М.С. - Владимир Чистяков

Сашка ответила таким же взглядом. Полнейшего безвкусия в одежде и украшениях, вполне ожидаемого от обитателя подобного места не наблюдается. Под распахнутой курткой — светло-синяя кофточка с большим вырезом на груди. В вырезе на тоненькой золотой цепочке — кулон в виде маленького ромбика с небольшим бриллиантом в центре. Под ткань уходит ещё серебряная цепочка. Вещи весьма стильные и изящные.

— Я Александра.

— Сергей пошел в гараж. Сейчас подгонит джип.

— Вас не волнует, что с Дмитрием? — холодно спросила Сашка. Изо всей этой истории ей охота выпутаться как можно скорее. Да и не больно-то ей нравится эта Софи, да ещё Елизавета. Ибо в кои-то веки, пробудилась женская зависть.

— А что волноваться? После немаловажных для нас событий, чердаки у всех у нас крепко тряхануло. Причем, у всех примерно в одном месте. Вопрос в объеме. У каждого что-то из обстановочки разбилось вдребезги. Вопрос, только у кого, и что именно. Он не исключение.

Странный ответ. Человек, похоже, тоже довольно странный. Чувство превосходства так и сквозит. Но основанное на чем угодно, только не на финансовой составляющей, как у современных тупых барынь. Странная эта Софи-Елизавета. Богаче тебя или беднее — без разницы. А вот благороднее — всегда. И чувствуешь это. Если человек, а не скотина двуногая.

Джип любимый борцами за демократию и мир во всем мире с помощью крылатых ракет, а так же не обремененными интеллектом недобрыми молодцами, про которых анекдоты сочиняют. Только те машинки обычно песчаные да пятнистые, а этот джипарюга от обжорства раздутый, в угле повалялся да в лак окунулся. Да ещё и бамперами вызывающе серебрится.

— Что встала? Садись, дорогу показывать будешь.

Сергей вытаскивает Дмитрия, и усаживает у колеса.

Красавица достает из машины довольно большой деревянный ящик явно армейского происхождения. В белом квадрате на крышке — красный скальпель и хирургический зажим. На ящике массивные защелки, но Софи открывает без видимых усилий.

— Аптечка из штабной машины — начал было Сергей

Софи не оборачиваясь резко бросает короткое слово на незнакомом языке. Сергей замолчал, и даже отступил на пару шагов, да и Сашке стало как-то неуютно, настолько властный и резкий голос.

— Давай я

— Иди-ка ты, морячок. Знаю я ваши раны, хлобысь снарядом — и кишки на потолке. Только последствия обморожений да похмелья лечить и умеете. — ворчит Софи, сноровисто копаясь в аптечке.

Чему-то похожему на оказание первой помощи Сашку учили, но на фоне действий красотки… Сашку учили, да не доучили толком, а Софи похоже, первую помощь оказывала не раз в ситуациях посложнее сегодняшней. Знание анатомии, дозировка лекарств, и полное отсутствие страха.

Разворачивает кусок ткани, и укладывает несколько пустых шприцов. К некоторому удивлению Сашки, шприцы стеклянные. Коробочки, бутылочки и баночки сплошь стеклянные, да жестяные. Ящик изнутри оббит кожей.

Чего-то Сашка не понимает. Странный ящичек со всем содержимым, попавший сюда словно со слета военно-исторического клуба. Непривычно не видеть одноразовых шприцов и пластиковых упаковок лекарств.

Перебрасываются короткими фразами. Потом Софи выдает какую-то гневную тираду. Что за язык? Явно не европейский. Сашка не филолог, но почему-то уверена — и не арабский тоже. Кем бы они ни были — а точно не террористы, ибо с точки зрения Сашки, они реальны в такой же степени как черти. И даже в меньшей.

Домой Сашку отвез Сергей. Тоже на BMW, только не серебристом, а как в популярной тупой песенке — черном. Сашка чуть не съязвила по этому поводу. Серёга на бумере. Сколь попсу не презирай, а иные расхожие штампики как прилипнут — зубилом не отобьешь. Ехали молча. Остановились. Молча протягивает визитную карточку. Сашка удивленно смотрит на него. Если Дмитрий похож на бандюгана, то этот напоминает только хрестоматийного бизнесмена, правда с нехарактерной военной выправкой. Правда, если он тоже охранник, то все понятно — среди них полно отставников.

— Это Дмитрия. Просил отдать вам.

Взяла и машинально глянула. Всё стандартно. Если не считать того, что имя и фамилия написаны на двух языках. Букв второго Сашка отродясь не видала. А первый — русский, а не английский, как можно было бы ожидать.

