Раненые звёзды - Сергей Котов

верить.

Сначала я не понял, и недоумевающе заморгал. Потом до меня дошло.

— Ну… я не то, чтобы истинный верующий… — осторожно сказал я, — догматы только изучаю. Но ты прав — в жизни должна быть какая-то опора. Пускай совершенно иррациональная.

Кай улыбнулся.

— Если нужна будет помощь — обращайся! — сказал он

— По поводу чего? — снова не понял я.

— Изучения догм. Ты ведь сказал, что изучаешь. Поначалу это может быть сложно, тем более квалифицированных жрецов, которые могли бы помочь, тут нет.

— А, — кивнул я, — да, конечно. Спасибо.

— У меня даже есть экземпляр Книги Ветра и Крови, — продолжал Кай, — с экрана не всегда удобно читать. А бумага… она словно какой-то заряд несёт, понимаешь?

— Да… Возможно, да. Спасибо!

На этом нам бы и расстаться, но, как это часто бывает, зуд любопытства, появившийся совсем некстати, дёрнул меня спросить:

— Откуда у тебя книга? Я, кажется, читал, что в наше время нужно специальное разрешение для хранения таких вещей. Тем более для их вывоза в космос!

— О, не беспокойся, — улыбнулся Кай, как мне показалось, с гордостью; на его щеках появился румянец, — разрешение получено от Верховного Жреца лично. Меня посвятили в ближний круг.

Я понятия не имел, что это значит, но на всякий случай округлил глаза, и сделал удивлённую физиономию.

— Ничего себе! — сказал я, — поздравляю! Круто!

— Это действительно круто, — заметил Кай, — теперь во время Апокалипсиса я буду в главной когорте.

— Поздравляю, — повторил я, более сдержано, — но звучит не слишком оптимистично. С чего ты взял, что доживешь до Апокалипсиса? — я улыбнулся.

— Это связано с нашей миссией, — Кай ответил на мою улыбку, — Верховный Жрец трактует катрен о Карающей Звезде астрономически. В общем, у нас, в ближнем круге, принято считать, что речь идёт о Венере. Политическое руководство тоже в курсе. Ну, в смысле, верующие военные. Я не беру в расчёт упорных атеистов, вроде моей сестры, — он рассмеялся, — хотя она ведь тоже пару раз ходила в храм, верно? Так что, наверно, в глубине души тоже верит.

— Вот как… — осторожно заметил я.

— Будет круто, если мы с тобой станем великим защитниками, да? — глаза Кая горели огнём неподдельного энтузиазма.

— Ещё как! — ответил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал очень уж фальшиво.

— Я с детства об этом мечтаю.

— Об Апокалипсисе? — не удержался я.

— О величайшей битве, в которой решится судьба миров! — ответил Кай. Его глаза продолжали гореть всё тем же пугающим энтузиазмом.

Тут надо пояснить, что понятие, которое я обозначаю Апокалипсисом, на Марсе, конечно же, сильно отличается от привычного нам христианского Апокалипсиса. Возможно, более правильным было бы использование термина Рагнарёк, но я не слишком силён в скандинавской мифологии, и не знаю нюансов. Общая только суть: гибель прежнего мира через страшные катаклизмы, которые будут ниспосланы, чтобы очистить мир от скверны. Скверна, в представлении марсиан — это военные враги их культуры. Раньше, в древних веках, такими врагами считались представители других, иноверческих племён. С наступлением просвещённого времени на роль записных врагов как-то сами собой назначились фаэтонцы.

После того разговора с Каем я даже нашёл тот самый Катрен о Карающей Звезде. В электронке, конечно — брать у подчинённого уроки, пускай даже он и занимает высокий пост в иерархии культа, я счёл не очень разумным.

Вот этот катрен:

Велика звезда несколько дней будет сверкать

Облако заставит появиться два солнца:

Гигантская собака

Станет выть всю ночь,

Когда великий жрец сменит земли

На мой взгляд, типичный образец религиозного текста, который можно трактовать как угодно, в зависимости от реального развития событий. Но Кай был совершенно убеждён (и многие культовые и светские толкователи тоже), что тут речь шла о гибели Фаэтона, и о страшных испытаниях для Марса. А два солнца — это прямое указание на вторую планету, то есть Венеру. Якобы оттуда придёт сила, подобная настоящему Солнцу.

Почему-то мне понадобилось пройти весь этот сложный путь, чтобы через разговоры и изучение древних текстов, наконец, понять очевиднейшую вещь: Камелия, да и всё руководство Марса, рассчитывает найти на Венере именно оружие. То, которое могло бы уничтожить соседнюю планету.

11

Для спуска на Венеру была предусмотрена специальная капсула — челнок. Совсем не та, на которой мы поднимались с Марса. Этот челнок был раза в три крупнее, и имел несколько иные обводы корпуса, рассчитанные на более плотную атмосферу. Чем-то он напоминал знакомые мне земные челноки, бывшие в ходу в восьмидесятые годы прошлого века. Ничего удивительного — как я уже замечал раньше, сходные условия задачи приводят к сходным решениям.

Только, в отличие от земных космонавтов прошлого, внизу нас не ждали подготовленные, идеально гладкие посадочные полосы военных аэродромов. Поэтому венерианский челнок был амфибией, и предназначался для посадки на воду.

В этом и заключалась основная сложность экспедиции. Мы не могли сесть в непосредственной близости от объекта — он находился в гористой местности, поросшей густыми джунглями. Туда даже на парашюте не спуститься.

Поэтому для посадки челнока выбрали близлежащую мелководную бухту, с трёх сторон закрытую от моря высокими скалами. Ширины этой бухты по расчетам хватало не только для приземления, но и для последующего самолётного старта, на который челнок был рассчитан.

Торможение возле Венеры закончилось штатным выходом на высокую орбиту. На подготовку к спуску у нас был всего один виток: командование торопило.

Никаких следов фаэтонского корабля обнаружить так и не удалось. Или, увидев новые возможности наших двигателей, они поменяли первоначальный план и отказались от полёта к Венере (что сомнительно), или технически не имели возможности придать своё посудине большее ускорение, даже когда обнаружили нас. Тогда их прибытия на орбиту можно было бы ожидать со дня на день.

Конечно, это не могло меня не беспокоить, тем более, что на орбите оставался «Гимерос» с Камелией на борту. Впрочем, как выяснилось, корабль отнюдь не был беззащитным, и в случае прямого нападения мог дать более, чем достойный отпор.

Непосредственно перед посадкой в челнок у меня случился ещё один короткий разговор с Камелией.

— Сидит, как влитой, — сказала она, имея ввиду мой венерианский костюм. Мы десантировались не в скафандрах, как можно было бы ожидать — а в специальном снаряжении, предназначенном для работы на поверхности. Чтобы не терять времени после посадки. Биосфера Венеры была более-менее хорошо изучена, нам даже сделали прививки от условных патогенов, которые могли бы паразитировать на марсианских организмах, но всё равно — ношение фильтрующей дыхательной маски было обязательным. Потому что от всего не убережешься.

— Ну а как ему ещё