Ливонская война 1558-1583 - Александр Шапран

В отличие от польско-литовского объединения, которое по сути дела было добровольным союзом, московско-новгородское объединение явилось насильственной со стороны Москвы политической акцией. Потому-то мы и называем его подчинением, но надо помнить, что на Руси не насильственно ничего никогда не делалось. И все же присоединение к Москве Великого Новгорода стоит особняком в длинном ряду других успехов объединительной политики Москвы. Это было не рядовое присоединение очередного захолустного княжества. Владения Новгорода по размерам и материальным богатствам превышали московские.

И если московско-литовские отношения и раньше всегда отличались особой остротой, то к последней трети XV столетия они еще больше обострились в связи с новгородскими событиями.

А события эти со второй половины века нарастали, как снежный ком.

До сих пор Москва и Вильно соперничали за мелкие, разрозненные уделы, владетельные князьки которых не помышляли о сохранении за собой хоть какой-нибудь самостоятельности и только ждали того часа, когда в процессе собирания русских земель очередь дойдет до их уделов. Все, на что они могли рассчитывать, ограничивалось предпочтением попасть под власть того, а не иного собирателя Руси. Из всех потерявших политическую независимость, а потому ставших принадлежностью одной из держав — соперниц русских княжеств, наиболее крупным и сильным было княжество Смоленское. Потому-то из-за него, больше, чем из-за какого-либо другого, и обострилась и без того непримиримая вражда с западным соседом. Но даже Смоленское княжество, вполне способное претендовать на самостоятельное государственное образование, по своим размерам, силе и богатству не шло ни в какое сравнение с Новгородской республикой. А именно последней суждено было стать причиной очередной вспышки страстей, когда между Москвой и Литвой не осталось больше санитарного кордона в виде захудалых княжеств, поглотить которые той или иной стороной вовсе не значило нарушить сложившееся равновесие сил. Вот тогда предметом обоюдных притязаний соперников стал Господин Великий Новгород.

Нет, за овладение Новгородом между Москвой и Литвой не было войны, как это было и еще будет в этом и последующем столетии за иные русские земли, расположенные в Северской Украине или на Смоленщине. Но зато за овладение Новгородом у Москвы не без негативного влияния Литвы случилась война с самим Новгородом, отчего и присоединение его к Московской державе не прошло мирно.

Как же складывалась тогда обстановка вокруг Новгорода, какие отношения связывали его с обоими соперниками и претендентами на обладание им и какие перспективы открывались перед вольным городом при сложившемся балансе сил?

К тому времени попаданию Новгорода под власть Москвы альтернативы почти не оставалось. Вторая половина XV века на Руси может называться временем полного торжества объединительной политики Москвы. Именно тогда на политической карте Европы возникло огромное, не знающее себе равных по размерам, мощное в военно-политическом смысле образование — Московское государство. Время же, наступившее с последней четверти XV столетия, может считаться эпохой полного и окончательного утверждения российского самодержавия и первых шагов абсолютистского монархического государства.

Новая эпоха возникла не на ровном месте, она подготовлялась всей историей предшествующих десятилетий. Уже с середины XV века четко вырисовался государственный статус России, определивший всю ее будущность. Именно тогда с ее политической карты исчезли последние очаги удельной системы и завершилось формирование единого государства с прочными самодержавными началами.

Процесс строительства Московской державы занял около двух столетий и был связан с деятельностью многих исторических лиц, каждое из которых внесло свою лепту в создание нового мощного государственного образования. Итогом же двухвекового строительства стала деятельность великого московского князя Ивана Васильевича III, к годам правления которого (1462–1505) и относится окончательное становление единого и независимого российского государства как одно из самых важных явлений в нашей отечественной истории. Историк С.М. Соловьев, описывая процесс медленного и кропотливого строительства Московского государства, призывал отдать дань уважения и признания каждому поколению его строителей:

«Иногда видим мы, — говорит ученый, — как целые поколения в продолжение многих и многих лет тяжелыми трудами накопляют большие богатства: сын прибавляет к тому, что было накоплено отцом, внук увеличивает собранное отцом и дедом; тихо, медленно, незаметно действуют они, подвергаются лишениям, живут бедно; и вот наконец счастливый наследник трудолюбивых и бережливых предков начинает пользоваться доставшимся ему богатством. Он не расточает его, напротив, увеличивает; но при этом способ его действий по самой обширности средств отличается уже большими размерами, становится громок, виден, обращает на себя всеобщее внимание, ибо имеет влияние на судьбу, на благосостояние многих. Честь и слава человеку, который так благоразумно умел воспользоваться доставшимися ему средствами, — но при этом должны ли быть забыты скромные предки, которые своими трудами, бережливостью, лишениями доставили ему эти средства?».

