Дефо - Дмитрий Урнов

Дом был тих. Солидный, трехэтажный, красного кирпича дом. Кто-то, возможно, нашел бы этот дом мрачноватым, но Дефо любил его за основательность, прочность, удобство. По специальному заказу сделаны были под стать всему дому тяжелые, дубовые двери с массивными ручками и запорами.

«Это на случай грабежа или осады?» – шутили гости. Но Дефо знал, что от закона никакие запоры не спасут. И когда слышал он у своих ворот стук, требовательный и настойчивый, то понимал, что это закон и порядок, что это ордер на арест, и не сопротивлялся.

Обычно забирали его в пятницу, когда все власти уже не действовали и некуда было внести отступного, чтобы можно было остаться дома под залог. Приходилось уходить с констеблем от семейного очага уже до понедельника. А там, глядишь, придут по следам письма, которое успевал он направить могущественным своим патронам. «Ваша Светлость, имеет несчастье Ваш нижайший слуга пребывать в разрыве со своим семейством. Не оставьте надеждой и проч. и проч.».

Дефо старался обеспечить своим шестерым детям устойчивое будущее, однако не все у него получалось так, как он того хотел. Положим, Мария уже вышла замуж. Ханна, Генриетта и Софи находились пока при нем. А сыновья? Оба они мальчишками помогали ему в качестве подмастерьев по типографским и торговым делам. Старшего, названного отцовским именем Даниель, записал он в купцы, но вести дело Дефо-младший оказался не способен.

Не радовал и другой – Бенджамен. Зная, каково было ему самому, человеку разносторонней образованности, без университетского диплома, Дефо отдал этого Бенджамена в Эдинбургский университет. Туда раскольничьих детей принимали. Кроме того, биографы полагают, что Дефо готовил себе преемника по шотландским делам. Бенджамен действительно взялся за политическую журналистику, но лучше бы и не брался! Соученики и сотоварищи по юридической корпорации в Лондоне вспоминают его как зазнайку и болтуна. Язык у него работал вполне свободно, в особенности когда поблизости была бутылка. Под пером получалась у него та же развязность и болтовня. Он продался, буквально продался оппозиции и стал писать как против правительства, так и против собственного отца. К счастью, он не всегда подписывался «Дефо», пользуясь псевдонимом Бенджамен Нортон.

Этот псевдоним и вообще сумбурная жизнь Бенджамена Дефо производили такое впечатление, что его путали с другими людьми. Даже сложилась устойчивая легенда, будто у Дефо было два Бенджамена, один законный, а другой незаконный, прижитый от торговки устрицами. В самое последнее время твердо установлено, что торговки не было и оба Бенджамена – свой, законный, да непутевый – одно лицо. Рано женился, семнадцать детей родилось у него, а выжило только трое. И этот сын был камнем на душе Дефо. Как велика была пропасть между ними, говорит тот факт, что господина Миста, своего соредактора-недруга, Дефо навестил в Ньюгейте, туда же попал после опрометчивых памфлетов Бенджамен, и Дефо к сыну не пошел.

Неожиданно начались тревоги и с красавицей Софи. Нет, она была предана отцу и прекрасна. И посватался к ней приличный человек, Генри Бейкер, ученый, отчасти врач, занимался он с глухонемыми по своей собственной методе, обучая их говорить. Так что у них с Дефо нашлись общие интересы. Именно Генри Бейкер оставил свидетельство о том, что Дефо был великолепным собеседником и рассказчиком, но, к сожалению, роли летописца не сыграл и существа их бесед не передал. Одно время Бейкер задумал выпускать газету, а Дефо помог ему советом и делом, написав первую передовую статью. Позднее, уже после смерти Дефо, Бейкер стал членом Королевского общества. Одним словом, человек подходящий. Но… но… он заговорил о приданом!

«В настоящий момент я не располагаю средствами, с которыми мог бы расстаться» – так отвечал будущему зятю Дефо. Бейкер напомнил, что приданое было обещано. Он указал даже сумму, которую мы узнать уже не можем, потому что в их переписке, частично сохранившейся, цифры старательно выщерблены. От обещаний своих Дефо не отказывался, но исполнить их готов был после своей кончины: он оставит дочери приданое по завещанию. Только не сейчас. Или, еще того лучше, надо указать, что в случае безвременной смерти Софи ее часть наследства возвращается в родительскую семью. «Вы что же, – так примерно отвечал ему Бейкер, – полагаете, что я поступил бы правильно, поставив условие вернуть в случае моей неожиданной смерти мои деньги матери?»

В таком духе препирались они два года. Перед нами не только их переписка, но также портреты. Лицо человека с крючковатым носом и массивной челюстью мы уже знаем достаточно, а вот и Бейкер – с поджатыми губами и педантичной настойчивостью во взоре. Один, не желая выкладывать денежки, хитрил, выдумывая какие-то фантастические доводы, другой, желая получить как можно больше, методически выводил спор на путь строгой крохоборческой логики. Так они могли бы убеждать друг друга еще долго, если бы в дело не вмешалась Софи. Вмешалась чисто по-женски. У нее случился сердечно-нервный приступ – пришлось переписку прекратить и сыграть свадьбу. Бейкер получил (это известно) банковский билет на пятьсот фунтов и закладную на дом.

Брак оказался счастливым. Ведь то была любовь, и какая любовь! Помимо деловой переписки будущего зятя с будущим тестем, имеем мы и переписку жениха с невестой: пламенный роман в письмах, который не был в свое время издан примерно по той же причине, по какой не увидели свет многочисленные путевые записки. Настоящим путевым дневникам дорогу закрыл «Робинзон»: выдумка оказалась правдивее правды! Так и реальные эпистолярные истории легли у подножия памятника Ричардсону, создателю «романа в письмах».

В семействе Бейкеров сохранялись предания о Дефо и некоторые его реликвии,[23] в том числе полная рукопись «Совершенного джентльмена»: сто сорок две странички, небольшие, плотно исписанные, видно что наспех, буквы сливаются одна с другой, много вставок, слова часто сокращены, то и дело нет знаков препинания, заглавные буквы почему-то вдруг возникают в середине предложения, а в начале предложения отсутствуют, почерк прямой и мелкий, убористый.

Пролежала эта рукопись в семействе Бейкеров до конца прошлого века, когда и была опубликована. А при жизни Дефо свет увидели из «Совершенного джентльмена» лишь несколько страниц. Дефо все собирался закончить эту книгу и не хотел публиковать ее без финала, который, однако, так и остался ненаписанным.

Дом Дефо находился в Ньюингтоне на Церковной (Черч-стрит). До наших дней сохранилась от него одна стена, на которой в 1932 году была поставлена мемориальная доска. Имеется и рисунок этого дома, сделанный с натуры современником, но когда?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});