Продавцы невозможного - Вадим Панов

Один из знаменитых лозунгов Папы Джезе, вызвавший дикую ярость Ахо. Не потому, что неправильный, а потому, что точный. Потому, что хлесткая фраза сплетена теперь с именем архиепископа Баварского.

Задает всему миру!

Барабанщики бесились в слаженном экстазе, яростный ритм, казалось, без всяких усилителей долетал до каждого уголка Анклава, заставляя людей прислушиваться и вспоминать о Католическом Вуду. И о Джезе, архиепископе Баварском, несущем пастве Слово Божье. Яркие лозунги и яркие выступления Папы привлекали людей, особенно – молодых людей.

– Это безумие, – пробормотал Кимура, оглядывая толпу, от которой зрителей VIP-зоны отгораживали невысокие заборчики и монахи-замбийцы.

Сотня потных барабанщиков справилась с задачей на «отлично» – разогрела людей до нужного градуса. Повсюду танцевали – в центрах кругов, как правило, извивались молоденькие мамбо, демонстрируя Иисусу Лоа свое искусство и свои тела. Повсюду пели – зажигательные церковные гимны подтягивали даже те, кто пришел на площадь из чистого любопытства. Повсюду обнимались и целовались. В Занзибар пришел праздник, в Занзибар пришло Слово. И слово это – Папа Джезе.

– Безумие…

– Сопричастность, – поправила Кимуру Пэт. – Они вместе.

– Для чего?

– Вместе легче.

– Спрятаться за чужими спинами?

– Идти навстречу своим страхам.

– Еще минут двадцать, и в шоу не будет необходимости, – проворчал Рус.

– Не волнуйся, Папа знает, что делает.

И тут же, словно подтверждая слова Пэт, барабаны умолкли, а площадь взорвалась приветственными воплями – на возвышение вышел Джезе.

– Первая группа, доложите, – негромко приказал Инка.

– Мы готовы занять позицию.

– Вторая группа?

– Мы готовы занять позицию.

– Хорошо.

В общей сложности на крыши окружающих соборную площадь зданий выйдут шесть человек. Четыре стрелка с мощными винтовками и двое прикрывающих. Еще пятеро, включая самого Инку, готовятся к операции здесь.

– Начинаем двухминутный отсчет, – распорядился Инка. – Затем приступаем к первой фазе без дополнительного сигнала.

Первая фаза: занять позиции, устранив дежурящих на крышах охранников.

– Первая группа: приказ понял.

– Вторая группа: приказ понял.

Инка едва заметно улыбнулся и привычным жестом поправил идеально сидящую рясу монаха-замбийца.

– Я обращаюсь к тем, чья душа предана Католическому Вуду, и к тем, кто впервые услышит сегодня слово истины. Я обращаюсь к каждому из вас, и от имени каждого из вас я говорю миру: «Мы пришли!»

– Да! – ответила площадь.

«Мы пришли!» – знаменитое обращение святого Мботы.

– Мы пришли, потому что не могли не прийти! Мы пришли в мир, преисполненный духами Лоа. Мы, свободные и сильные, пришли в мир…

Три человека, поднявшиеся на крышу здания, ничем не отличались от сотен монахов-замбийцев, что обеспечивали безопасность проповеди: черные рясы, под которыми скрывались заметные опытному глазу бронежилеты, черные лица, гарнитуры передатчиков на головах… Вот только поднялись они не с первого этажа, а с предпоследнего, выйдя из квартиры, где скрывались последние два дня.

– Проверка безопасности.

– Они обалдели? – с притворной усталостью улыбнулся один из дежуривших на крыше монахов. – Каждые…

И не договорил, получив пулю из бесшумного пистолета. Пулю с мощным транквилизатором, почти мгновенно отправившую его в нокаут.

Расправившись с охранниками, снайперы Первой группы принялись споро собирать свои, собственноручно пристрелянные винтовки.

– Что случилось? – прошептала ей на ухо Матильда.

– Не знаю, – напряженно ответила Пэт, потирая левую руку. Скрывая от подруги выступившие на тыльной стороне ладони руны.

«Опасность!»

– Ты сама не своя.

– Я ничья! – отрезала Патриция и тут же добавила: – Мне нужно отлучиться.

Теперь она поняла, для чего пришла на соборную площадь. Не слушать Папу – ей не нужны чужие слова. Не пытаться понять, горит ли в нем настоящий огонь – она знала, что горит. Пэт пришла на проповедь, чтобы заявить права на то, что считала своим. Считала, даже не осознав этого.

– Куда? – Кимура обеспокоенно посмотрел на пробирающуюся к выходу из VIP-зоны Пэт.

– Ей нужно, – коротко ответила Матильда.

– Я с ней!

– Не ходи!

– Здесь полно отморозков!

– Кимура! Не ходи!

– Я ее не оставлю!

Кимура бросился за Патрицией.

