Продавцы невозможного - Вадим Панов

«Надо спросить Кирилла, в каком агентстве нанимают таких ребят?»

Два с половиной часа пролетели незаметно. Сначала хорошо отмокнуть под душем – какое счастье, что не нужно экономить воду! – затем трижды подряд с ног до головы пройтись мочалкой, смывая въевшуюся в кожу африканскую грязь. Перекурить, наблюдая, как наполняется ванна, нырнуть и расслабиться. Шесть банок пива и полпачки сигарет…

Уснуть прямо в ванне Чайке не позволил Олово. Помог выбраться и уложил в постель. Четырнадцать часов сна.

Свобода!

Проснувшись, Илья долго валялся, наслаждаясь доносящимися с кухни запахами, а когда вышел – улыбающийся, завернутый в халат, – получил чашечку настоящего кофе и сюрприз.

– Тебе.

На кухонном столе лежала плоская коробка.

– Посылка от мамы?

– Не знаком.

– Я пытался пошутить.

– А.

Чайка хлебнул кофе, поставил кружку на стол и открыл коробку.

– Черт!

«Раллер»! Его «раллер»!

Анахронизм, если вдуматься: зачем нужно дополнительное «железо», когда «балалайка» обеспечивает необходимую мощь? Влезает больше «поплавков»? Так ведь и один-единственный, тот, что в «балалайке», позволяет раствориться в сети. И все равно ломщики старой школы таскали с собой «раллеры». Ценили, гордились, хвастались друг перед другом. Их делали на заказ: форма корпуса, цвет, размер экрана, расположение кнопок и разъемов – все подгонялось под конкретного человека, двух одинаковых «раллеров» не существовало.

– Надо обновить, но мы не стали. Твоя машина. – Олово улыбнулся. – Программы в коробке.

Чайка бросил взгляд внутрь, убедился, что ему приготовили только лицензии.

«Откуда они узнали, что я не использую пиратские версии?»

Заглянули в «раллер», наверное. Наверняка заглянули. Но это ерунда, любой бы заглянул.

– Спасибо, – с чувством произнес Илья.

– Когда тебя в Африку определили, безы его на продажу выставили. Из Африки не возвращаются. Мастер выкупил. Сказал, тебе понадобится.

Грязнов знал, как произвести на Илью впечатление, обхаживает по всем правилам.

– Когда он приедет?

– Дня два. Или три.

– Вчера было два дня. Или три.

– Торопишься?

Нырнуть на дно, сделать фальшивую личность, сменить пару городов, снова поменять имя, лицо, образ жизни…

«Не получится, – понял Чайка. – Уже пробовал, но все равно вернулся в сеть. Это клеймо, а не африканский ценник, его не стереть, я всегда буду ломщиком».

Так что не ври себе, образ жизни не сменишь, а значит, рано или поздно снова попадешься. Но и признавать, что в душе уже согласился работать на Грязнова, не хотелось.

– Мне нужно думать о будущем.

– Хорошо, – одобрил Олово. Ему явно понравился прагматичный подход Ильи. – Кушай.

На столе, сбоку от коробки, остывает завтрак: яичница, пара тостов. Запахи, запахи, запахи… Яичница с беконом, поджаренный хлеб, половинка грейпфрута… Уютная домашняя атмосфера. Утро обеспеченного человека.

«Ты к этому стремился, Чайка, и ты не смог так жить».

– Я хочу отомстить Мертвому, – признался Илья, поглаживая «раллер».

Признался неожиданно для самого себя. Просто это была первая мысль, пришедшая в голову, когда он «задумался о будущем». Будь здесь Кирилл, не сказал бы ни за что, а вот Олово – признался. Маленький слуга, беспощадный и наивный, все понимающий и не знающий ничего лишнего, маленький слуга вызывал у Ильи доверие. С Олово ему хотелось дружить.

– Поговори с мастером, – посоветовал тот.

– Что?

– Они с Мертвым недолюбливают друг друга. – Пауза. – Мастер поможет.

Продолжать Олово не стал. Усадил Илью за стол, сунул в руку вилку, после чего поставил коробку из-под раллера рядом с мусорным ведром, ополоснул руки, вытер их полотенцем и замер, нерешительно глядя на уплетающего завтрак парня.

– Поможешь?

– Чем? – невнятно отозвался уплетающий яичницу Илья.

– Нужно кое-кого украсть, а я рядом.

Вилка замерла на полпути ко рту.

– Кого украсть?

– Человека, – объяснил Олово. – Мастер велел. Звонил недавно.

– Э-э… – «Ах да, я же ломщик! Вот и начались трудовые будни… Олово должен кого-то похитить, а я должен отрубить охранную систему». Чайке стало грустно. Грустно и противно. Он опустил голову и глухо поинтересовался: – Что я должен делать?

– Вести мобиль.

– Что?!

– Кто-то должен вести мобиль, пока я работаю.

