Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой - Валерий Шамбаров

Гинденбург и Людендорф возражали. В успех фронтального удара они не верили. Доказывали, что даже в случае удачи выигрыш будет чисто местным, и настаивали на прежнем сценарии. С одной стороны, брать в клещи 10-ю армию, а с другой, прорываться на самом западном участке, у Балтики. Выйти в тыл всей русской группировке в Польском выступе, разгромить ее, и России останется только капитулировать. Но апрельское наступление Юго-Западного фронта, хоть оно и не удалось, подхлестнуло панические настроения в Австро-Венгрии. Ждали, что русские вот-вот двинутся на Будапешт, на Вену, молили немцев о спасении. В Берлине обеспокоились, что при следующем натиске союзница рухнет, а то и попросту изменит. Требовалась крупная победа именно на австрийском участке фронта. Отбросить здесь русских, поднять дух австро-венгерской армии.

Исходя из этого, был принят план Фалькенгайна. Чтобы укрепить боеспособность союзных войск, их преднамеренно перемешивали с германскими, вливали в австрийские армии немецкие корпуса и дивизии. Австрийцы обеспечат количество, а немцы станут цементирующим костяком, повысят стойкость. Операцию против Юго-Западного фронта формально возглавляло командование Австро-Венгрии. Но приказы, касающиеся немецких соединений, оно должно было согласовывать с Фалькенгайном (а касались почти все). Что же касается мнений Гинденбурга и Людендорфа, то им разрешили самостоятельно проводить любые операции, пусть только отвлекут внимание русских от Галиции. О, да им больше ничего и не требовалось! Перед этим они уже получили предостаточно сил.

Российскому командованию по-прежнему нечем было прикрыть участок в низовьях Немана. От позиций 10-й армии до Балтийского моря действовала лишь кавалерия. Но считалось, что сплошной фронт здесь и не нужен. Никаких важных стратегических пунктов поблизости не было, лежали песчаные пустоши, болота и леса с глухими деревеньками. Развернуть крупные контингенты войск тут было невозможно. А если противник вдруг пойдет по немногим имеющимся дорогам, его легко было остановить. Или даже окружить. Когда втянется на дороги, отрезать сзади. Но… остановить и окружить можно было при наличии резервов. У Северо-Западного фронта их не было — все, что имелось, отправлялось теперь на Юго-Западный. Людендорф это учел. Он намеревался прорываться как раз по дорогам, неожиданно, а главное, быстро. Снимались войска с других направлений, и возле Кенигсберга создавалась группа «Неман» из 13 дивизий с большим количеством конницы. А германский флот успел отработать методы борьбы с минами, оборудовать множество тральщиков, и готовился поддержать прорыв мощью своей артиллерии.

Ударам на фронте помогала и германская агентура в России. Зимой и весной 15-го прокатилась целая серия пожаров на военных фабриках и заводах. Виновных так и не нашли. И чаще всего, диверсии нацеливались в самую болезненную точку, по поставкам боеприпасов. Произошел мощный взрыв на пороховом заводе в Петрограде, производство надолго остановилось. А в Гатчине был подожжен эшелон со снарядами. Они рвались в течение 16 часов. Гильзы и осколки разлетались в разные стороны, пробивали стены домов. Шрапнель барабанила по крышам, как град. Лишь по случайности жертв было мало — убило одну старушку и несколько человек получили ранения. Настоящим героем проявил себя 13-летний мальчишка, сын стрелочника. Имя его, к сожалению, автору неизвестно. Он бросился в огненный ад и сумел расцепить состав. Спас от взрыва 9 двойных платформ с тяжелыми снарядами.

А в последних числах апреля к Куршскому заливу подошли германские крейсера, и войска группы «Неман» двинулись по Куршской косе. Открытое, голое место, но под прикрытием огня кораблей немцы маршировали беспрепятственно — в обход болот устья Немана. Были высажены десанты. Наши части оставили недавно взятый Мемель, кавалерийские заслоны отступили от берега Немана: противник выходил им в тыл. Через реку начали переправляться другие германские соединения. Несколько кавалерийских дивизий Людендорф срезу бросил на север, вдоль балтийского побережья. А основные силы повернул на восток, на Кельмы и Россиены, в тылы Северо-Западного фронта.

Одновременно немцы обрушились на 10-ю русскую армию. Ее опять нацеливались окружить с двух сторон. Германская 8-я армия Белова нанесла удар на Осовец, 10-я армия Эйхгорна — в районе Сувалок и Кальварии. Осовец в очередной раз засыпали крупнокалиберными снарядами. От их разрывов загорелись леса, торфяники, все вокруг было затянуто дымом и охвачено пламенем. Но крепость все так же держалась. Отвечала врагу залпами артиллерии, штурмы захлебывались в крови немецких солдат. Пройти они не смогли.

