Прыжок в катастрофу. Тот день, когда умерли все боги. Том 2 - Стивен Дональдсон

– Энгус! - прозвенел в наушниках голос Вектора. - Дэйвис в проблеме!

Злобно выругавшись, Термопайл развернулся и увидел амниона, который подлетал к его сыну. Покрытая кровью лицевая пластина ослепила Дэйвиса. Он не замечал приближавшегося врага. Ружье отлетало в сторону. Энгус знал, что где-то рядом был еще один чужак, но он не беспокоился о нем. Рискуя драгоценными секундами, Термопайл отлетел на десяток метров и улучшил свою позицию. Как только охранник, нападавший на Дэйвиса, приготовился к последнему прыжку, Энгус прожег дыру в центре его шишковатого черепа.

Дэйвис отпустил мертвого противника и начал конвульсивно подергиваться, словно ему сломали шею. Увидев это, Термопайл едва не потерял голову. Вместо осмотра помещения и расправы над уцелевшими врагами, он помчался к сыну. Энгус даже не взглянул в сторону Диоса и Вестабула. Прежде чем он одолел половину расстояния, Вектор предупредил его об опасности. Термопайл не обратил внимания на этот крик. Тревога Энгуса сменилась облегчением. Дэйвис медленно поднял руку, протер испачканную лицевую пластину, а затем потянулся к импульсному ружью, пролетавшему рядом с ним. Юноша был в полном порядке. Он не выглядел как человек со сломанным или поврежденным позвоночником.

Прежде чем Энгус вспомнил о предупреждении Вектора, огромный амнион, вдвое превышавший Термопайла по весу, вонзился в него, как поршень камнедробилки. Столкновение оказалось настолько сильным, что, несмотря на вмешательство зонных имплантов, Энгус потерял дыхание. Вокруг него сомкнулось несколько рук. Не прошло и секунды, как он лишился обоих лазерных резаков. Один из них был выбит в сторону, вторым овладел его противник.

Термопайл ничего не мог поделать. Он отчаянно вырывался из объятий амниона, не позволяя тому прожечь его лучом. Если бы не перчатки скафандра, он воспользовался бы встроенными лазерами. К сожалению, его кибернетическая сила не могла соответствовать мощи врага. И у него не было столько рук. Впрочем, сервоприводы, вмонтированные в его суставы, давали Энгусу систему рычагов. Ужас и зонные импланты увеличивали силу киборга. Ему удалось - хотя и медленно - сместиться вбок. Еще пару секунд, и он мог бы снять с руки перчатку.

Враг не дал ему двух секунд. Краем глаза - между трещин разбитой лицевой пластины - Энгус увидел, что амнион поднес резак к его шлему. С такого расстояния промахнуться было невозможно. Термопайл закричал от ярости и ужаса. Неосознанный вопль исходил из самого сердца. Оглохнув от крика, он не услышал выстрела Дэйвиса. Мощь импульсного ружья отозвалась в протезах жутким завыванием энергии. Тело амниона содрогнулось в предсмертных конвульсиях. Руки, сжимавшие Энгуса, ослабили хватку. Ошеломленный Термопайл отлетел в сторону. В его наушниках послышался голос Дэйвиса:

– Энгус? Ты как? С тобой все в порядке? Озабоченность сына потрясла Термопайла не

меньше, чем факт, что он остался жив. Чтобы успокоить Дэйвиса, Энгус хрипло ответил:

– Не знаю. Мне кажется, что я по-прежнему кричу.

Он замедлил полет и, воспарив над подъемным краном, осмотрел помещение трюма.

– Я думал, нам конец, - тихо признался Дэйвис. - Мне не верилось, что мы выберемся из этой переделки. Почему ты задержался? Еще минута, и нас бы убили.

Юноша был истощен напряжением и радостью. Внезапно он застонал.

– О, черт! Энгус! Твоя лицевая пластина! Она треснула!

Его голос дрожал от потрясения.

– А у нас только один запасной скафандр. Скафандр, который Энгус нес на спине.

С отвращением вдыхая амнионский воздух, Термопайл повел бедрами и изменил направление полета. Индикаторы на внутренней панели шлема сходили с ума: они указывали на обезвоживание, гипотермию и потерю кислорода. Шепча проклятия, Энгус отключил дисплеи статуса и все системы, кроме терморегуляции и воздухообмена. Отныне схемы и индикаторы стали бесполезной помехой. Чтобы выжить, он должен был пойти на безумный риск - сделать то, что казалось абсолютно невероятным. Или он мог воспользоваться скафандром, который предназначался для Диоса.

А что? Пусть этот кретин погибает на «Затишье». Энгус с радостью бросил бы главу полиции в беде. Несколько дней назад такой поступок не вызвал бы у него сомнений. Тем более что его освободили от программных ограничений, которые запрещали ему наносить какой-либо вред персоналу полиции. Он мог оставить Диоса на корабле. Да что там! Он мог пристрелить его, как амниона! Но у Энгуса появились другие запреты - еще более сильные, чем принуждения программного ядра. Подгоняемый страхом, он неистово просматривал базы данных и пытался найти выход из создавшегося положения.

