Заповедник людей - Андрей Стригин

— Какой Илья?

— Был у нас полоумный, сейчас в пещере обосновался, с вампирами воюет.

— Бред, — невольно вырывается у Викентия Петровича.

— Именно, бред, но факт остаётся фактом. Илья в пещере и он спас Грача. Вот только проблема у нас, вампир Грача зацепил, похоже, инфекцию занёс. Я в размышлении, что с Грачом делать?

— Его убить надо, — откровенно произносит Викентий Петрович.

— Конечно, ты можешь так говорить, он не твой человек, — в сомнениях произносит Идар, — хотя ты прав, он сейчас потенциально опасен. Пусть отсыпается, к вечеру решим, что с ним делать.

— Смотри, чтобы не поздно было, как бы он к этому времени в вампира не превратился.

— Ты ли это говоришь? — в удивлении вскидывает голову Идар, — я заразу имею в виду, а не вампиров.

— А я вампиров, — серьёзно произносит Викентий Петрович.

— Я не верю в эти сказки, — с некоторым разочарованием произносит Идар.

— Ты сам это произносишь, — не смущается Викентий Петрович.

— Я условно их так называю. Могу признать факт проникновения этих существ из других измерений, раз такие теории существуют. Но это живые существа, а не потусторонние.

— А случаем те измерения не потусторонние миры? — без насмешки говорит Викентий Петрович.

— Вик, ты, верно, пересидел в священниках, — неучтиво и с некоторой долей панибратства заявляет Идар. — Если бы я не знал, каким ты был…

— Я не поменялся, Идар, — перебивает его Викентий Петрович. — А по поводу Грача… к ночи с ним надо решать. Людей выставь, что бы следили за его поведением, если психика начнёт кардинально меняться, не задумываясь, убивайте.

— Как скажешь, — Идар демонстративно сплёвывает.

К вечеру прямо у палатки, где спит Грач, развели костёр, на прутьях пекутся дикие голуби, распространяя дивный аромат. Виктор уже в курсе и полностью поддерживает Викентия Петровича, что с Грачом надо решать радикальными методами. И Идар это понимает, видит, что сон подчинённого необычен, Грач лежит как мертвец и почти не дышит, но Идар выжидает, на что-то надеясь.

Внезапно Грач дёрнулся, бойцы напряглись, приподнимают копья. Грач садится, трёт глаза, сладко зевает и восклицает:- Какой запах! Я едва что-то не упустил, — он выбирается из палатки, с удивлением смотрит на застывших людей:- Что с вами? Какие-то вы не родные? Голубей пережрали? — он спокойно подходит к костру, пнул Диму, который испуганно шарахнулся в сторону, садится на корточки, снимает прут с дымящимся голубем и на его зубах хрустят нежные косточки.

Идар с облегчением улыбается:- Отдохнул? Как спалось?

— Да ну тебя, — отмахивается Грач.

— Что с раной?

— Представляешь, затянулась, — улыбается Грач. — Мужчины, вы какие-то не такие, — Грач вертит головой, встречается взглядом с Виктором, пожимает плечами:- Что-то не так?

— Кто его знает, — Виктор не отводит взгляд. Грач усмехается:- Ну, как знаете и, с жадностью ест голубя.

— Как себя чувствуешь? — в упор спрашивает Викентий Петрович.

— Очевидно, вы думаете, что я заразился от вампира? — Грач весело смеётся. — Да я никогда так хорошо себя не чувствовал!

— Славу богу, — невольно выдыхает Идар и дружески хлопает Грача по спине. — Хотели тебя замочить.

— Меня, за что? — Грач отрывается от мяса.

— Вик говорит, что ты должен был в вампира превратиться, — смеётся Идар, с иронией поглядывая на Викентия Петровича.

— Спасибо вам всем! — Грач отвешивает шутовской поклон. — Ещё бы во сне меня замочили, друзья называется.

— Ладно, Грач, проехали, — полностью успокаивается Идар. — Но раз уже выспался, тебе на пост заступать.

— И это правильно, — соглашается Грач, хрустя голубиными косточками:- Мрак, как же я проголодался!

Над сопками медленно поднимается Луна, серебря верхушки скал и отбрасывая призрачные тени на застывшую долину. Полное безветрие, не шевелится ни один стебелёк травы, можжевельники стоят, словно красные кораллы, а у их узловатых корней испускают слепящие огоньки большие светляки. Лагерь тоже спит, и почти нет звуков, только прирученные псы возятся во дворах, поскуливая и поджав хвосты.

Грач прошёлся мимо поселения людей, с удивлением принимая факт того, что видит в темноте с невероятной остротой. Зрение усилилось до небывалой силы и обоняние принимает такие запахи, что сознание стонет от восторга. Мышцы на теле гудят и вздрагивают, словно принимают энергию извне, хочется бежать, прыгать через скалы… и сводит с ума запах свежей крови и… словно кто-то его зовёт.

