Флибустьеры против пиратов Карибского моря - Леонар Дюпри

К вечеру, когда первая эйфория от легкой победы уже не кружила головы, де Фонтене собрал расширенный военный совет в бывшем зале кабачка «У французского короля».

– Друзья мои, – сказал кавалер. – Поздравляю вас с победой, мы захватили остров!

В ответ раздался нестройный гул голосов вперемежку с выкриками «Виват!».

– Мы захватили остров, но не захватили форт, – продолжил Фонтене. – Поэтому, если мы хотим здесь быть полноправными хозяевами, нужно взять еще и форт Святое Таинство.

Снова гул голосов, поднятые вверх стаканы с вином, пистолеты и ножи.

– Я рад, что все разделяют мое мнение. Сегодня ночью мы его захватим! А знаете, что там? Казна испанского губернатора, из которой он платит своим солдатам. Она будет ваша!

Все снова выразили свою поддержку де Фонтене и принялись за угощение, выставленное по поводу победы. Конечно, это был не тот обед, который нам преподнес капитан Мартин, когда я впервые вступил на Тортугу, или те кулинарные изыски, которыми угостил нас с Франсуа шевалье де Фонтене с помощью мэтра Роже на большой земле, но этого и не требовалось. Мы выпивали и закусывали, и вроде бы все было хорошо, но тень сомнения в успехе уже вкралась в наши души. Мы с Франсуа отлично понимали, что форт Святое Таинство – это крепкий орешек и просто так его не взять. Ведь мы сами совсем недавно были его защитниками и прекрасно знали его изнутри.

После ужина все начали готовиться к штурму. Франсуа делал гранаты, набивая фляги из сушеных тыкв порохом и вставляя туда фитили, я же занялся шестью пистолетами, которые нашел в одном из домов Бас-Тера. Они были небольшого размера и находились в трех коробках в отличном состоянии. Я еще не видел, чтобы замки ходили так плавно. Я уже тогда любил пистолеты больше, чем наши крупнокалиберные мушкеты. Коробки я выбросил, а все шесть пистолей приторочил к специальной портупее на груди, которую пришлось сшить из нескольких кожаных перевязей. Шить и перешивать кожу мог любой буканьер, поэтому я быстро сварганил себе подобие шести кобур, в которые воткнул трофейные пистолеты. Это не было моим изобретением, так в то время делали многие, например, у Франсуа на груди было два больших пистолета немецкой работы. Однако я со своими шестью выглядел более устрашающе. Или, во всяком случае, хотел считать, что так выгляжу.

Как только начало темнеть, де Фонтене собрал командиров на совет, где изложил план штурма. Он был таков. Под покровом ночи пара канониров подложит бочонок с порохом под ворота форта и взорвет их, а остальным останется только кинуться в пролом и перебить малочисленного неприятеля. На словах вроде было все гладко, но мы с Франсуа считали это авантюрой. Впрочем, как мы потом убедились на своем жизненном опыте, с испанцами у нас проходили и более авантюрные авантюры.

Кроме нас, похоже, никто не сомневался, что победа была уже у нас в кармане. Мыслимое ли дело, сотня буканьеров против пары десятков жалких испанишек, которые толком и драться-то, наверное, не умеют. Но оказалось, что все не так-то просто.

Как только стемнело, мы начали небольшими группами медленно подкрадываться к стенам форта. Однако испанцы оказались гораздо хитрее, чем мы предполагали. Они разожгли костры около ворот, поэтому подобраться к ним незамеченными не было никакой возможности. Тогда Фонтене приказал своему младшему брату Томасу произвести фальшивый штурм с противоположной стороны. Однако и это не помогло. Испанцы не ослабили внимание и, заметив двух минеров, открыли по ним огонь. Оба были убиты. Пришлось Фонтене отменять штурм.

На следующий день капитан Мартин был отправлен с отрядом на восточную оконечность Тортуги, а мы с Томасом де Фонтене обследовали западную. В это время оставшиеся занимались охотой и наблюдением за испанским гарнизоном в форте. На следующий день обе экспедиции вернулись вместе с захваченными мулами, на которых лежала скудная добыча и провиант. Испанцы остров еще как следует не обжили, поэтому брать было нечего. Все их плантации стояли в запустении. Фонтене использовал этот момент, чтобы снова призвать нас пойти на штурм форта, где, по его словам, хранилось много золота для уплаты испанским солдатам. На этот раз было решено устроить ночной штурм всеми силами со всех сторон.

Мы оказались в отряде самого де Фонтене, который должен был атаковать ворота. Это было самое сложное направление, так как для того, чтобы добраться до ворот, нужно было подняться по крутой тропе вдоль северной стены форта, мимо бастиона, с которого могли открыть огонь тебе в спину. Поэтому наш удар должен был быть самым сильным, последним и решающим.

Как только стемнело, отряды капитана Мартина и Томаса де Фонтене попытались подкрасться к отвесной скале, на которой стоял форт, и подняться на нее. Это было очень трудно сделать так, чтобы не привлечь внимание испанских часовых, которые в конце концов заметили нападающих. Несмотря на ружейный огонь, наши молодцы продолжали лезть вверх, сжимая в зубах самодельные гранаты. Как только кто-то из них забирался повыше, тотчас поджигал фитиль и пытался метнуть гранату за стену. Затем вторую, третью – и так, пока они не кончались. Шум был очень сильный.

Нужно заметить, что испанский гарнизон был действительно малочисленным, так как нам отвечали редкими мушкетными выстрелами да иногда сбрасывали камни на наступавших. Тут-то кавалер де Фонтене и скомандовал нашему отряду атаку. Мы молча ринулись к тропе, которая вела вверх по косогору к воротам. