Что скрывал покойник - Луиз Пенни

Знаменитым жестом «я обвиняю» Клара вперила указательный палец в блондинку на трибуне рядом с Питером. Как будто повинуясь некоей силе, собравшиеся пригнули головы и устремили взгляды в центр круга, чтобы взглянуть на незнакомое лицо.

— Вот почему картина больше не смотрится! — продолжала Клара. — Хотя до того, как лицо изменилось, она производила впечатление целостности. Тот, кто изменил его, изменил и всю картину, пусть даже не сознавая этого.

— Почему вы так уверены в том, что Джейн не писала этого лица? — задал вопрос Гамаш, теперь уже вполне официальным тоном. Стоявший в дальнем конце комнаты Бювуар расслышал знакомые интонации шефа и двинулся вперед через толпу, на ходу вынимая ручку и блокнот.

— Во-первых, это единственное лицо на картине, которое не выглядит живым. — На это Гамашу нечего было возразить. — Но это субъективное впечатление. Существуют и фактические доказательства, если вам угодно.

— Мне угодно их выслушать.

— Взгляните сюда. — Клара снова показала на злополучную женщину. — Господи Иисусе! Теперь, когда я в упор смотрю на нее, мне кажется, что я совсем ослепла, если не заметила этого с самого начала. Это очень похоже на огромный карбункул. — Зрители, как ни старались, не могли взять в толк, что она имеет в виду. Это было видно по их лицам.

— Ради Бога, скажи нам в конце концов, в чем тут фокус, иначе я отлуплю тебя своей палкой, — не выдержала Руфь.

— Вот. — Кларин палец описал замысловатый зигзаг вокруг лица женщины. И действительно, если приглядеться повнимательнее, можно было заметить крошечный смазанный контур. — Это как бородавка, большущее пятно, причем позорное пятно, на всей работе. — Она указала на почти невидимые пузырьки. — Бен, ведь это следы тряпки, смоченной в уайт-спирите, верно?

Но Бен, прищурившись, смотрел на «Ярмарку» так, словно видел ее впервые.

— А теперь взгляните сюда, на мазки кисти. Все неправильно. Посмотрите на лицо Питера позади нее. Характер мазков совершенно другой. — Клара взмахнула рукой вдоль и поперек по горизонтали, потом подняла руку и помахала вверх-вниз. — Вверх и вниз. Джейн никогда не писала в такой манере. Ее мазки часто уходили вбок и по диагонали, но никогда вертикально вверх и вниз. Посмотрите на волосы этой женщины. Снова те же самые вертикальные мазки вверх и вниз. Это же явная улика. А на краску ты обратил внимание? — Она обернулась к Питеру, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Нет. Не вижу ничего необычного в этой краске.

— Ох, да перестань. Только взгляни. Белый цвет совершенно другой. Джейн использовала титановые белила вот здесь, здесь и здесь. Но они, — Клара ткнула пальцем в глаза женщины, — написаны цинковыми белилами. А вот это охра желтая. — Клара указала на жилет женщины. — Джейн никогда не пользовалась охрой, только кадмием. Это же очевидно. Понимаете, мы написали столько картин, преподавали изобразительное искусство, иногда соглашались даже на реставрационные работы для МакКорда, чтобы заработать немного денег, так что по одним только мазкам я могу сказать, кто автор картины, при этом выбор кистей и красок значения не имеет.

— А для чего кому-то понадобилось рисовать лицо? — поинтересовалась Мирна.

— В этом и заключается главный вопрос, — согласился Гамаш.

— И не единственный. Почему добавлено новое лицо — да, это важный вопрос, но не менее важно и то, зачем кому-то понадобилось стирать старое. Об этом говорят размытые круги. Кто-то не просто нарисовал новое лицо поверх старого, которое написала Джейн, он потрудился, чтобы полностью стереть его. Я не понимаю, зачем. Если бы Джейн или кто-то другой просто хотели убрать чье-то лицо, то проще всего было нарисовать новое поверх уже существующего. Это вполне реально сделать акриловыми красками. Собственно говоря, только акриловыми красками это и возможно. Ни к чему беспокоиться о том, чтобы предварительно стереть старое изображение. Просто зарисовываешь свои ошибки, и все.

— Но если кто-то действительно поступил так, то не могли бы вы убрать новое лицо и восстановить находящийся под ним оригинал? — спросил старший инспектор.

— Это не так легко, как кажется, — откликнулся Питер, — но хороший реставратор вполне способен на это. Это нечто вроде того, что мы делаем наверху: снимаем один слой краски для того, чтобы увидеть, что под ним. В случае с холстом, например, можно воспользоваться рентгеновским просвечиванием. Конечно, изображение получится несколько расплывчатым, но понять, кто это, все же можно. А сейчас… в общем, оно уничтожено.

