Кусака - Роберт Маккаммон

Сержант задышал быстрее.

— Лейтенант говорит, если там и будет заваруха, мы этого не увидим. Никак. Он говорит, пойдут либо на север, либо на юг. Не на наши позиции. Я ж только прибыл, никого еще не убивал. И не хочу. Придется нам пригнуться, Бегун. Зароемся башкой в землю, ага? И пускай железяки летают над нами.

Он содрогнулся всем телом, подтянул колени к груди и уставился куда-то мимо Дифин. Несколько секунд Сержант беззвучно шевелил губами. Глаза были полны лиловым светом. Потом раздался шепот:

— Получено сообщение. Начинается артподготовка. Далеко. Пройдет над нами. Над нами. Надо было рыть окопчик поглубже. Поздно. Получено сообщение. — Сержант зажмурился и застонал, словно от удара. По щекам поползли слезы. — Остановите его. Остановите. Ради Бога, остановите.

Сержант внезапно широко раскрыл глаза.

— Вот они! Справа, сэр! Есть! — Это был хриплый крик. — Бегун! Где Бегун? Боже милостивый, где моя собака? _Ф_р_и_ц_ы_! — Сержант затрясся, скорчившись на стуле. На виске мерно и часто билась жилка. — Бросают "Бутылки"! Пригнись! О, Иисусе… Господи… помогите раненому… ему оторвало руку. Санитар… САНИТАР! — Сержант прижал ладони к голове, впиваясь пальцами в тело. — На мне кровь. Чья-то кровь. Санитар, живее! Они опять наступают! Гранаты! Пригнись!

Сержант прекратил лихорадочно раскачиваться. Затаил дыхание.

Дифин ждала.

— Недолет, — прошептал Сержант. — Недолет… еще дымится. Граната-"бутылка". С деревянной ручкой. А, вот и он. Как раз там. — Он уставился в какую-то точку на стене: оттуда появлялись тени прошлого, там в дыму гранаты, сгущаясь, зыбко колыхались призрачные сцены сорокалетней давности. — Вот и Бегун, — сказал Сержант. — Спятил. По глазам вижу. Рехнулся. Прям как я.

Он медленно выставил вперед руку с растопыренными пальцами. Раздался шепот:

— Н_е_т_. Нет. Не приноси палочку. Не надо…

Свист втянутого сквозь зубы воздуха:

— Я еще не убивал… не заставляй меня убивать…

Рука Сержанта скрючилась. Теперь в ней был зажат невидимый пистолет, палец лежал на курке.

— Не приноси палочку. — Палец дернулся. — Не приноси. — Палец дернулся снова. — Не приноси. — В третий и в четвертый раз.

Палец дергался. Сержант беззвучно плакал.

— Я должен был его остановить. Должен был. Иначе он принес бы мне эту "палочку". Кинул бы прямо в мой окопчик. Но… я убил его… рвануло уже потом. Я знаю. Я видел, как у него помертвели глаза. Граната рванула потом. Негромко. Негромко. И… от него ничего не осталось… только то, что оказалось на мне. — Сержант опустил руку, и та повисла вдоль тела. Голова. Болит. — Рука Сержанта медленно расслабилась, невидимый пистолет исчез.

Он снова закрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно, только грудь опускалась и поднималась, да слезы ползли по морщинистому лицу.

Все.

Дифин прошла к выходной двери и сквозь сетку от комаров посмотрела на небесную решетку. Она пыталась преодолеть разброд в мыслях, сосредоточиться, проанализировать и классифицировать услышанное. Уловить смысл сказанного она не могла, но под коркой слов пряталась боль утраты чувство, очень-очень хорошо понятное ей. Дифин чувствовала, как ее охватывает слабость — слабость мышц, сухожилий, костей, материала, не дающего развалиться занятому ею телу "дочери". Быстро просмотрев заложенную в память информацию, Дифин выудила символ "П", а следом аккуратно подобранные понятия и среди прочих "Питание". Тело "дочери" нуждалось в питании. Оно теряло силы и скоро неминуемо должно было оказаться на грани коллапса. Существо "Сержант" упоминало о еде. Дифин сосредоточилась на символе "Е" и обнаружила в памяти плоские изображения "Еды": "мясные продукты", "продукты растительного происхождения", "крупы". Все они своим видом вызывали тошноту, но, несомненно, годились в пищу. Следующей проблемой стало обнаружение этих "продуктов". Конечно, они должны были быть где-то рядом, в коробке существа "Сержант".

