Ахиллесова пята - Александр Надеждин

– Ленин?

– Гегель. Was vernunftig ist, das ist wirklich; und was wirklich ist, das ist vernunftig.

– Я не знаю немецкого.

– Я, к сожалению, тоже. Но эту фразу выучил наизусть.

– Зачем?

– Она очень важная.

– Для чего?

– Для всего. Для миропонимания.

– И что она означает?

– Все разумное действительно, все действительное разумно.

– Я... не совсем улавливаю.

– Здесь нет ничего сложного. Всякое явление... или событие, происходящее в этом мире и кажущееся нам, в силу ограниченности нашего разума, случайным, нелепым... или несправедливым, на самом деле подчинено некой высшей закономерности. И справедливости.

– Какой закономерности?

– Ее все называют по-разному. Одни законами природы, другие – волей Всевышнего, третьи – каким-нибудь там колесом сансары, четвертые – дао.

– Вы и про дао знаете.

– Ну... кое-что слышал. Правда, опять же, к сожалению, не так много, как хотелось бы. А вы?

– Я тоже слышала, – многозначительным тоном произнесла дама. – Кое-что.

– Может быть, просветите?

– А вам это интересно?

– Очень. Я без шуток, Хелен, в самом деле.

– Ладно, договорились. Если только вы будете себя хорошо вести.

– Вы все никак не можете мне забыть...

– Нет, я уже о другом.

– О чем же?

– О вашей непомерной скрытности.

– То есть?

– Ну как. Мы с вами знакомы уже несколько дней, а я о вас по-прежнему практически ничего не знаю. Вы так до сих пор и не сказали, кто вы, чем занимаетесь.

– А как вы сами думаете?

– Затрудняюсь сказать. За это время вы продемонстрировали слишком много талантов и познаний. И в физике, и в истории, и в географии, и...

– ...в шулерстве.

– И в шулерстве. Так кто же вы на самом деле?

– Да все вместе. Наша российская система образования отличается от западной тем, что готовит специалистов самого широкого профиля. Предназначенных для всего сразу и ни для чего конкретно. Одновременно и физиков, и... лириков.

– И дипломатов.

– Разумеется. Куда в этой жизни без дипломатии.

Хелен внимательно посмотрела на своего улыбающегося спутника.

– Понятно. – Сделав еще несколько шагов вперед, она снова остановилась и прислонилась спиной к поручням. – А в Нью-Йорк вы зачем плывете? Не иначе как искать следы затонувшей Атлантиды. На месте разлома.

– Ну... – спутник, немного замявшись, опустил вниз глаза.

– Ладно, можете не отвечать. Мне и так все известно. Я просто проверяю вашу искренность.

– А что вам известно?

– То, что вы направляетесь на работу в штаб-квартиру ООН.

– Вам об этом поведал наш большой друг? В смысле габаритов.

– Допустим. А что, это большой секрет?

– Да нет.

– Ну а что ж вы об этом нам сами не рассказали?

– Да что в этом интересного. Простой мелкий клерк едет на рутинную работу в обычную бюрократическую контору, с очень звучным именем, но абсолютно бесполезную по своей сути.

– Ну как же бесполезную. Вы же там будете вершить судьбы мира.

– Хелен, зачем вы надо мной издеваетесь?

– А зачем вы занимаетесь самоуничижением? – Хелен, в немного пародийном тоне, передразнила своего собеседника. – Мелкий клерк!

– Но это так и есть на самом деле. Я просто констатирую...

– Все выдающиеся деятели когда-то начинали с мелких клерков. Или вы об этом забыли?

– Им, наверное, благоволили звезды.

– А вам они не благоволят?

– Пока что-то не замечал.

– А вот мне кажется, что сейчас на небосводе сияют несколько благоприятных для вас звездочек.

– В смысле?

– А вы не подскажете, случайно, как фамилия вашего нынешнего министра иностранных дел?

– А при чем тут?.. – с непонимающим видом фыркнул собеседник дамы в персиковом манто. – Обычное совпадение. Иванов, между прочим, самая распространенная русская фамилия. Точно такая же, как, к примеру, Джонс.

– Ну да, ну да.

– Вам что, Тони в этом роде что-то еще напел?

– Может быть, Тони. А может, просто ветерок донес. – Хелен, обменявшись с Ивановым продолжительным взглядом, опустила глаза. – Ладно, оставим эту тему. А то я боюсь, вы меня скоро станете принимать за шпионку, которую к вам специально приставили, чтобы выуживать из вас тайны вашей дипломатии.

– Как того дедушку?

– Какого дедушку? – удивленно спросила Мэтью, снова подняв на Олега свой взор.

