Некромант-самоучка, или Смертельная оказия - Ардмир Мари

А он все никак не успокоится и словно заклинание повторяет:

– Симпа… Симпа… Симпа…

– Кажетсь-ся, его заело, – стеснительно заметила лопоухая и потерла носик, – может, шарахнешь по нему прокль-лятьем? Или излечишь, пока никто не заметил? Сил нет смотреть на безумие Высшего. А еще император…

– Симпа, – повторил кровопийца со стоном и протянул руку к нежити. – Симпа…

– Ой, дя не стоните вы! – Кука спустилась с моего плеча, обхватила лапками пальцы кровопийцы, заглянула в глаза и, как душевнобольному, медленно, с расстановкой призналась: – Милейший, й-я Симпать-тяшка. А вы, судь-дя по всему, не только ошиблись, а еще и головой ушиблись.

– А мы тебя уже отпели и похоронили… – Император накрыл лапки нежити второй рукой и склонил «ушибленную» голову перед нею.

– М-дя-я-я… – Теневая из-за плеча посмотрела на меня и сказала вслух то, что я никогда бы не произнесла: – Кажетсь-ся, он с этими играми совсем того. И это не изле… – Она не договорила, тонко взвизгнула, когда раздавленный горем и сожалением вампир что-то тихо произнес и прикоснулся к ее лапкам губами.

– Да вы совсем!.. – возмущенно завопила лопоухая тварька, вырываясь из его захвата, а в следующее мгновение с кончика хвоста и до самых ушек вспыхнула красным огоньком, чтобы уже через секунду стать… Мамочки!

Я так и села на пол, увидев пред собой девицу, чудным образом сочетающую в себе черты Тарраха и Высшего вампира. Черная копна волнистых волос с белыми прядями, обрамляющими нежное лицо, раскосые черные глаза, белые символы, ползущие по смуглой коже, пунцовые губы, дымящаяся диадема и такая же чадящая черная мантия поверх домашнего платья, которое назвать простым не получится из-за обилия золота и жемчуга на нем.

На целых пять минут в кабинете образовалось гробовое молчание. Император с обожанием и неверием в счастье смотрел на девицу, она – на потолок, что-то явно вспоминая и сопоставляя, а я на них с полным ощущением – это сон. Странный сон о сильных мира сего.

Тишину прервал хриплый от сдерживаемых чувств голос:

– Сестренка, родная наша, ты жива. – И эта констатация факта мгновенно уничтожила иллюзию благополучия, наконец-то воцарившегося в их семье.

Симпатяшка отскочила от Правителя империи, чуть не наступив на меня, вздернула подбородок и сжала кулаки. Будь она нежитью, сейчас бы явно свернула уши и продолжила коверкать речь смягчением слога с гласной «я», но с возвращением человеческого облика она потеряла былую прелесть теневой, свела брови к точеному носику и враждебно выдала:

– Во-первых, не родная, а сводная, во-вторых, какая я вам сестренка после того, что вы сотворили?

– Что сотворил? – Император, вставший с кресла и раскинувший руки для объятия, явно не ожидал такого подвоха. Озадачился. – Понимаю, твой замок закрыт, как и счет в казначействе, прислуга распущена, но цветы исправно поливаются…

– Вы обратили советников в домашнюю живность и раздали на ярмарке, – холодно бросила восставшая из мертвых. – Чтобы они на собственной шкуре узнали благодарность народа, за который заступились. Простыми словами, отправили на убой.

– Они подняли бунт!

Милостивый боже! Назревает скандал. Я судорожно поджала ноги и попыталась отползти подальше от места действий, но буквально сразу же уперлась в стену спиной. Приехали…

– Несомненно, подняли. Потому что уже тогда увидели изменения, истово требуемые вами от меняющего ипостась населения! – Император, теперь также сжимающий кулаки, попытался сказать что-то в оправдание, но был перебит. – Да-да-да, я помню, как вы объяснили свою точку зрения, – отмахнулась девица и, заложив руки за спину, процитировала с высоко поднятой головой: – «Мой народ слеп. Двух столетий эксперимента было недостаточно для их прозрения». Для их умерщвления, вы хотели сказать.

– Эксперимент? Вы назвали игры Смерти экспериментом? – вскинулась я из своего угла, но мне никто не ответил.

– И что вы хмуритесь? Да вас тогда даже Таррах поднял на смех и создал дар смертьнесущих.

– Он не мог, – возмутился вампир.

– Он мог, а вы заслужили, – парировала девица, сбросив мантию на ближайший стул. – И тогда, и сейчас. – Кивок на меня и явное указание на только что проявленную даровитость. За что я получила прожигающий взгляд императора и новую порцию внутренних увещеваний: «Ползти, надо ползти». А куда ползти, если тут все покрыто смертельными проклятьями.

