В преддверии бури (СИ) - Рудкевич Ирэн

— А чего ты ожидал? — вдруг взорвалась я. — Раньше надо было рассказать, хоть привыкнуть бы успела. А то сплошь тайны да отговорки, а потом взял и вывалил на меня всё разом.

— Надо было, — с досадой согласился он, коснувшись моего лба своим, и меня вдруг окатило волной жара от слишком близкого оказавшегося тела. — Не решился. Думал, сбежишь, как те…

— А с того уступа, значит, не сбежала бы? — обиженно буркнула я, чувствуя, как меня неостановимо несёт желанием высказать ему сразу всё, что накипело. — Как в полную имперцев таверну лезть — так решимости через край. А как на вопросы прямо, без увёрток, ответить — так нет, вот придём, вот там и расскажу, тьфу, каргово проклятье, свалился на мою голову. Спросила бы, откуда такой взялся, так сама уже знаю… Не все упрёки были справедливы, но Влад, к моему удивлению, только тихо смеялся, неожиданно искренне и открыто, и терпеливо слушал мой монолог.

— T'aane, — изменившимся голосом произнёс он.

— И хватит уже называть меня этим словом, я даже не знаю, что оно значит, — по инерции продолжила возмущаться я и вдруг поняла, что запас обвинений иссяк. — Что?

Сердце заколотилось, пытаясь вырваться из враз ставшей тесной грудной клетки.

Горячая ладонь коснулась щеки, пальцы — человеческие, покрытые кожей, а не чешуёй, скользнули сквозь волосы.

— Хватит разговоров, — тихо и очень настойчиво сказал он, приблизившись вплотную. — Они у нас с тобой постоянно какие-то не такие выходят.

И Небесные Сестры, до этого мига с любопытством подглядывавшие за нами, вдруг стыдливо отвернулись, спрятавшись за облаками, чтоб ни единым лучом не помешать тому, что происходило дальше на берегу скрытого от чужих глаз озера под шумным водопадом.

* * *

Водоворот белого огня, ревущий и гудящий, плюющийся обжигающими сгустками.

— Te ksai! Ksai dono!

Искажённое лицо маа’пины, ужас в выцветших старческих глазах.

— Тут отвечать.

Корявый палец тычется мне в грудь.

— Тысяча лет опыта… Глупая юность… Уходи…

Огненные волны накатывают, будто морской прилив, и бессильно откатываются обратно, в воронку пламени.

Неслышный вопрос, скорее даже ощущение, имеющее смысл, который можно выразить словами.

«Ещё?»

И такой же странный ответ, сдобренный для надёжности образом высокой каменной стены.

«Это всё».

Водоворот замедляется, пламя оседает, превращаясь в жирную, вязкую сажу. Хлопья пепла ещё вьются над ней, удерживаемые горячим воздухом, но и этот полёт не вечен. Вообще ничто в мире не вечно, кроме, разве что, самого мира — да и то спорно.

Константин оказался прав, повторное слияние далось гораздо легче предыдущего. Ни рези в глазах, ни раскалывающей виски боли. Резное кресло, достаточно большое, чтоб можно было развалиться в нём с комфортом, приятное тепло от потрескивающего в очаге огня. Наслаждение, да и только, разве что ушибленная коленка противно ноет.

Но всему есть предел. Как бы не хотелось лежать так бесконечно долго, но меня ждал владыка — сидел напротив, снова в облике человека, и терпеливо молчал.

— Это многое объясняет, — наконец, задумчиво изрёк дракон. — И в то же время запутывает окончательно.

— Маа’пина не ослабла умом, верно, владыка?

Константин покачал головой:

— Многие короткоживущие могут позавидовать его остроте.

— Кем может оказаться этот «тысяча лет опыта»? Маа’пина сказала, что он человек. Но люди столько не живут, даже маги.

— Полагаю, именно он нанёс удар по Гартен-онарэ. И ещё полагаю, что он извне. Потому как ты права — люди столько прожить не в силах. Но больше мне, к сожалению, нечего сказать, — развёл руками Константин.

— Понимаю, владыка.

Я почувствовала детскую, совершенно глупую обиду — будто меня обманули. Отчего-то я была абсолютно уверена, что дракон, проживший длинную жизнь в несколько тысячелетий и, быть может, такой же древний, как сам Шагрон, должен, прямо-таки обязан знать, кто такой этот загадочный противник, с лёгкой руки старой предсказательницы так и обозванный мной «тысячей лет опыта».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но, думаю, я знаю, кто может ответить на этот вопрос, — задумчиво продолжил он.