— Тот, кто сделал это, не хотел, чтобы прежнее лицо восстановили, — заявила Клара. — Поэтому она удалила собственное и нарисовала поверх него лицо этой женщины.

— Но, — подхватил Бен, — он выдал себя, когда стер первоначальное лицо и нарисовал поверх него новое. Он не был знаком с работами Джейн. С ее манерой. Он нарисовал лицо, не отдавая себе отчета в том, что Джейн никогда бы…

— И еще он неверно нанес мазки, — закончила Клара.

— Ну что же, в таком случае я вне подозрений, — воскликнул Габри.

— Но к чему вообще все это? Я имею в виду, чье лицо было стерто? — недоумевающе протянула Мирна.

В гостиной воцарилось молчание, собравшиеся обдумывали сказанное.

— Вы можете убрать новое лицо и восстановить оригинал? — снова поинтересовался Гамаш.

— Может быть. Все зависит от того, насколько тщательно было удалено старое лицо. Вы думаете, это сделал убийца? — спросила Клара.

— Да, думаю, хотя и не знаю, почему.

— Говоря о неизвестном художнике, вы сказали «она». Не могли бы вы объяснить, почему?

— Наверное, потому, что новое лицо принадлежит женщине. Я решила, что человек, который сделал это, пойдет по самому легкому пути, то есть нарисует то, что каждый день видит в зеркале.

— Так вы полагаете, это лицо убийцы? — поинтересовался Бювуар.

— Нет, это было бы чересчур просто. И не очень умно вдобавок. Я думаю, что это указывает на пол убийцы, только и всего. В стрессовой ситуации белый человек, скорее всего, нарисует также белого, а не чернокожего, и не белую женщину. То есть нарисует наиболее привычную для себя вещь. То же самое и здесь.

«Весьма здравое размышление», — подумал Гамаш. Но он также подумал и о том, что если бы мужчина-художник хотел ввести их в заблуждение, то с таким же успехом мог нарисовать и женщину.

— Для этого необходимо быть опытным художником? — спросил он.

— Убрать одно лицо и заменить его другим? Да, для этого требуется некоторый, и весьма немалый, опыт. Совсем необязательно полностью удалять первое лицо, но ведь большинство людей и не знали бы, как это сделать. Вот вы, например? — неожиданно обратилась она к Бювуару.

— Не имею ни малейшего понятия. Вы упомянули тряпку и уайт-спирит, но я впервые услышал о нем несколько дней назад, когда он понадобился вам для работы здесь.

— Вот именно. Художникам такие вещи знакомы, а большинству людей — нет. Как только оригинальное лицо было стерто, нужно было нарисовать новое, используя манеру Джейн. Для этого требуются опыт и умение. Тот, кто это сделал, художник, и неплохой, я бы сказала. Нам потребовалось много времени, чтобы обнаружить подделку. И, скорее всего, мы бы ее не заметили, не окажись ваша агент Николь столь несносной особой. Она заявила, что это Иоланда. Я была в таком бешенстве, что принялась искать Иоланду на стенах, где она уж точно была бы нарисована рукой Джейн, чтобы убедиться, правда ли это. И оказалось, что нет. Но это заставило меня пристальнее вглядеться в лицо на картине, чтобы попытаться понять, кто бы это мог быть. Именно тогда я заметила разницу и распознала подделку. Так что вы можете сказать своему агенту, что она помогла раскрыть это убийство.

— Может быть, вы хотите, чтобы мы передали ей что-нибудь еще? — улыбнулся Бювуар.

Гамаш знал, что он никогда не позволит себе хотя бы намекнуть Николь на то, что ее грубость принесла свои плоды. Но он понимал и то, что если бы они отослали ее домой раньше, то никогда не продвинулись бы столь далеко в раскрытии этого дела. В каком-то смысле Клара была права, но при этом она явно недооценивала себя. Ее стремление доказать, что Николь ошибается, сыграло в этом деле далеко не последнюю роль.

— Вы сочли «Ярмарку» достаточно хорошей картиной, когда рассматривали ее на заседании художественного совета в пятницу перед Днем Благодарения, чтобы выставить в галерее искусств? — спросил он Питера.

— Я решил, что картина просто великолепна.

— Но к понедельнику после Дня Благодарения она изменилась, — вмешалась Клара, поворачиваясь к Бювуару и Гамашу. — Помните, когда вы вдвоем пришли в галерею и я показала вам «Ярмарку»? Уже тогда ее магия исчезла.

— Суббота и воскресенье, — задумчиво промолвил Бювуар. — Два дня. Где-то в этом промежутке убийца внес изменения в картину. Джейн Нил убили в воскресенье утром.