Продолжая начатое его предшественниками дело собирания русских земель в один государственный организм, Иван Васильевич III за время своего великого княжения присоединил к своей державе Тверское княжество, Ярославль и Ростов Великий. По этому поводу другой замечательный русский историк Н.И. Костомаров отметил: «Эпоха великого князя Ивана Васильевича составляет перелом в русской истории. Эта эпоха завершает собою все, что выработали условия предшествовавших столетий, и открывает путь тому, что должно было выработаться в последующие столетия. С этой эпохи начинается бытие самостоятельного монархического русского государства».

И, конечно, одним из главных успехов его объединительной политики стало присоединение к своей державе Новгородской республики, по размерам и природным богатствам не уступающей самому Московскому государству, каким оно было до присоединения Новгородских областей. И как сказал по этому поводу историк Д.И. Иловайский, «относительно собирания Руси самым важным деянием Ивана Васильевича было присоединение Великого Новгорода со всеми его обширными владениями».

Нет, мы не отвлеклись от основной линии нашего сюжета, как это поначалу может показаться. Все, о чем мы пытаемся рассказать, предопределило расклад последующих событий, приведших, в конце концов, к Ливонской войне, обозначило расстановку сил в ходе ее самой, а отсюда и имело итогом известные результаты, а потому оно с самого начала оказалось туго завязанным в один узел. И нас в этом завязывающемся чуть ли не за столетие до Ливонской войны клубке взаимных отношений больше всего интересует положение Новгорода, доживавшего тогда последние годы своей независимости. Суверенный вольный город стал тогда краеугольным камнем, на котором сталкивались интересы всех соседей Ливонии и через который поднимающаяся Московская держава вынуждена была проводить свою внешнюю политику. Вспомним, что долгое время любые контакты Руси с западными соседями, будь то с Орденом, Швецией, да и во многом с Литвой, определялись контактами с последними именно Новгородской или Новгородско-Псковской Руси. В особенности это относится к отношениям с Ливонией и Швецией. С Литвой у Москвы в последнее столетие наметился собственный контакт, минуя Новгород, но это случилось в основном благодаря наступательной политике литовских князей, в результате чего их владения достигли западной границы московского княжества. Тогда особую тревогу московских правителей вызывали опасения потерять Новгород, ибо ситуация складывалась так, что отжившая свой век вечевая республика с ее кажущейся архаической вольностью могла быть легко, подобно иным западным русским княжествам, захвачена Литвой.

К тому времени новгородское народоправление переживало глубокий кризис, и процесс этот стал необратимым. Мы знаем, что на протяжении долгого времени, уходящего еще в добатыеву эпоху, отношения Новгорода с великими владимирскими, а позже с московскими князьями складывались более чем непросто. Как знаем и то, что это не было соперничеством за великое княжение, и Новгород никогда не претендовал на власть над другими территориями. Поползновения вольного города были всегда иными: он стремился к полной самостоятельности и независимости от владимирских и московских князей. Торговый город и весь обширный, принадлежащий ему богатый край уже давно поддерживал у себя систему вечевого правления, но раздираемая внутренними противоречиями новгородская самобытность клонилась к упадку. Постоянная вражда внутриновгородских партий не способствовала укреплению политической стабильности в крае. А слабость выборных правительственных лиц, как правило, не отличающихся гражданскими или воинскими доблестями, имела следствием то, что при колоссальных богатствах, накопленных в крае, в новгородском обществе явно ощущалось как отсутствие высокого гражданского и национального самосознания, так и недостаток военных сил. И как выразился по этому поводу тот же Иловайский, «ничто так не свидетельствует о внутреннем упадке Великого Новгорода, как полный недостаток мужей, которые бы выдвинулись в эту эпоху своими талантами и гражданскими доблестями».