А под Сувалками артподготовка проутюжила позиции 26-го корпуса. Эйхгорн ввел в бой свежие соединения. Они так же, как в начале войны, браво пустились в атаку взводными колоннами. Русская шрапнель и пулеметы опустошали их ряды. Но немцы шли снова и снова, то цепями, то снова колоннами, пускали конницу. Р. Я. Малиновский вспоминал, что только до обеда его «максим» выпустил 27 лент. Это 13 500 патронов! В редких передышках пулеметчики меняли перегревшиеся стволы, доливали в кожухи выкипевшую воду. Все поле перед окопами стало рыжим от ранцев убитых немцев. А атаки не прекращались. Солдаты сбились со счета, сколько их было. Вражеская артиллерия била бризантными гранатами, они рвались низко над землей, и окопы от них не спасали, защитников становилось все меньше. Огонь слабел, под вечер неприятельская лавина все же добежала до позиций. Но ее встретили дружным броском сотен ручных гранат и бросились в штыки, отогнали.

На рассвете немцы возобновили бой невиданной по силе бомбардировкой. Однако наши бойцы уже набрались опыта. Хоть и были измучены, за ночь вырыли новую линию окопов на 100–200 шагов впереди прежних. Снаряды перемесили пустое место. Но и атаковали уже другие, опытные соединения, наступали перебежками по отделениям. Немецкое «хох» и русское «ура» несколько раз сливались в рукопашных. Повыбитые русские части не выдержали, начали отходить. Командование 26-го корпуса собрало всех кого можно — в тылах, штабах, обозах, сняло несколько полков с неатакованных участков. Они с ходу соединились с отступающими и сшиблись навстречу немцам. Неприятель побежал в полном беспорядке, свои окопы вернули.

Солдаты были совершенно вымотаны двухсуточным боем. Когда наступила темнота и тишина, падали и засыпали где стояли. Враги этим воспользовались. Возле г. Кальвария подкрались без выстрелов и вырезали 2 батальона Коротоякского полка, спавшие мертвым сном. Тут же подошли немецкие подкрепления, углубляясь в прорыв. Но и русское командование спешно перебросило сюда поредевшую 64-ю дивизию, сибирских стрелков, несколько дивизионов артиллерии выкатили на прямую наводку. Снова сшиблись в свирепом встречном бою и опрокинули германцев. Попытки прорвать фланги 10-й армии провалились.

А 2 мая ударили десятки тысяч орудий по всему фронту. Германские и австрийские войска перешли в общее наступление — и в Польше, и в Галиции. Под Праснышем на 1-ю русскую армию двинулись силы, превосходившие ее в 1,5 раза. Она 6 дней отбивала атаки — и выстояла. Против 2-й русской армии, прикрывавшей подступы к Варшаве, действовала 9-я германская. На позиции 14-й Сибирской дивизии выпустили из баллонов газ. 9 тыс. человек было отравлено, многие умирали в мучениях. После этого пошла немецкая пехота. Но даже отравленные, кто еще был в состоянии держать винтовку, оставались в окопах и отстреливались. А потом подоспели другие наши части, врага не пропустили. Русскую 4-ю армию Эверта накрыли чудовищной бомбардировкой, под Опочно и Конском ее атаковала 1-я австрийская армия, под Андреевом германская группа Войрша. В разыгравшемся сражении противника не только отбросили, но и разгромили целый австрийский корпус.

Но напряженные бои не позволили командованию Северо-Западного фронта сразу же снять войска, чтобы закрыть прорыв в Прибалтике. Немцы тут продвигались все дальше. 7 линкоров и крейсеров и 20 мелких кораблей выстроились у порта Либава (Лиепая), полили его огнем, а с тыла к приближалась германская конница. 7 мая русский гарнизон покинул город. Сильная группировка неприятеля с ходу захватила Шавли (Шяуляй), устремилась на Митаву (Елгава) и Ригу, нацеливаясь отрезать весь Курляндский полуостров. А часть группы «Неман» продолжала идти на восток, взяла Россиены.

Как только стало ясно, что наступление в Пруссии и Польше не настолько опасно, великий князь Николай Николаевич и Алексеев расформировали 5-ю армию. Некоторые ее соединения передавались соседям, а те части 5-й армии и соседей, которые находились близко от железнодорожных станций, срочно грузили в вагоны, везли в Литву и Курляндию. Тут создавалась «новая 5-я армия» под командованием Плеве. Ему передавали 3 корпуса и 5 кавалерийских дивизий. Собирать их вместе было некогда. Как только полки и бригады прибывали на станции назначения, их направляли останавливать врага.