Оружие особого рода - Константин Крайнюков

Весьма полезная и вместе с тем непринужденная беседа с Александром Сергеевичем Щербаковым оставила неизгладимое впечатление об этом замечательном деятеле нашей партии.

Мы постоянно ощущали руководство Главного политического управления Красной Армии. Помимо личных встреч и бесед с секретарем ЦК ВКП(б), начальником Главного политического управления Красной Армии генерал-полковником А. С. Щербаковым мне и начальнику политуправления фронта генералу С. С. Шатилову приходилось довольно часто разговаривать с ним по ВЧ. Александр Сергеевич сам неоднократно звонил нам, ставил в известность о решениях ЦК партии, давал указания, советы и рекомендации, интересовался положением дел в войсках. По его заданию в действующей армии постоянно бывали руководящие работники Главного политического управления. В частности, на 1-й Украинский фронт дважды приезжал заместитель начальника ГлавПУРа генерал И. В. Шикин.

Главное политическое управление Советской Армии, работающее на правах отдела ЦК партии, представляет собой орган, с помощью которого партия осуществляла и осуществляет ныне свое влияние на войска, руководит партийно-политической работой, мобилизуя коммунистов, комсомольцев и всех воинов на выполнение боевых задач.

Броды, Львов, Перемышль

Утвердив представленный Военным советом оперативный план, Ставка Верховного Главнокомандования 24 июня 1944 года дала директиву 1-му Украинскому фронту, в которой предписывалось нанести два удара: один — из района юго-западнее Луцка на Рава-Русскую, другой — из района Тернополя на Львов. Войскам ставилась задача разгромить рава-русскую и львовскую группировки противника и овладеть рубежом Хрубешув, Томашув, Яворов, Галич. Глубина операции намечалась 100–130 километров.

Сразу же началась перегруппировка сил. С 25 июня и примерно по 7 июля значительная часть войск скрытно совершала трудные и длительные переходы в новые районы дислокации.

Немецко-фашистское командование заметно усилило разведывательную деятельность. Гитлеровцы, видимо, ожидали удара на львовском направлении и держали против нас очень крупные силы. Открытие второго фронта в Западной Европе не убавило количества противостоявших нам дивизий противника.

Стали поступать добрые вести от соседей справа. Все три Белорусских и 1-й Прибалтийский фронты развернули грандиозное наступление. Это радовало сердца солдат. Про наш же участок фронта Совинформбюро лаконично сообщало: "без перемен", "без существенных изменений".

А между тем в войсках изменения происходили. И притом весьма существенные. К началу наступления 1-й Украинский фронт имел 1 200 тысяч бойцов и офицеров (с учетом тылов), 13 900 орудий и минометов, около 2200 танков и самоходно-артиллерийских установок.

2-я воздушная армия, усиленная Ставкой чуть ли не вдвое, насчитывала более 3 тысяч самолетов. Пожалуй, в истории Отечественной войны впервые одному фронту была поставлена самостоятельная стратегическая задача по разгрому такой мощной и многочисленной группы немецких армий, как "Северная Украина".

Даже при наличии хорошо слаженного штаба, возглавляемого знатоком своего дела генералом армии В. Д. Соколовским, командующему фронтом Маршалу Советского Союза И. С. Коневу приходилось прилагать много усилий, энергии и труда, чтобы осуществлять непрерывное управление миллионной массой войск. На всем протяжении операции командующий получал поддержку и деловую помощь со стороны Военного совета, который не подменял штаб и не дублировал его работу, а последовательно и настойчиво решал возложенные на него военные, политические и административные задачи.

Задолго до начала операции Военный совет принял меры по активизации деятельности партизан на западе Украины. Мы постоянно поддерживали тесную связь с Украинским штабом партизанского движения, возглавлявшимся Т. А. Строкачем, содействовали оснащению и вооружению партизанских соединений. Летом 1944 года народные мстители оказали существенную помощь войскам фронта, разгромив несколько вражеских гарнизонов и парализовав на некоторое время железнодорожные участки Львов — Варшава, Рава-Русская — Ярослав.

Но, повторяю, основным в деятельности Военного совета было руководство войсками, претворение в жизнь указаний ЦК ВКП(б), ГКО, Ставки Верховного Главнокомандования и утвержденного ею плана наступательной операции.

Нас настораживала возросшая активность немецкой разведки. Чувствовалось, что противник всячески пытается раскрыть наш замысел, районы сосредоточения ударных группировок и направление главных ударов. Наши воины и местные жители обнаружили и задержали десятка два парашютистов, сброшенных врагом в прифронтовой полосе с разведывательными заданиями. Да и бандеровцы и другие националисты усиленно занимались шпионажем, помогая гестаповцам. Вот почему вопросы бдительности при приближении начала операции приобрели особую остроту.

Командиры и политорганы принимали все меры к тому, чтобы военная тайна была сохранена, ибо это являлось одним из главнейших условий успеха наступления. Планом оперативной маскировки, который разработал штаб фронта под руководством генерала В. Д. Соколовского, предусматривались меры дезинформации противника с помощью радио, а также переброска по железным дорогам эшелонов с макетами танков, орудий и автомобилей. На левом крыле фронта, в частности в районе Коломыя, Черновицы, имитировалось сосредоточение мощной танковой группировки и пехоты. Кроме макетов здесь были и реальные подразделения, массированно применялись дымовые завесы и т. д.

В этом же районе была развернута сеть ложных аэродромов с макетами самолетов и аэродромной техники. С воздуха она прикрывалась дежурными звеньями истребителей, которые не раз вступали в бой с вражеской авиацией. Словом, делалось все для того, чтобы привлечь внимание противника к нашему левому крылу. И надо сказать, это в какой-то мере удалось. Так, например, в июне и первой половине июля фашистская авиация 87 процентов налетов совершала на ложные аэродромы и лишь 13 процентов на действовавшие.

Для еще большей дезориентации противника в войсках левого крыла была выделена группа находчивых и смекалистых офицеров из числа политработников и разведчиков, которые довольно умело распространяли среди местных жителей ложные слухи о предстоящем наступлении на пассивных участках фронта. В ряде населенных пунктов побывали «квартирьеры», распределившие дома для штабов и частей и объявившие о скором прибытии сюда танкистов и артиллеристов. Бандеровская агентура, видимо, не замедлила передать гитлеровцам эти сведения.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});