Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг. - Александр Иванович Спиридович

class="p1">И на это второе письмо ответа не последовало. Но берлинская дипломатия не покидала надежды добиться начала переговоров о мире. В мае 1915 года к Васильчиковой приехал нарочный из Берлина. Ее приглашали приехать в Берлин, дабы повидать находившегося там в плену ее племянника. Она поехала. С ведома императора Васильчикова пользовалась в Берлине полной свободой. Ей были предоставлены права и льготы, которыми не пользовались другие иностранцы. Ей показали лагеря, где помещались русские пленные, которые произвели на нее самое лучшее впечатление. Ей предоставили возможность разговаривать с русскими пленными. Те ни на что не жаловались и говорили лишь, что, им скучно без русской бани, так как раз в неделю им предоставляется купаться в бассейне.

В Берлине Васильчикову посетили многие ее знакомые из дипломатического мира, и несколько раз с ней подолгу беседовал ее старый знакомый, министр иностранных дел фон Ягов. Ей было заявлено, что император Вильгельм желает заключения мира. Все сказанное фон Яговом было облечено в некое «резюме» на французском языке. Фон Ягов просил вновь написать письмо государю и переслать ему «резюме», заключавшее в себе то, чего хочет император Вильгельм, немецкая дипломатия, хочет Германия.

14 (27) мая 1915 года Васильчикова отправила из Берлина государю свое третье письмо. Она рассказала государю, как вызвали ее в Берлин, что она там видела и слышала, упомянула о двух своих прошлых письмах и переслала составленное фон Яговом «резюме».

Вкратце содержание этого «резюме» таково. Все здесь держатся того мнения, что мир Германии и России — вопрос жизни и смерти для обеих стран. В мир должна быть включена и Австрия. Необходимо прекратить бойню именно теперь, когда ни одна из сторон не разбита. Россия больше выиграет, если заключит мир с Германией. Англия не есть верный союзник. Она любит, чтобы другие вынимали для нее каштаны из огня. Германия нуждается в России сильной и монархической, и оба соседних царствующих дома должны поддерживать свои старые монархические и дружеские традиции. Продолжение войны считается здесь опасностью для династии. Здесь отлично понимают, что Россия не хочет покинуть Францию, но и в этом вопросе — вопросе чести для России — Германия понимает ее положение и не будет ставить ни малейших препятствий к справедливому соглашению.

Далее говорилось о царстве Польском, Италии, военнопленных, об ошибках, которые делает великий князь Николай Николаевич. Васильчикова сообщала затем, что она сама была приглашена завтракать в Вольфсгартен к великому герцогу Гессенскому, с какой любовью он говорил об их величествах, как он искренно желает мира и как он радовался, что фон Ягов решился откровенно высказаться.

«Смею просить, — писала Васильчикова, — приказать дать мне ответ, который могу передать фон Ягову. Я буду его здесь ждать, а потом, увы, должна вернуться в Клейн-Вартенштейн.

Если бы Ваше Величество решили с высоты престола произнести слово „мир“, Вы определили бы судьбу народов всего мира, и, если Вы пришлете доверенное лицо, одновременно такое же лицо будет послано отсюда для первых переговоров».

После подписи была приписка: «Если бы Ваше Величество пожелали, чтобы я лично передала все слышанное и все, что видела здесь и в Германии, — облегчите мне всячески путешествие в Царское Село, но я должна буду все же вернуться в Австрию до окончания войны».

Подождав некоторое время ответа на свое письмо и не получив его, Васильчикова вернулась в Клейн-Вартенштейн. Немцы же начали свое наступление в Галиции.

В декабре 1915 года те же лица, два немца и австриец, вновь приехали к Васильчиковой в Клейн-Вартенштейн и стали уговаривать ее съездить лично в Россию и лично передать его величеству все то, что она писала в своих письмах по поводу мира, что излагалось в «резюме». Васильчикова колебалась, но желание посетить Россию, где у нее скончалась мать, взяло верх. С немецким паспортом, в сопровождении доверенного лица, Васильчикова отправилась сначала в Дармштадт к великому герцогу Гессенскому. Великий герцог очень желал прекращения войны и, независимо от писем Васильчиковой, делал попытки завязать переговоры о мире, но безуспешно.

В середине апреля 1915 года герцог отправил письмо своей сестре императрице Александре Федоровне, в котором высказал мысль, что следовало бы строить мост для мирных переговоров. Он даже сообщил, что послал доверенное лицо в Стокгольм, которое могло бы вступить в переговоры частным образом с тем лицом, которое пришлет государь. К концу апреля это доверенное лицо герцога было в Стокгольме, но напрасно. Царица, получив письмо от брата в то время, как государь был в Ставке, немедленно дала знать в Стокгольм, дабы присланный не беспокоился ждать ответа и что время для мира еще не настало. Письмом же государю она сообщила о том, прибавив, что поспешила кончить все до его приезда, зная, что происшедшее будет для него неприятно.

Теперь, узнав о поездке Васильчиковой, герцог отнесся к ней очень сочувственно и снабдил ее письмом к их величествам. В письме он выражал надежду, что их величества выслушают Васильчикову, поздравлял с Новым годом и выражал надежду, что он принесет мир. Затем Васильчикова приехала в Берлин, где имела беседы с фон Яговом и получила «резюме» для вручения его величеству. Это «резюме» по существу было повторением того, что было отправлено 14 (27) мая 1915 года.

Через Данциг Васильчикова приехала в Стокгольм, где в посольстве получила русский паспорт. Обедала у нашего посла. Далее ехала на Хапаранду, где ее документы были просмотрены консулом. При просмотре документов на границе Васильчиковой посоветовали по приезде в Петербург побывать в Штабе армии на Дворцовой площади, что она и обещала сделать. Ехала Васильчикова от Торнео до Петербурга одна, в 6 часов утра 2 (15) декабря приехала в Петербург и остановилась в гостинице «Астория», где с трудом достала для себя комнату.

Тотчас же по приезде Васильчикова написала письмо императрице, прося принять ее, как делала обычно, приезжая в Петербург, и отправила с ним письмо герцога Гессенского и «резюме».

Вскоре из дворца протелефонировали, что письмо вручено по назначению. В тот же день Васильчикова зашла в Штаб на Дворцовой площади, где ее допросили о причине ее приезда, на что она объяснила, что отпущена из Австрии в Россию на три недели под поручительство великого герцога Гессенского, ввиду смерти ее матери. И что если она не вернется, то ее имение будет конфисковано.

6 декабря начальник штаба Северо-Западного фронта генерал Бонч-Бруевич телеграфировал о Васильчиковой генералу Алексееву и спрашивал, можно ли допустить выезд ее за границу и если да, то можно ли при выезде подвергнуть ее тщательному допросу и осмотру. Генерал