– Что случилось? – Рус отвлекся от проповеди, крутанул головой, словно стряхивая морок, и тоже повернул: – Куда они?

Матильда крепко взяла друга за руку.

– Останься со мной!

– Что? – И увидел страх в ее взгляде. Страх за него. – Мата, что происходит?

Опешил, осторожно разжал сдавившие предплечье пальцы, но не отступил, напротив, встал чуть ближе, обнял подругу за плечи.

– Объясни!

– Не ходи, – попросила девушка. На ее глазах выступили слезы. – Не ходи.

– А Кимура?

– Это его выбор.

Он догадался, прищурился, взгляд стал жестким:

– Кимура…

– Это его выбор, – повторила Матильда. – Пэт его не звала.

Охраняющие VIP-гостей замбийцы не стали для Пэт преградой. Не могли стать.

Ей не требовалось смотреть на руки, чтобы сложить нужную последовательность рун. Ей не требовалось шептать заклинания, чтобы пробудить древнюю силу – она сама была ею, сама была силой. А руны – лишь клавиатура невероятно мощного компьютера.

Патриция остановилась в шаге от замбийского дьякона и, глядя ему прямо в глаза, произнесла:

– Немедленно отправьте боевые группы к четвертому и девятнадцатому посту, там засели снайперы.

Это был не гипноз, это был полный контроль, бьющий не только по дьякону, но и по всем, кто стоял рядом с ним.

– Да, мэм, – послушно кивнул замбиец.

– А сами проведите меня к сцене.

– Да, мэм.

Люди внимали баварскому пастырю с таким вниманием, что Таллеру оставалось лишь скрипеть от зависти зубами: его собственные проповеди, несмотря на все усилия, такого интереса не вызывали. И даже Ахо уступал Джезе в ораторском искусстве.

«А ведь он действительно достоин белой мантии настоятеля, – вздохнул Таллер. – По-настоящему достоин».

Жаль, что столь перспективный архиепископ поссорился с Ахо. Очень жаль. Папа Джезе мог бы поднять Католическое Вуду на небывалую высоту.

«Они ее слушаются!»

Кимура не знал, что думать. Он ожидал, что охранники задержат Патрицию, начнут расспрашивать, а получилось как-то совсем странно. Девушка подошла к здоровенному, черному, как смоль, замбийцу и отдала приказ. Приказ! Кимура не слышал слов, но видел лица и не сомневался, что Пэт распоряжалась, а замбиец внимал.

«Невероятно!»

Выслушав девушку, дьякон принялся связываться с кем-то по рации и одновременно повел Пэт по направлению к сцене.

«Скорее!»

Кимура подбежал к охраннику и указал рукой на Пэт:

– Я с ней!

Монахи переглянулись.

– Первая группа?

– Подтверждаю готовность.

– Вторая группа?

– Подтверждаю готовность.

Ребята у Инки что надо, пусть и не выдающиеся хунганы, но сильные, и на Ахо они работали не первый день. В его личной беспощадной гвардии, в тайном клане, спрятанном внутри Ордена Замби. Карающая длань Вуду готовилась отсечь от дерева гнилую ветвь.

– Тридцать секунд. Отсчет пошел.

Четыре длинных ствола повернулись к сцене. А в перекрестьях четырех оптических прицелов появился высокий светловолосый мужчина в фиолетовой сутане архиепископа. Белая надежда Католического Вуду.

Они были рядом, и они… Они не были простыми убийцами.

Джезе слишком силен, чтобы на его устранение отправили заурядных киллеров. К тому же он на территории собора, в самом логове духов Лоа, а значит… Значит, пришли те, кого духи не тронут.

Мгновение, и весь замысел цветком раскрылся перед Патрицией.

– Что группы?

– Еще не вышли к постам, – доложил дьякон.

– А посты?

– Говорят, что все в порядке.

– Или их купили, или там уже другие люди.

– Я вам верю, мэм.

«А что тебе еще остается?»

От снайперов Джезе уклониться сумеет. Даже сейчас, распаленный речью и чувствующий только толпу, он все равно остается великим хунганом. Он уловит опасность и не позволит себя убить. Телохранители тут же утащат его со сцены, и… и попадут в засаду. Все правильно: основной удар убийцы планируют нанести за сценой, когда внимание службы безопасности будет приковано к поиску снайперов.

– Пэт!

– Какого черта?! – Девушка ответила так резко, что Кимура вздрогнул.

– Мне сказали, он с вами, мэм, – насторожился дьякон.

– Пэт, что происходит?

– Приготовьте оружие.

– Да, мэм. – Дьякон извлек из спрятанной под рясой кобуры «дыродел». – В кого стрелять?

Патриция быстро оглядывала стоящих за сценой людей.

«В кого?»

Все – хунганы или мамбо. Все – на своей земле, под защитой духов Лоа. И это покровительство позволяет им прятать истинные чувства. Внутри закипает сила, руны сошлись в следующую последовательность, наполняют мощью, но против кого ее использовать?