– К вашему сведению, – продолжила бывшая теневая, начиная расхаживать из угла в угол, – у меня есть запись, где вы клятвенно обещались завершить эксперимент при получении результата и вернуть долги потерпевшим. И, о слава императору, результат уже на этих играх получен стопроцентный… – съязвила она, но не задела… брата. По ходу ее обличительной речи Высший вампир все больше успокаивался и, как ни странно, веселел. Со вздохом сел обратно в кресло, руки и ноги скрестил и покивал головой, выслушивая. – Меняющие ипостась перестали себя убивать. Все, как один, трясутся над своими сотнями, получают ранения и болеют, а в случае истощения застревают в оборотах… – И даже не возмутился, когда Симпа заявила: – А вы, как трус, все еще уклоняетесь от возврата долгов!

– Именно так, – согласился кровопийца, вернув себе прежний высокомерный вид императора и трость, которую из воздуха выловил. – И все потому, что для чистоты эксперимента многоликие и двуликие должны осознавать не только свою ценность, но и чужую. – И, крутанув трость, указал в мою сторону: – Ты видела, как смертники пытались подставить человечку? Маленькую несчастненькую семнадцатилетнюю девчушку без рода и племени, у которой даже заемной жизни в запасе не было.

Я видела, а еще и ощутила и, вспомнив, вновь разозлилась, но не на смертников, а на Гера, который не стремится спасти меня сейчас. Рыжая сволочь медлила. А ведь еще увещевал, что мы не просто в одной команде, а пара… на время игр. И он, благородная гадость, никогда не потеряет меня. Зараза!

Однако долго думать об этом не получилось, внутрисемейное разбирательство сильнейших мира сего набирало обороты.

– Не смейте увиливать! – фыркнула девица, развернувшись настолько стремительно, что ближайший шкаф с книгами задрожал. – Это была обычная трусость. И жажда жизни смертного существа, которая в очередной раз подтверждает, что вы добились результата.

– Но ведь ее никто не пожалел, – неожиданно выдал правитель Рагра, с искренним сочувствием глядя на меня. И где это видано? Только что, подлец, пытался задушить, а теперь переживает.

Я удивленно хлопнула глазами, Симпа же медленно усмехнулась:

– А вы скажите это команде 389К Д-У, которая, теряя последние силы, сквозь пространство пробивает ход сюда. Или генералу Сули, декану Горрану и трем мастерам, которые переживают за девочку. Или метаморфу младшей ветви рода Дао-дво, который Сумерьку любит и думает, как на время учебы в академии поселить ее к себе.

Все ее заявления были для меня сродни невероятному, особенно слово «любит» вместо «из-за указки рода временно вынужден терпеть», но последнее затмило прочие. Гер решил сэкономить на моем проживании! Уму непостижимо, и это после всего произошедшего.

– Что-что он намерен сделать?

– Ой. – Симпа прикрыла рот ладошкой, но затем шикнула. – Ты не слышала этого.

Я бы поспорила, но Высший вампир хмуро потребовал:

– Доказательства.

– С минуты на минуту лично прибудут, – заверила она и посмотрела в мою сторону. Минута ожидания затянулась, теперь уже я смотрела в потолок, сестра императора на меня, а он на нас обеих. Как вдруг девица попросила… брата:

– Тэос, будьте добры, закрепите за мной оборот тенюшки. Скажем, в счет помощи со сбором и обнародованием долгожданных результатов эксперимента. – С этими словами она подняла со стула мантию, накинула на плечи и счастливо улыбнулась, когда в нее полетела горящая красным огоньком руна: – Я беру отпуск!

– Отпуск? – Вампир, только что облагодетельствовавший ее оборотом, хмуро посмотрел вначале на свои руки затем на сестру. – Неужели сотни лет за пределами дворца тебе было мало?

– Очень! – ответила та, уже будучи беззаботной кукой, которая, к моему ужасу, постаментом для продолжения переговоров выбрала мое плечо. – Считайте, что й-я взь-зяла академ, больничный и декретный одновременно!

– Что? Да как… ты здорова и тем более не беременна.

– Это поправимо! – ехидно отозвалась Симпатяшка и обратилась ко мне: – Сумерька, встань с пола, хозь-зяин не обрадуетсь-ся, если ты заболеешь, и оторвет мне уши.

– Хозяин?! – взревел император, подавшись вперед, и я решила еще немного посидеть, потому что клубы черного дыма заполнили комнату. – Какой хозяин? У моей сестры…

– У твоей сестры его, может, и нет, а вот у куки есть, самый замечательный, – и шепнула мне: – Подтверди.

Я нерешительно кивнула, а вампир, растеряв всю свою сдержанность, снова вытянулся вверх, заострился в лице и задохнулся от возмущения: