Мы, аристократы - 4 - Бастет

За поворотом, который мы недавно миновали, послышался знакомый голос Снейпа, в котором звучала нешуточная злоба. Он набрёл на одну из уединившихся парочек и с упоением распекал её. Мы снова переглянулись и попятились в кусты.

- Минус десять баллов с Хаффлпаффа, Фоссет! А также минус десять баллов с Равенкло, Стэббинс! - завершил он свою нотацию о нравственности.

Снейп вылез в сад за этим? Интересно, он когда-нибудь целовался?

- Северус, подожди! - окликнул его издали мужской голос, который я поначалу не узнал.

- Чего тебе, Игорь? - с неутихшим раздражением отозвался Снейп.

Ясно, Игорь - это Каркаров. Кажется, они учились вместе, отсюда и фамильярность. Две длинные тени легли на дорожку перед нами, медленно приближаясь.

- Ты, случайно, не видел здесь Виктора? Его нет в зале.

- Нет, не видел. Увижу - отправлю к тебе.

- Северус, всё случая не было спросить... Неужели тебя не тревожит - это?

Из нашего укрытия было видно, как одна из двух тёмных фигур постучала себя по левому предплечью.

- Не вижу повода для беспокойства, Игорь, - по интонации Снейпа так и виделось, как он сардонически кривит губы. И какой смысл прятать беспокойство даже от себя, если оно всё равно просачивается наружу в придирках и издёвках?

- Северус, мы не можем делать вид, что ничего не происходит!

- А что мы можем делать?

Две фигуры прошли мимо нас и остановились, не доходя до площади.

- Если бы я знал... Надо как-то бежать, спасаться. Ты разговаривал об этом с остальными?

- Все сейчас на удивление неразговорчивы.

- А Люциус?

- Он - особенно. Похоже, ведёт свою игру.

- Вот как? Без тебя? Тогда кто же его партнёры?

- Не знаю, но ставку он сделал на младшего Поттера. И вот что, Игорь, эти знаки проявляются не у всех. До меня дошёл слух, что у некоторых они исчезают.

- Как такое возможно?! - Каркаров невольно повысил голос.

- Я сам не поверил, но Дамблдор утверждает, что Роули проверяли на наличие знака перед тем, как утвердить верховным судьёй Визенгамота. У него не было ничего, даже отпечатка.

- А должен быть...

- Именно. А ничего, чистая рука.

17.

Нотту повезло, что он куда-то исчез на всю ночь и вернулся уже под утро, когда я наконец заснул. А проснувшись, я стал воспринимать вчерашний бал более отстранённо и решил обойтись без выволочки. Уверен, у Теда были заготовлены безукоризненные оправдания, зачем и почему он это сделал, и мне не захотелось выслушивать их, как когда-то оправдания Тома-из-дневника. Сделал - и неважно, зачем и почему.

Завтрак я благополучно проспал, но после вчерашних праздников есть всё равно не хотелось. В утренних газетах должны были появиться репортажи о хогвартском бале, и я вышел в гостиную просмотреть их. Не всё оказалось так плохо, моё пребывание под омёлой прошло почти незамеченным, если учесть, что там вчера перебывала добрая половина учеников. К этому времени празднование перевалило за пик интереса прессы, перешедшей от исполнения репортёрских обязанностей к блюдам и напиткам, вдобавок преподавательские столы были в другом конце зала, поэтому никто из журналистов не успел заснять мой поцелуй с Ромильдой. Только в 'Ведьмолитене' была опубликована колдография, где мы стояли под омёлой и пили лимонад.

В конце концов, поцелуй под омёлой мало что значил при том, что Ромильда была на балу со мной и заранее об этом не знали только ленивые. Она была слизеринкой и приемлемой партнёршей на хогвартский вечер для наследника Поттеров - шоком было бы, если бы я повёл себя вольно с кем-то ещё. Я был недоволен Ноттом не потому, что поцелуй мог вызвать нежелательные сплетни, и не потому, что мне не понравилось целоваться с Ромильдой. Напротив, мне это слишком понравилось - с чего бы?

Я считал себя взрослым, а Ромильде не исполнилось и тринадцати. Непонятно, с чего я вдруг воспринял её как привлекательную девушку, даже если учесть, что она уже не совсем ребёнок и не какая-нибудь тощая жердь, а местами кругленькая и очень даже приятная. По крайней мере, когда мы прятались за розовыми кустами от Снейпа, держать её за талию было приятно. Но она по-любому еще маленькая.

Впрочем, я и Нотта воспринимаю не как малолетку. Это на первых курсах он был неопытным детёнышем, которого всему нужно было учить и обо всём подсказывать. Но Тед учился и взрослел очень быстро, и теперь он стал сложившейся личностью, по-слизерински хитрой и проницательной. В нашей компании только Драко оставался ребячливым, а Винс и Грег, пожалуй, уже переросли подростковый возраст и вполне заслуживали зваться молодыми людьми.

Наверное, я воспринимал своих сверстников так, потому что большую часть времени находился в их обществе - как ни считай себя взрослым, психика всё равно подстраивается под окружение. Это было даже неплохо, возраст моего тела невелик, лучше ему соответствовать.

Поразмыслив ещё, я осознал, что дело здесь не только во мне. Рано повзрослевшими были дети из традиционных семейств, где стиль жизни сложился века назад и мало менялся со временем. Отношение к потомству там сохранялось со средневековья, когда брачный возраст девочек начинался с двенадцати лет, а мальчиков - с четырнадцати. Соответственно, и возраст безоблачного детства заканчивался где-то в шесть лет, после чего считалось, что ребёнок уже может и должен отвечать за себя и свои поступки. С пяти-шести лет начиналось обучение родовым способностям и умению хранить родовые тайны, а к одиннадцати годам юный колдун был полностью натаскан на взрослое отношение к жизни и на взрослые жизненные интересы.

Совсем не так было принято у маглорожденных и у большинства безродных магов. В этих семьях воспитание велось под девизом, что у детей должно быть детство, а детство - это школа, поэтому детей там удерживали в детстве до окончания средней школы, полагая, что после выпускного вечера они повзрослеют в одночасье. Их дети, прибывая в Хогвартс, за немногими исключениями были гораздо наивнее и инфантильнее детей из традиционных семейств. Та же Грейнджер до сих пор выглядела играющей в куклы, когда начинала совать нос во взрослые проблемы.

В двенадцатом часу дня в нашу комнату явился Тед. С полувзгляда оценил обстановку, улыбнулся заразительно и обезоруживающе. Моё недовольство тихо и быстро отбыло в неизвестном направлении, устыдившись пустяка, по которому оно выступало. Тед придвинул стул поближе и уселся рядом с кроватью, на которой возлежал я.

- И чего ты у нас на потолке не видел, сюзерен? - шутливо поинтересовался он.

- Так, размышляю... - ответил я на его подтекст.

- Ты тоже прочитал эту статейку в 'Придире'?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});