– Энгус, нам нужно выбираться отсюда,- напомнил Шейхид. - Судно начинает двигаться.

Небольшое ускорение и отдаленный вой двигателя подтверждали его слова.

– Нам еще нужно разобраться с Вестабулом. И он наверняка уже вызвал подкрепление.

Энгус не сомневался в этом. Вестабул издавал утробные звуки, призывая на помощь своих сородичей. За переборками, выжигая тьму, шипели залпы плазменных пушек. Если Мика и толстяк не справятся со своей задачей…

Термопайл развернулся и, обогнув подъемный кран, направился к Вектору, Диосу и Вестабулу. К тому времени мутант прекратил сопротивление. Диос позволил ему отлететь на пару метров. Дэйвис находился рядом и держал Вестабула под прицелом ружья. Нараставшая сила тяжести медленно опускала их к палубе. Будь они на «Карателе», то давно бы упали вниз. Но импульсный двигатель «Затишья» разгонялся очень медленно.

Одна из рук Дэйвиса была обнажена. В зеленовато-желтом свете кожа юноши выглядела неестественно бледной - почти как у трупов, паривших в воздухе. К счастью, несмотря на многочисленные вмятины и царапины, его скафандр не пострадал. Энгус не видел лиц Дэйвиса и Вектора: поляризация пластин скрывала их за отражающей поверхностью. Однако Диос был выставлен напоказ. Без скафандра, с одной лишь дыхательной маской, он казался абсолютно беззащитным и изможденным. Удар мутанта оставил на его скуле большой распухавший синяк. Возможно, он получил сотрясение мозга. Единственный глаз помутился от боли и был залит кровью лопнувших капилляров. Взгляд утратил силу и проницательность. Тем не менее он спокойно наблюдал за мутантом и Энгусом.

Термопайл с изумлением узнал Вестабула. Он не помнил всех своих жертв - их было слишком много. Только на корабле «Сны наяву» он захватил в плен двадцать семь человек. И, конечно, в ту пору он не забивал себе голову их именами. Однако лицо Вестабула осталось в его памяти. Марк не хотел превращаться в амниона. Он сражался с таким ожесточением, что едва не убил Термопайла. Теперь он молчал. Группа бойцов, которую Вестабул вызвал на помощь, уже направлялась к трюму. Энгус искал на его лице остатки атавистического ужаса. Но их не было. Даже непрерывное мигание человеческого глаза не выражало никаких эмоций.

– Капитан Термопайл, - сурово произнес мутант, - вы нанесли нам огромный вред.

– Надеюсь, так оно и есть,- с усмешкой ответил Энгус.

Вестабул прекрасно понимал, кому он был обязан своим поражением. Но никакой ущерб, нанесенный амнионам, не мог компенсировать Энгусу разбитую лицевую пластину.

Когда они опустились на палубу, Вектор мрачно сказал:

– Черт! Эта трещина не даст тебе выйти в открытый космос. Ты погибнешь, как только мы откроем люк шлюза.

Немного помолчав, он со вздохом добавил:

– Давай я останусь здесь, а ты возьмешь мой шлем. Я все равно никому не нужен. Эта лоханка долго не продержится, так что мутация мне не грозит. Я умру человеком.

Он поднял руки к магнитным зажимам, намереваясь пожертвовать собой.

– Ваши действия не будут забыты, - заявил Вестабул.

Энгус остановил Шейхида нетерпеливым жестом.

– Не занимайся ерундой.

Зонные импланты помогли ему выровнять дыхание. Он знал все параметры скафандра, каждую деталь конструкции.

– Сейчас нам нужно позаботиться о другом. У нас еще остались шансы на спасение.

Ускорение «Затишья» усложняло задачу Юбикве. Он должен был удерживать командный модуль и «Трубу» у стыковочного порта. К счастью, большая часть энергии амнионского судна растрачивалась на перезарядку орудий, щитов и магнитных ловушек. А импульсный двигатель сторожевика разогревался очень медленно. Он не мог обеспечить на старте интенсивный разгон.

– Амнионы этого не простят, - продолжил Вестабул.

Энгус пропустил его слова мимо ушей. Он снял шлем с разбитой лицевой пластиной и посмотрел на Диоса. Едкий воздух «Затишья» обжег его легкие. Грудь напряглась от отвращения, но зонные импланты ослабили позывы к рвоте. Уорден назвал его адской машиной. Однажды он сказал: «Мы совершили преступление против вашей души». И затем добавил: «Это нужно остановить». Теперь он зависел от милости Энгуса. Диос снял ограничения, которые могли превратить Термопайла в послушного слугу. Он сам пожелал вести игру на равных условиях.