* * *

Анклав: Москва

Территория: Занзибар

Собор Тринадцати Пантеонов

Иногда кажется, что мы ведем серьезный разговор, а на самом деле к нам попросту приглядываются

– Что ему надо? – недовольно спросил Таллер.

– Учитывая обстоятельства, визит Мертвого вполне уместен, – легко ответил Джезе. – Кауфман должен появиться хотя бы для того, чтобы сказать, что это не он пытался меня убить.

Джошуа удивленно поднял брови:

– Шутишь?

– Нет.

Московский архиепископ покрутил головой, тщательно обдумывая реплику Папы, после чего мрачно заметил:

– Если Ахо сумел купить Кауфмана, наши дела плохи. Мертвый в Москве – царь и бог, он тебя не выпустит.

– Ахо не купил Кауфмана, – спокойно произнес Джезе.

– Откуда ты знаешь?

И опять – некоторая неуверенность, как тогда, перед проповедью. Впрочем, очень быстро спрятанная.

– Я не знаком с Мертвым, но много о нем слышал. – Папа подошел к столу и рассеянно перебрал несколько бумажек. Просто чтобы хоть чем-то заняться. – Но все мои источники уверяют, что в делах насильственных Мертвый осечек не дает. Если бы он хотел меня убить, он бы уже убил.

– В соборе тебя хранили духи Лоа.

– Да, – чуть поколебавшись, ответил Джезе. – Да.

«Хотя на этот раз помогли не они…»

Он помнил шипение рассерженных духов, помнил их изумление. Он помнил женскую фигуру, напитанную необыкновенной мощью, а вот лица спасительницы, как ни старался, вспомнить не мог.

– Вы посмотрели видео?

Уточнять не потребовалось, Таллер прекрасно понял, какое видео имеет в виду Джезе. И о ком он спрашивает.

– Девчонка не получилась.

– Что значит не получилась?

– Изображение расплывчатое, – развел руками Джошуа. – Неясная фигура и совсем не видно лица. Все помнят, что их было двое, что ее напарника вроде подстрелили, но на записи ни черта не разобрать.

– Любопытно…

Еще одна московская загадка.

Первое, что сделал Папа, закончив проповедь, – потребовал привести к себе спасшую его мамбо. И удивился, узнав, что ее имени никто не знает. Да и в том, что это была мамбо, никто не уверен. И вообще никто не понимает, что же произошло за сценой. Сначала Папа лишь пожал плечами: «М-да, Джош, у тебя здесь полный бардак», и попытался выбросить таинственную спасительницу из головы, но понял, что не может. Чем бы Папа ни занимался, на что бы ни отвлекался, в мыслях он постоянно возвращался к ней.

К гибкой фигуре в черном, что явилась из ниоткуда и спасла ему жизнь.

– Ты не обидишься, если я скажу? – осторожно поинтересовался Таллер.

– Мы ведь друзья, – несколько странным тоном обронил Джезе.

– Да… – Московский архиепископ подошел ближе и медленно, аккуратно подбирая слова, произнес: – Я думаю, что это был призрак Каори. Духи Лоа велели ей спасти тебя.

Несколько секунд Джезе молча смотрел на Таллера, затем поднял руку, раненую руку – повязку на которой скрывал длинный рукав сутаны, – и прикоснулся к его плечу.

– Я тоже думал об этом. – Отвернулся, вновь помолчал, затем продолжил: – А насчет Мертвого не волнуйся, Джош, он не дурак и не станет делать глупости на нашей территории. Мы просто поговорим.

– Уверен?

– Я всегда в себе уверен.

Папа Джезе умел демонстрировать железное спокойствие, сохранять выдержку и хладнокровие в самых сложных ситуациях и своей твердостью ободрять соратников.

Но в действительности – нервничал.

Он не ждал пакости или ловушки, его приводил в волнение сам факт встречи с Мертвым, с человеком, о котором слагали страшные легенды во всем мире. С Максимилианом Кауфманом, с которым не рисковал связываться даже такой сильный хунган, как Таллер. В Новом Орлеане Джош не упускал случая подчеркнуть свое независимое положение, однако двух дней в Москве хватило Папе, чтобы понять: границы этой самой независимости определяет Мертвый, и Таллер за них не высовывается.

– Будешь записывать разговор?

– Обязательно.

– Послушать дашь?

Такой вот дружеский, ненавязчивый вопрос.

Папа вновь повернулся к Таллеру, улыбнулся и, глядя архиепископу в глаза, не менее дружески спросил:

– Ты знал, что меня собираются убить?

Тишина в комнате висела недолго, секунд пять. И все это время Таллер не отводил взгляд. И ответил твердо:

– Знал.

– Почему согласился?

– Ахо попросил меня лично.

– Помочь? – А в глазах Джезе заплясали духи Лоа. С яростным весельем заплясали. Готовы освободиться, рвануть на волю, но пока пляшут. Слушаются Папу, слушаются…