Грач проводит языком по зубам и цепляется за клыки, невероятно удивляется, засовывает в рот палец, щупает острые кончики и всё понимает, но это открытие не вызывает ужас, а лишь восторг. Он ещё раз обводит взглядом спящий лагерь. Кое-где уже стоят полностью выстроенные дома, обнесённые аккуратными оградами, темнеют временные постройки из брёвен, веток и травы, рядом притаились палатки. Грач смотрит на всё это со странным чувством как на чужой мир, где его ничто не держит. Человеческие чувства уплывают вдаль и тают как дымка на горизонте, он неожиданно начинает воспринимать людей как пищу и облизывается, хочется ворваться в какой-нибудь дом и вцепиться спящему человеку в горло. Судорога пробегает по телу, он представляет вкус крови и едва не теряет сознание, но Грач знает, люди вооружены и, не задумываясь, пустят в ход ножи, копья, топоры. Нет, нахрапом нельзя, надо найти жертву где-нибудь вдали от поселения.

Грач сворачивает к морю, его окликают с поста, он вяло отвечает, сбегает вниз, останавливается у моря, вздыхает полной грудью воздух. Море пахнет кровью, это сильно будоражит, Грач зачёрпывает ладонями морскую воду, делает большой глоток, жжение в желудке стихает, возникает некоторое облегчение. Он заходит в воду и бесшумно плывёт от берега. Грач знает, в глубине рыскают акулы, да и касатки могут приплыть, но оставаться с людьми он больше не может.

Проплывая мимо забора, уходящего прямо в море, Грач слегка тормознул, посмотрел на костёр, у которого замечает Виктора и почему-то Идара. Два врага спокойно разговаривают, подбрасывая веточки в огонь. На сторожевых площадках у бойниц засели лучники. Грач ухмыляется, обнажая узкие клыки, не оттуда они ждут опасность.

Грач чувствует акул, но хищницы не торопятся на него нападать, они медленно двигаются на глубине, но не поднимаются на поверхность, хотя и заметили спокойно плывущего брассом человека. Вероятно, запах тела у него уже несколько иной и не возбуждает акул.

Он плывёт долго, но не мёрзнет в ледяной воде, это даже приятно. Но вот Грач выбирается на противоположной стороне от забора, бесшумно скользнул в густую траву, замер, прислушивается. Полная тишина, даже ночные кузнечики молчат, разве что мышь возится в листве. Рывок, и мышь бьётся в его руке. Грач быстро откусывает голову и выдавливает кровь в рот, затем и всю её съедает, в душе удивляясь дикости поступка, но сейчас инстинкты работают сильнее разума.

Внезапно он чувствует запах, мощный, волнующий, пахнет самкой. Грач вздрагивает, делает шаг, вновь замирает. Она приближается, легко ступая на листву и вот, на открытое пространство выходит девушка, в плотно облегающих джинсах и в лёгкой куртке. Грач обомлел от неожиданности, почему-то становится неловко, он боится её напугать своим видом. Но девушка, увидев его, улыбается, обнажая узкие клыки:- Прив-вет, — как-то растянуто говорит она.

— Откуда ты, такая чудная, — с трудом выговорил Грач.

— Что ты всё жуёшь? — спрашивает она.

Грач смущается и выплёвывает кусочки мышиной шкурки, с обожанием смотрит на девушку, от которой так пахнет.

— У тебя глаза как небо, — краснеет Грач, он давно не говорил комплименты.

Девушка улыбается, как зверёк наклонят голову то в одну сторону, то в другую:- Ты тоже ч-чудной, — трогательно заикаясь, произносит она. — Пойдём со мной.

— Куда? — удивляется Грач.

— Со мной, — она подходит, обнимает его за шею, легонько кусает, но не протыкает клыками кожу и это так возбуждает. Грач дрожит от острого желания её овладеть, обхватывает её тело, а она не сопротивляется:- Какой ты чудной, — уже без какого либо акцента произносит она, ты так похож на человека, это так возбуждает!

— Почему похож? — отстраняется от неё Грач.

— Потому что ты как и я — вампир.

— Вампир? — Грач остолбенел от её слов, затем пожимает плечами. — А почему бы и нет?

Грач прижимает её к себе, словно от разряда тока, сильнейшее влечение пронзает тело, он целует её в губы и ощущает солёный вкус крови, не её крови:- Кто это был? — сатанея, шепчет он.

— Эльза. Мне нравится это имя, называй меня также.

— Я знал её. Это её джинсы и курточка? — что-то вроде жалости шевельнулось под сердцем и внезапно Грач ощущает сильный голод.

— По ночам холодно, — кивает вампирша, — быть в человеческом обличии не всегда удобно, но легче добыть пропитание.