– А вон, видите, дедушка с бабушкой, – Олег едва заметно кивнул в сторону. – Сидели вчера за нами в «королевской комнате». И, как посчитал наш милый мистер Летизье, якобы за нами следили.

Хелен, слегка прищурившись, посмотрела в указанном направлении. Навстречу им, со стороны кормы, медленным шагом приближалась пожилая пара, ведущая между собой неспешную увлеченную беседу.

– А-а, да, верно. Они. А сразу-то так и не узнаешь. В пальто.

Иванов немного понизил голос:

– Как их вчера соотечественник-то ваш определил? Как северокорейских агентов?

– Этого соотечественника не мешало бы самого еще на детекторе лжи проверить. Помните, как Даниэль его вчера в оборот взяла? Насчет того, что он сам за нами следил и... все такое прочее. А ведь у нее на эти вещи нюх.

– Да? Интересно, откуда.

– Она же романы детективные пишет.

– Да вы что? И хорошие?

– Ну... я пока не читала. Но, наверно, ничего. Раз печатают. – Хелен замолчала, так как в это время дедушка с бабушкой, тоже прервав свою беседу и почти синхронно вежливо кивнув ей, под ручку медленно продефилировали мимо.

– Вы знакомы? – сквозь зубы, удивленно осведомился Иванов.

– Да нет, откуда, – тоже понизив голос, почти шепотом, ответила Мэтью. – Просто сегодня утром в кабинете водных процедур встретились. Пара такая забавная.

– Чем же?

– Так трогательно ухаживают друг за другом. Заботятся. Дедушка бабушке сам там ножки массировал. И как-то так интересно. Быстро-быстро пальчиками перебирал. Мне в Гонконге, в салоне, так же делали. Нет, он, точно, какой-то восточный человек.

– Почему вы так думаете?

– Кланяется, как болванчик. Вы заметили? И глаза монголоидные.

– Зато фигура явно не монголоидная. Вон, какой крепыш коренастый. И голова как у бычка-трехлетка.

В это время дунул очередной порыв ветра, не сильней, чем прежние, но который, тем не менее, заставил медленно удаляющуюся вдоль по палубе пару остановиться. Бабушка слегка вскрикнула и приложила ладошку к своему правому глазу, – по всей видимости, ветер занес в него какую-то соринку. Дедушка тут же засуетился возле нее; убрав руку бабушки, он стал дуть ей в глаз, затем судорожными движениями достал из бокового кармана своего старомодного пальто белый платок и, приложив его к пострадавшему месту, другой рукой бережно обнял бабушку за плечи и осторожно повел ее по направлению к виднеющейся чуть дальше, по ходу их движения, двери, ведущей во внутренние помещения этого уровня лайнера. Через несколько секунд пара скрылась из виду за закрывшейся за ними дверью.

– Видели? – спросил Олег свою спутницу, кивнув в сторону того места, где только что стояла удалившаяся пара.

– Что? – непонимающе спросила Хелен.

– У старичка что-то выпало из кармана. Когда он доставал свой платок.

– Да? Я как-то не обратила внимания.

– Да вон на палубе что-то темнеет.

– Серьезно? Что-то я не очень хорошо... А давайте подойдем, посмотрим?

– Давайте.

До места, где остановились старичок со старушкой, застигнутые доставившим им столь неожиданные неприятности ветром, было около дюжины метров. Но в силу того, что этот участок поверхности палубы был довольно неплохо освещен за счет света, льющегося из просторных окон фойе каютного отсека класса «Квинс Грилл», Хелен и Иванов не успели сделать еще и нескольких шагов вперед, как на тиковом паркете палубы стали явственно заметны очертания небольшого темного прямоугольничка.

– Похоже, какой-то документ, – после того как возле прямоугольника остановились черные остроносые мужские ботинки и аккуратные бежевые туфли-лодочки, произнесла обладательница лодочек и вопросительно посмотрела на владельца ботинок.

– Похоже, – протянул тот и поднял неожиданную находку.

Это действительно был какой-то документ, своей внешней формой и фактурой материала, из которого он был сделан, почему-то сразу вызвавший у Олега ассоциации то ли с профсоюзной книжкой советского образца, которой у него никогда не было, то ли с комсомольским билетом, который он торжественно получил за два года до безвременной кончины этой славной организации. Причем по всем внешним признакам документ был довольно старый: об этом свидетельствовали его изрядно потрепанные и даже немного расслоившиеся уголки.

Иванов покрутил документ в руках и, посмотрев в сторону двери, за которой пару минут назад скрылся обронивший его субъект, повернулся к стоящей рядом с ним спутнице. – Они, случайно, не соседи ваши?

– Да нет, они, по-моему, откуда-то снизу, – не очень уверенно ответила спутница. – Во всяком случае, в нашем ресторане я их не видела ни разу.