Гостья из тьмы - Тамара Маккинли

– Это отвратительно! – возмутился Том. – Лонгхор наверняка был бы в ужасе, и его жена тоже. Почему ты не сказала им об этом, Молли?

– Это ничего бы не дало, Том. Все бы так и остались при своем мнении. Сейчас я, по крайней мере, счастлива, что могу поступать так, как хочу. А насчет Чарли… Приятно, когда за тобой ухаживают, конечно, но я и тогда знала, что это ничем хорошим не кончится. Я бы все равно всегда сомневалась, не приложил ли к этому руку Этан, и не из-за Чуринги ли Чарли хочет на мне женится?

– Это все так печально, Молли… – чуть не плача, прошептала Эприл.

Матильда ослепительно улыбнулась.

– У меня достаточно проблем, чтобы еще переживать из-за такой ерунды. Зачем мне навешивать на себя лишний хомут? Лучше уж я останусь на земле с овцами, чем буду таскаться на вечеринки. С ними я, по крайней мере, знаю, как себя вести.

Они замолчали, прислушиваясь к вечерним новостям, за которыми должен был транслироваться концерт из Мельбурна. Воспоминания Матильды о том ужасном вечере и странном поведении Чарли давно ушли в прошлое. Ее жизнь наладилась, и она была достаточно счастлива одна. Зачем же желать большего?

Она мурлыкала припев необычайно красивого вальса, выйдя на веранду выкурить последнюю папиросу перед сном. Том тоже вышел выкурить последнюю трубку. Они сели в поскрипывающие кресла. Блю лежал между ними, его храп создавал басовый аккомпанемент тарахтенью сверчков.

– Надеюсь, мы не сильно расстроили тебя своими вопросами о том, что произошло тогда в Нулла-Нулла? – озабоченно спросил Том. – Тебе там пришлось нелегко, девочка…

Матильда вздохнула. Она понимала, что Том переживает, но лучше бы он оставил эту вечеринку в покое.

– Со мной все в порядке, Том. У меня есть друзья, земля и пара монет в банке. О чем еще юная девушка может мечтать?

– О дожде, – ответил он в тон ей.

Матильда посмотрела на звездное небо и кивнула. Дождя не было почти четыре года, и хотя пока ей удалось сберечь почти все поголовье, трава в Чуринге становилась все суше…

Когда засуха перевалила на пятый год, в счетах Матильды появились первые исправления. Но она знала: если засуха еще продлится, это может привести к катастрофе. По мере того, как пастбища покрывались пылью, она переводила стадо в другое место и в конце концов собрала его на ближнем выгоне, где трава оставалась всегда свежей из-за подземных источников. Матильда продала часть животных и положила деньги в банк: овец было трудно приучить к другой пище, гораздо разумней свести стадо к минимуму, чем тратить деньги на дорогой корм, от которого они могли отказаться.

Все окрестные фермы пострадали от засухи. Вилга, Билла-Билла, даже Курайонг.

Шерсть получилась невысокого качества и была продана по самой низкой цене, так что Матильда гадала, не конец ли это всему, чего она с таким трудом добилась. Трава была тонкая, серебристая, ломкая и шуршала под копытами Леди. Овцы на выгоне не шевелились, обессиленные жарой.

Затем начались грозы. Сухие и частые, они наполняли воздух электричеством, изнуряя скваттеров духотой и лишая последних надежд. По небу целыми днями носились тяжелые, черные тучи, скрывая солнце и превращая день в сумерки, но если что-то и капало, то буквально несколько секунд, ветер тут же уносил тучи в сторону, и дождь не успевал долететь до земли.

Как-то ночью Матильда лежала, мучаясь от бессонницы после очередного утомительного дня. Раскаты грома сотрясали дом, обрушивались на крышу и отдавались в фундаменте. От бесконечных молний казалось, что весь мир охвачен огнем в ожидании конца света.

В конце концов она провалилась в беспокойный сон, очнувшись от которого поняла: что-то изменилось. Температура воздуха явно понизилась на несколько градусов, и свежий ветер, пахнувший дождем, врывался через щели ставен в окно.

– Дождь! – завопила Матильда, вскакивая с постели. – Дождь начинается!

Вместе с Блю она выбежала на веранду. Первые тяжелые капли дождя упали на железную крышу, и в свете молнии стало видно, как постепенно темнеет земля. Капли падали одна за другой, как бы разбегаясь, и вот уже забарабанили изо всех сил, поддержанные оглушительным раскатом грома.

Матильда забыла, что она в ночной сорочке и босиком. Слезы текли по ее лицу, смешиваясь с чудесным, сладким дождем, когда она слетела со ступенек и протянула руки к небу.

– Наконец-то, наконец-то! – кричала она, задыхаясь от радости. Габриэль и его сородичи уже выскочили из хижин и пританцовывали, смеясь, как дети, под холодным проливным дождем. Из бунгало овчаров выбежали во двор полуодетые Уолли и Майк. Даже на расстоянии Матильда видела их счастливые лица.

– Дождь идет! – кричала она без остановки, не в силах удержаться.

– Чертовски верно подмечено! – смеясь, крикнул в ответ Уолли, младший из них.

Ликование переполняло Матильду. Заметив, как отплясывает Габриэль со своей толстушкой-женой, она схватила Уолли за руки и закружилась с ним по всему двору в диком языческом танце. Майк схватил младшую дочь Габриэля на руки и последовал их примеру. Через несколько секунд все были в грязи и задыхались от счастливого смеха.

Вконец обессиленные и промокшие, они упали в кресла на веранде и молча наблюдали за тем, как живительная вода все выше и выше поднимается во дворе. Это было чудо! И на этот раз его пришлось ждать слишком долго.

Майк первым высказал вслух то, о чем они все уже успели подумать.

– Думаю, пока не поздно, лучше перевести овец на высокие пастбища. Они сейчас находятся слишком близко к реке, и, если вода выйдет из берегов, мы многих потеряем.

Он бросил на Матильду чуть смущенный взгляд, и она вдруг сообразила, что ее тонкая ночная сорочка насквозь промокла и прилипла к телу, оставляя мало места для воображения. Покраснев, она резко оттянула подол вперед.

– Дайте мне время одеться, – пробормотала она. – Майк, займись пока завтраком.

Вбежав в дом, Матильда бросилась в ванную, быстро разделась и наскоро помылась. Она с наслаждением вытерлась насухо новым пушистым полотенцем, купленным у Чалки в один из его последних визитов.

Чалки Уайт приезжал в их округ уже много лет. Никто не знал его настоящего имени и возраста, но женщины всегда с нетерпением поджидали его, урывая от хозяйства и откладывая по пенни на будущие покупки. Потому что он всегда привозил именно то, что им было нужно: модные платья, косметику и обувь, а также пластинки, книги и все те вещи, которые делают дом уютным. Раньше он путешествовал в фургоне с лошадью, но сейчас пересел на современный, довольно вместительный и мощный грузовик и приезжал регулярно дважды в год.

Матильда с сомнением посмотрела на новые молескиновые брюки и ботинки и не решилась их надеть: еще испортятся в такой грязи. Но длинный водоотталкивающий плащ с капюшоном был в такую погоду настоящим подарком небес. Завтрак состоял из наскоро нарезанной холодной баранины с хлебом и обжигающего крепкого сладкого чая. Они поели молча, так как из-за барабанной дроби дождя по крыше разговаривать было трудно, и выскочили из дома, лошади были уже оседланы.