Кусака - Роберт Маккаммон

— Да. — "Слава Богу", — подумала она. Три ребра Рэя превратились в сплошной кровоподтек, левую руку ему чуть не вывихнули, а язык мальчик не откусил себе чудом. Плюс многочисленные синяки и царапины. Сейчас Рэй лежал в палате дальше по коридору. Несколько ребят лишились зубов и изрезались стеклом, но переломов не было — только у Пако Ле-Гранде оказался перебит нос. — Могли кого-нибудь убить, — Джесси вытерла руки бумажным полотенцем, чувствуя между пальцами песчинки. — Вы этого добивались?

— Нет. Я пытался уберечь Рентгена от промывания мозгов. — Коди осмотрел ободранные костяшки пальцев. — Начали Гремучки. А Щепы защищали свое.

— Мой сын в вашей банде не состоит.

— В клубе, — поправил Коди. — Какая разница? Рентген живет на этом берегу. Значит, он один из нас.

— Клуб, банда — называй как хочешь, все равно это чушь. — Джесси скомкала бумагу и бросила в корзину для мусора. — И моего сына зовут не "Рентген", а Рэй. Когда вы с "Гремучими змеями" прекратите разносить город по кирпичу?

— А при чем тут Щепы?! Кто просил мексикашек наезжать на Рентгена и громить зал?! И потом, — Коди махнул в сторону окна и черной пирамиды, эта сволочь за две секунды наделала больше дел, чем мы можем натворить за два года.

Оспаривать этот факт Джесси не могла и хмыкнула, понимая, что напрасно напустилась на парнишку. Она почти ничего не знала про Коди Локетта — только то, что ей рассказывал Том, а еще, что отец мальчика работает в пекарне. Она вспомнила, что однажды зашла за сладкими булочками и учуяла от Локетта-старшего запах спиртного.

— Черт, и здоровая же зараза, — Коди подошел к окну. Его тон стал менее грубым, в голосе пробилась нота благоговейного страха. На Кейдовой помойке еще горело несколько костров, в небо летели искры. Под самым куполом накрывшей Инферно сияющей лиловой решетки, загораживая луну, неподвижно висело плотное темное облако дыма и пыли. До сих пор Коди мало верил в НЛО и пришельцев, хотя Танк божился, будто, когда ему было девять лет, он видел в небе свет и так перепугался, что обделался. Жизнь в иных мирах не волновала мальчика — она и здесь была достаточно тяжкой и сложной. Всякая белиберда насчет НЛО и инопланетян казалась слишком далекой от реальности, чтобы ею интересоваться, но теперь… что ж, теперь получался совсем другой коленкор. — Как вы думаете, откуда она? — спросил Коди уже совсем спокойно.

— Не знаю. Уверена, что издалека.

— Ага, наверно. Только зачем она села в Инферно? То есть… она же могла приземлиться где угодно. Почему она выбрала Инферно?

Джесси не отвечала, думая о Дифин — о том, где же девчурка (нет, поправила она себя, где же это существо). Она посмотрела в окно, на пирамиду, и в голову ей пришло одно-единственное слово: "Кусака". Что бы это ни было такое, Дифин до смерти боялась его, да и Джесси чувствовала себя не слишком спокойно. Она сказала:

— Ладно, зови-ка следующего.

— Хорошо, — Коди оторвался от окна. У двери он остановился. Послушайте… как хотите, а мне жалко, что Рентгену досталось.

Джесси кивнула.

— Мне тоже. Но он поправится. Похоже, он крепче, чем я думала. — Она вдруг умолкла и не стала благодарить Коди за помощь сыну, поскольку подробности были до сих пор не ясны, а сама она видела в Коди с Риком Хурадо инициаторов драки между бандами, которая могла повлечь за собой жертвы. — Вероятно, тебе нужно что-нибудь от головной боли, — сказала она. — Если попросишь миссис Сантос — она дежурит в приемной, — она даст тебе аспирин.

— Ага, спасибо. Пожалуй, у меня на память о нынешней ночи останется на роже небольшая железная дорога, а?

— Может быть, — согласилась Джесси, хотя знала, что шрам будет едва заметен. — Тут найдется кто-нибудь, кто отвез бы тебя домой?

— Могу добраться на своих двоих. Хотя все равно мне надо забрать свой мотор. Спасибо, что заштопали.

— Постарайся не нарываться на неприятности, ладно?

В голове у Коди завертелся остроумный ответ, но Джесси смотрела честными глазами, и он позволил себе на миг отставить развязность.

— Попробую, — сказал он и вышел. В коридоре, тоже залитом резким светом аварийных ламп, он велел зайти следующему, ждавшему своей очереди. Угрюмо глянувший на него со скамьи парень был из "Гремучек". Его нижняя губа, похоже, побывала в мясорубке. Коди пошел по коридору между двумя рядами дверей. Где-то скулил полный муки мужской голос. В воздухе висел запах горелого мяса, и Коди не стал останавливаться. Вокруг, отбрасывая в полумраке длинные тени, сновали люди. Мимо торопливо прошла мексиканка, перед ее платья был сплошь залит кровью. В дверях, что-то бормоча и тупо глядя в одну точку, стоял мужчина на костылях, с плотной повязкой на пол-лица. Показался доктор Мак-Нил. Он поддерживал седую женщину, с ее пропыленных волос свисали розовые трубочки бигуди. Синий халат, мертвенно-белое лицо и такие большие глаза, словно она только что сунула палец в розетку. Мак-Нил проводил ее в палату на левой стороне коридора, и Коди не мог не заметить кровавые отпечатки босых ног на ковре.

Потом, миновав врата страданий, он добрался до приемной и спросил у круглолицей медсестры, миссис Сантос, аспирин. Она дала ему пластиковый флакончик с таблетками, убедилась, что его имя и адрес занесены в регистрационный листок, и сказала: можешь идти домой. В приемной тоже было полно народа, почти все — жители Окраины, одни — в шоке от удара, другие ждали сведений о пострадавших родственниках.

Когда Коди шел через приемную к двери, со стула в углу со словами: "Сынок, погоди минутку", поднялся его отец.

Коди приметил галстук и чуть не расхохотался. Неудивительно, что старик их не носил: кричащий галстук подчеркивал жилистость шеи, и папаша становился похож на психа. Отвратное зрелище. Сытый по горло медицинскими запахами и звуками страданий Коди, не дожидаясь отца, вышел за дверь. Он собирался за своим мотоциклом, который так и стоял перед залом игровых автоматов. Позади отец окликнул: "Коди! Ты куда?"

Должно быть, Коди бессознательно замедлил шаг. Тут-то папаша и догнал его семимильными шагами и пошел рядом на расстоянии вытянутой руки.

— Я кому говорю? Ты что, разучился понимать по-английски?

— Иди-ка ты отсюда, — отрывисто и напряженно сказал Коди. — Отвали. Сквозь вонь оплавленного металла и горелой резины к нему пробились ароматы "Виталиса" и немытого тела.

— А я-то притащился разузнать, как ты. Говорят, ты влез в драку. Да уж, по твоей роже сразу ясно: схлопотал по первое число!

— Нет.

— Стало быть, внешность обманчива, — Кёрт следил за вертолетом, который кружил над автодвором Кейда, нерешительно приближался к пирамиде и тут же резко сворачивал, уносясь в дым. — Помяни мое слово, — сказал он, накрылся наш Инферно медным тазом, точно. Видел ты хоть раз такую странную сволочь, а?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});