Дифин подошла к Сержанту и дернула его за рукав. Он не отзывался. Она дернула еще раз, сильнее.

Сержант открыл глаза. Последняя вспышка свечей зажигания у него в голове заканчивалась. Он снова чувствовал себя одним целым, холодная щекотка прошла. Ему показалось, будто он видел чудовищный кошмар — но и это ощущение бесследно прошло.

— Еда, — сказала Дифин. — У тебя здесь есть еда?

— Ага. Свинина с бобами. На кухне. — Дрожа всем телом, Сержант приложил ладонь ко лбу. Во рту чувствовался привкус горького дыма. Покормлю тебя, а потом сведу домой. — Он попытался встать. Это оказалось нелегко, но он все-таки поднялся. — Вот странно-то. Трясусь что твой осиновый лист.

Его охватил ужас. Где Бегун?

В углу позади девчушки мистера Хэммонда что-то пошевелилось. В полумраке у нее за спиной.

Бегун выбрался из угла и выжидательно взглянул на Сержанта, как полагалось старому другу.

— Экий ты поскакун, — сказал Сержант и улыбнулся. — Давай вскроем баночку свинины с бобами для нашей новой подружки, ладно? — Он взял керосиновую лампу и направился в кухню.

Дифин двинулась следом, думая, что иногда лучше не проникать в скрытое измерение.

28. ПЛЫВУЩАЯ ТЕНЬ

В сиянии пристроенного на стену аварийного фонаря Джесси сделала последние шесть стежков и крепко затянула нитку под правым глазом Коди Локетта. Паренек едва заметно поморщился.

— Будь я лошадью, — врастяжку проговорил он, — уже сто раз так вас лягнул бы, что вы летели бы через весь сарай.

— Если б ты был лошадью, я бы тебя уже пристрелила, — Джесси для верности чуть подтянула волокно, завязала и отстригла лишнее. Она еще раз плеснула на рану антисептиком. — Ладно, все.

Коди слез со стола и подошел к маленькому овальному зеркалу на стене. Зеркало отразило левый глаз, почти полностью заплывший лиловым синяком, рассеченную нижнюю губу и стежки каким-нибудь дюймом ниже правого глаза. Рабочая рубаха была разодрана и залита кровью — и кровью Коди, и кровью "Гремучих змей". Правда, в голове перестало стучать и все зубы были на месте. Коди подумал, что ему повезло.

— Любоваться собой будешь в другом месте, — коротко сказала Джесси. Как выйдешь, позови следующего. — В коридоре ждали осмотра еще четверо подростков. Она подошла к раковине, чтобы вымыть руки. Когда она повернула кран, полилась тонкая струйка воды с песком.

— Отличная работа, док, — сказал Коди. — Как Рентген? Оклемается?

— Да. — "Слава Богу", — подумала она. Три ребра Рэя превратились в сплошной кровоподтек, левую руку ему чуть не вывихнули, а язык мальчик не откусил себе чудом. Плюс многочисленные синяки и царапины. Сейчас Рэй лежал в палате дальше по коридору. Несколько ребят лишились зубов и изрезались стеклом, но переломов не было — только у Пако Ле-Гранде оказался перебит нос. — Могли кого-нибудь убить, — Джесси вытерла руки бумажным полотенцем, чувствуя между пальцами песчинки. — Вы этого добивались?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});