— Владыка? — вскинулась я.

— Беловолосый маг. Что-то мне подсказывает, что они связаны между собой. Но если «Тысяча лет опыта» явственно желает твоей смерти, то беловолосый, полагаю, искал тебя с противоположной целью — предупредить об опасности.

— О маге маа’пина ничего не сказала, — заметила я.

Константин усмехнулся и на миг стал до того похож на собственного сына, что я испугалась.

— Возможно, его и не было в её видениях. А может, она посчитала мага одним из тех ответов, что кроются внутри тебя, в том куске памяти, что был утрачен. Я уверен, когда вы вновь встретитесь, многое в твоей жизни, что ныне скрыто пеленой мрачных туч, станет ясным, как небо в погожий день.

— Владыка, — нахмурилась я. — Допустим, я найду мага, и он поведает, кто такой этот «Тысяча лет опыта». Но что дальше? Если он так желает моей смерти, то рано или поздно найдёт меня, куда бы я не отправилась. Как защититься?

— Веера, Аэр, — коротко ответил Константин. — Я показывал, как с их помощью оборачивать посланные против тебя могущественнейшие заклятья в ничто. И как потом вернуть удар тем, кто его нанёс изначально. Просто будь начеку и не упусти момент. К тому же ты страж и, если будешь неподалёку от Портала, то и его сила придёт тебе на помощь. Тот, кто жаждет твоей смерти, рано или поздно вынужден будет проявить себя. Тогда мы и поймём, с кем имеем дело и как ему противостоять.

Константин замолчал, в сомнении пожёвывая губами.

— Портал, владыка, — напомнила я. — Кхарр?

— Нет, — покачал головой он. — Ночесь мне приснился сон… Я видел твой путь пролегающим на полночь, через Озёрный край, через болота, полные чудовищ, через Мёрзлые Пустоши, на самую северную оконечность Заката. Я чувствовал холод прозрачного голубого льда и отблески играющих в нем солнечных лучей. Я слышал твои шаги по лабиринту тоннелей и переходов, сквозь которые видно небо, и их эхо, разносясь вдоль ледяных стен, заглушало и без того едва слышимый шум грозных северных вод Льдистого моря. Ты должна отправиться к Хрустальным горам, Аэр. Там, среди нетающих снегов и вздымающихся в небо хрустальных пиков, ты обретёшь свою судьбу. Вот то, что мне удалось понять.

Голос дракона затих, и я вдруг поняла, что всё время, пока он говорил, сидела, задержав дыхание. В его словах было волшебство, такое же, каким обладала и моя наставница Кайра — волшебство говорить, полностью захватывая внимание слушателя. А когда оно закончилось, отзвучав одновременно со словами, я вдруг поняла, что Константин прав. Мой путь ведёт на север. И неважно, что у расположенного там Портала уже есть страж. Важно, что там — и только там, — я получу свои ответы.

Я вздохнула.

— Что ж, горы так горы. Сказывают, они очень красивы, хоть и холодны. Путь, правда, не близкий.

— В Озёрном крае есть ещё один Портал. Я передам весточку Айнору, тамошнему стражу, он проводит вас сквозь Мёрзлые Пустоши.

— Нас? — удивилась я.

Константин насмешливо поднял брови.

— Неужели ты думала, что Владиус согласится отпустить тебя одну? — укорил он, и по выражению его лица я поняла — он знает. Понял в тот самый момент, когда я впервые вступила в его сенот, понял намного раньше меня самой. — Я ведь рассказывал, что драконы выбирают свою женщину лишь один раз. Он выбрал. И пойдёт за своей t'aane, куда бы ни вёл этот путь.

— И ты отпустишь его? — удивилась я.

— А разве он станет испрашивать дозволения? — не без сарказма хмыкнул он и продолжил уже серьёзным тоном:

— Удел отца — отпускать сыновей. Даже если путь их лежит навстречу опасностям. Я не исключение. И, как любой отец, полон страха за него. Но суть мужчины — защищать то, что ему дорого, пусть даже рискуя собой. Особенно это касается нас, драконов. И мы же, драконы, говорим — из союза малых сил рождается одна, но вдвойне могущественная.