Войны некромантов - Андрей Дашков

Он насчитал больше десятка фигур, выступивших из-за деревьев. Они явно поторопились, не подозревая о том, с кем имеют дело. А он, как всегда, не промахнулся, стреляя, преимущественно, в голову. Четверо тевтонцев были мертвы еще прежде, чем остальные сообразили, что чужак, осквернивший святыню Менгена, владеет легендарным оружием древних.

Тайла исчезла – должно быть, спряталась где-то. Она поступила совершенно правильно, потому что сейчас он застрелил бы ее просто на всякий случай, независимо от того, заманивала ли она его в ловушку или нет... Левой рукой он потрогал Маску. Она осталась цела – удар копейного наконечника пришелся выше...

Нападавшие растворились в лесу и теперь наверняка брали будущую жертву в кольцо. Воспользовавшись паузой, зомби перекатился под защиту ближайшего толстого дерева. Здесь он экстрактировал гильзы и с впечатляющей скоростью перезарядил револьвер. Его пальцы все еще были подвижны, как у пианиста или карманного вора (и это при почти полном отсутствии чувствительности), но мертвенная синева под ногтями не исчезала, приобретая все более насыщенный цвет... Руди отстраненно наблюдал за движениями собственных пальцев, словно они были деталями некоего механизма.

Где-то в отдалении слышались шорохи и металлическое позвякивание. Руди пересчитывал оставшиеся в карманах патроны, ощупывая донышки гильз. Вдруг он услышал глухой перестук лошадиных копыт и осторожно выглянул из-за дерева. К нему приближались двое конных рыцарей, решивших испытать судьбу. Забрала их шлемов были опущены – очевидно, тевтонцы полагали, что жестянки могут остановить револьверную пулю.

Руди сразу же избавил их от этих иллюзий, убив одного из рыцарей выстрелом в голову и прострелив другому грудь.

Шорох раздался совсем близко. Кто-то подползал к нему, но он выдержал паузу. К его удивлению, это оказалась Тайла. На ее лице было написано удовлетворение – как у того, кто не обманулся в своих ожиданиях...

Она волочила за собой мех. Когда она оказалась совсем близко, он приставил ствол «питона» к ее гладкому чистому лбу и держал так до тех пор, пока не убедился в том, что другая ее рука пуста. Взгляд девушки скользнул по трупам.

– Скольких ты убил?

– Шестерых. Пока.

– Прекрасно. Их осталось немного. Там ручей. – Она показала на юг.

В этот совсем неподходящий момент он почувствовал вожделение. Его влечение было чисто физическим. В паху стало тесно, и дрожь прошла по ногам. Всего на мгновение он забыл о ликантропах...

К нему метнулась стремительная серая тень. Острый звериный запах ударил в ноздри. Руди отклонился, и вместо того, чтобы разорвать ему глотку, волчьи зубы щелкнули в воздухе. Он сильно ударил волка по черепу рукояткой револьвера и почти сразу же, развернув кисть, выстрелил в упор. Зверь издох прямо на нем. Не успел зомби сбросить с себя труп, как увидел еще несколько четвероногих.

Стая охотилась за ним вместе с людьми. «Так не бывает!» – думал Рудольф, расстреливая волков, прежде чем тем удавалось приблизиться к нему на расстояние прыжка. Реакция зомби была неправдоподобно быстрой. Тайла лежала у его ног, убрав голову с линии огня, и вольно или невольно поглаживала его чресла...

Волки ненадолго отступили, оставив на поляне шесть трупов. Пока Руди в очередной раз наполнял барабан, Тайла пыталась свистом подозвать лошадей убитых рыцарей. Вместо свиста у нее получался сиплый и очень долгий звук, больше похожий на завывание зимнего ветра в каминной трубе. Да и лошади были слишком напуганы почти непрекращающимся грохотом револьвера...

Когда снова наступила небольшая передышка, Руди решил проверить эффективность своей акции устрашения. Его враги затаились, однако это вовсе не означало, что путь свободен. Он показал Тайле на пробитый копьем металлический ящик, хотя не представлял, какую ценность может иметь безнадежно испорченная книга. Подразумевалось, что Руди прикроет девушку, когда та окажется на открытом месте. Как ни странно, она поняла его правильно, и вскоре они уже крались между деревьями, унося с собой то, что орден и Гоцит охраняли в течение нескольких веков...

* * *

Теперь Рудольф шел сзади, озабоченный только тем, как бы не лишиться головы в этом мире разящего железа. На его удачу, луки не были рыцарским оружием. Действительно, натягивать тетиву в доспехе довольно затруднительно, чего, впрочем, нельзя сказать об арбалетах...

Не то, чтобы он боялся смерти, однако впервые ощутил некоторые приятные стороны личной свободы. Он уже не был пешкой на игровом поле, но еще не стал и игроком. Он плыл туда, куда несло его течение, и действовал в соответствии с сиюминутной обстановкой. Пустота в голове и в сердце оказалась необходимой; теперь она по каплям заполнялась подозрениями, влечением, поиском новой цели. Тайла была ущербным объектом его извращенной любви, но он и сам был ущербен и с определенного момента осознавал это...

Рыцари больше не нападали. Зомби и лазарь вышли к дохлой мутной речке, на дне которой Вальц не так давно прятался от имперского патруля. Некоторое время они брели на юго-восток по колено в воде, чтобы сбить волков со следа. Вероятно, это было наивно, но Руди до сих пор не знал, каковы возможности преследователей. В том, что охота продолжается, он не сомневался.

5

После того, как вор, неведомым образом оказавшийся среди развалин монастыря, быстро и безжалостно истребил лучших людей ордена, единственной целью гроссмейстера Рильке стало найти и уничтожить его. В схватке с вором и пришельцем, представшем в облике юной девы, погибла и Нена, но для Рильке такая мелочь уже не имела никакого значения.

С некоторых пор, а именно с момента окончания ритуала, он испытывал чудовищную головную боль, не оставлявшую места для всего остального – для сожалений, сомнений, надежд. Излучение Гоцита подгоняло его. Некросущество, обитавшее в подземелье Заксенхаузена, сделало Райнера орудием своей мести. Помутившийся человеческий рассудок был не в состоянии отличить собственную волю от посторонней; тевтонца полностью подчинила себе чужая Ка, покинувшая тело доминиканца.

Гроссмейстер собрал уцелевших ликантропов, рассеявшихся по лесу, и отрядил нескольких четвероногих следить за дьяволами с условием, чтобы те держались от них подальше. После этого он вернулся в замок, чтобы подготовиться к дальнему походу и многодневной охоте.

В пещерах он обнаружил, что эти места утратили для него сакральное значение. Они были не лучше и не хуже, чем любые другие. Присутствие Гоцита наполняло пещерный дом миазмами страха, который раньше Рильке принимал за священный трепет. Но все было гораздо проще – он просто хотел выжить и потому слишком долго цеплялся за мертвых богов, оставался в невыносимой близости смерти, пытался откупиться от нее, оскверняя чистую веру обрядами языческого культа...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});