Прошло несколько дней. О воскресном «приключении» она почти забыла. Других проблем как-то хватает. Обыкновенная полу жизнь, полу борьба за существование. День. Второй. Третий. В четверг вечером только вышла из института, как её окликнули. Обернулась. Надо же! Серебристый бумер, плюс «воскресное приключение», плюс темно-бордовые розы в большом объеме. И как это все понимать? Ах да, его же паладином зовут. Имиджу что ли стремится соответствовать? Или что? А в то, что на самом деле такой — не поверю. Не маленькая.

— Я так толком и не поблагодарил вас.

А вот что ответить, и не знаешь.

А вот розы, на самом деле, очень красивые и ароматные.

Сказала довольно глупое.

— Как вы меня нашли?

— Сергей запомнил адрес. Дальше все было просто. В наше время человек не может затеряться.

Взяла розы. И сразу подумала, каково с ними будет в метро в час пик. Ей никогда не дарили подобных букетов. Тем более, малознакомые люди.

— Подвезти?

Хотела было послать. Да раздумала.

А почему бы и нет? Человек вроде как человек.

Действительно, просто довез до дому. А на следующий день в то же время снова обнаружился у универа. И снова с розами.

Блин! Саня, похоже ты попала!!!!

И не верится, что в сказку.

— Если кто что начнёт спрашивать то можешь сказать, что я допустим, твой двоюродный брат.

Сашка усмехнулась в ответ.

— Ничего я им говорить не буду. Пусть эти дуры судачат и сплетничают, они это дело любят. Болтают про меня и так — принципиальную из себя строила, порядочную, а с откровенным братком связалась, а на деле завидуют стандартной бабьей завистью. За ними-то на BMW никто не ездит, а внимание на себя им обратить ой как хочется. А ты по современным дурным представлениям почти на сказочного принца тянешь.

— Интересно, чем это? Я в свой адрес много чего слыхал, но с принцем ещё никто не сравнивал.

Сашка прищурилась.

— А ты сам подумай: Полный джентльменский набор: Сам по себе молодой, здоровый как бык, с лица не очень, но шрамы мужчину украшают. Одет хрестоматийно для представителей своей среды, то есть с показным богатством. Машина дорогущая, денег явно куры не клюют, труба на поясе последней модели, домик — иной олигарх удавится. Да и ствол немного обаяния добавит. Усики отпусти — будешь вылитый латиноамериканский мачо.

Уж если с ним начнёшь гулять — то держи крепче, ну по крайней мере тряси с него по возможности. Такой сейчас если не у всех, то у многих идеал принца.

Дмитрий помрачнел.

— Это было бы смешно, если бы не было грустно. Больно общество, где такие идеалы. И где героями считаются те, на кого я похож.

— Не думала, что ты так скажешь. И не уверена, что ты так думаешь. Вид о человеке говорит зачастую слишком многое.

— Не стану спорить, но в моём случае всё гораздо сложнее. Ты ведь обо мне много не знаешь.

— И не думаю, что ты мне жаждешь об этом доложить.

— Согласен. Пусть всё пока остаётся как есть.

— Дело вовсе не в этом.

Сашка начала злиться:

— Понятно: Ты женат! А я тебе вроде бесплатного психотерапевта.

— Дело вовсе не в этом. Не спорю, есть женщина, которая мне нужна, но проблема в том, что она никогда и не по каким соусом не станет смотреть на меня как на мужчину. Она знает, что я люблю её. В ней слишком много всего перемешено: ума, смелости, злости, гордости, ярости и боли. Да, именно боли. Она сейчас тяжело больна. Это та, у которой я охранник. А ей вовсе никто не нужен на всём белом свете. Ибо она ненавидит его. И ненавидит людей. Всех, без разбору. Она вовсе не зла, но она очень ожесточилась. И поверь мне, у неё есть на это более чем серьёзные основания. Она лишилась всего, чем жила. Пусть и страшной была её жизнь, но она словно горела. И сожгла в себе почти всё человеческое. Очень далеко отсюда у неё остался маленький ребёнок. А отец его погиб, так и не увидев свое дитя. А теперь и ей самой уже никогда не суждено увидеть своего ребёнка. А больше всего в людях она ненавидит равнодушие и серость.

— Как её зовут? — неожиданно тихо спросила Сашка. Ушла куда-то злость. Всё на свете сложнее, чем кажется.

— Марина… Марина Саргон. Родная сестра Софи-Елизаветы.

Она уже привыкла ловить завистливые взгляды, слышать хихиканье за спиной. Она знала, что «роман» давно уже стал причиной досужих сплетен. Самым главным вопросом в которых было: «И что он в ней нашёл?» А ведь романа никакого вовсе и не было.