но землетрясение оказалось коротким, подземный гул быстро удалился к близкому чёрному языку Тартар-Горы, и верблюды, а за ними и воины начали успокаиваться.

Кроули-старший глотнул горячего рому: теперь для того, чтобы пить воду и другие напитки, их надо было разогревать, – и выбрался из палатки.

Лагерь закрского гарнизона был разбит всего в сотне метров от крутого поднятия горного отрога Тартар-Горы, вызывающего ассоциации разрушенного города. На самом деле все эти геометрически правильные «развалины» представляли собой объёмы тартарианского пространства, упакованного местными физическими законами в подобие скал и обломков горных пород. Тартар так и не смог развернуться в «настоящую» Метавселенную, подчинявшуюся иным физическим принципам. Каковы были эти принципы, Кристофер не знал, но оно ему было и не нужно, поскольку изучение бытия тартариан не входило в его планы. Главной целью сотрудничества с жителями Тартара являлось возвращение былой мощи файвера и, как следствие, обретение власти, способной вывести его «в люди». То есть стать таким же, как те, кто решал судьбы вселенных! А ради этого Кроули-старший готов был на всё, в том числе – на сотрудничество с кем угодно, хоть с дьяволом, лишь бы добиться желаемого.

Подбежал потный возбуждённый Али.

– Долго ещё мы будем торчать возле этого чёртова кладбища?!

– Сколько потребуется. – Кристофер протянул ему флягу с ромом. – Глотни, успокойся.

– Я спокоен! – Али опрокинул фляжку в рот, выцедил половину. – Уф, отменное пойло! Только тёплое. Когда пойдём допрашивать Велича?

Кристофер отобрал у него флягу, проводил глазами пролетевший над «городом» косой чёрный крест.

Тартариане учились летать! А это говорило о близком фазовом переходе Великой Равнины в другое состояние. Какое именно – можно было только гадать. Вот почему до момента перехода надо было либо выйти на пик Силы, либо заручиться поддержкой сильных мира сего.

– Что молчишь? – не выдержал сын, пьянея на глазах.

Кристофер допил ром, действующий на него возбуждающе, рассеянно сказал:

– Мы дали ему сутки, прошло всего шесть часов, пусть думает.

– Ты всё ещё надеешься, что он будет с нами?

– Посмотрим. Ему некуда деваться.

Али сплюнул, демонстративно полез в свою палатку, путаясь в пологе.

Кристофер невольно вздохнул, глядя ему вслед. Он рассчитывал, что сын станет хорошим помощником в достижении цели, но уже становилось видно, что младший Кроули так и не преодолел возрастной стадии тинейджера, способного только «брать от жизни всё».

Пролетел ещё один косой крест, восьмиконечный, словно отлитый из блестящей чёрной смолы, в грубую трещиноватую и дырчатую форму. Монолит монолитом: двадцать метров в длину, десять – размах «перекладин», сами перекладины – параллелепипеды с основанием два на два метра. Он завис над лагерем, дрожа и раскачиваясь на высоте двух сотен метров, начал пикировать на гору чёрной породы, похожую на пирамидальную башню, и разбился об неё на мелкие острые осколки.

Кристофер кивнул сам себе: тартариане, ещё месяц назад создававшие посланников в виде «танков» и «бронетранспортёров» из собственных «костей», обратили внимание на другие способы преодоления расстояний, и судя по всему, их выход в атмосферу Великой Равнины, а потом и в космос, был не за горами.

Вспомнилась встреча с одним из геянских физиков двадцать с лишним лет назад, во времена противостояния интраморфов, файверов и Геи. Гея тогда, как и Тартар, представляла собой планету.

– Керн Тартара, – сказал физик, – влиял на параметры и структуру Метагалактики внутри её горизонта ещё в ту эпоху, когда доменом занимались Архитекторы. Конструкторы в те времена ещё не родились. Кстати, именно потому, что Тартар мешал Архитекторам, и появилась человеческая цивилизация.

– Но что такое сам Тартар? – спросил Кристофер.

– Проявление воли Абсолютного Творца, – ответил физик без всякого апломба; его имя Кроули забыл. – Либо осколок иной Метавселенной, заброшенный кем-то из древних Игроков в наш Метадомен. По сути он – «дробный» Универсум, пространственный объём с нецелочисленным количеством измерений. Габриэль говорил, что Тартар вообще нульмерный объект.

– Какой Габриэль? – осведомился Кроули.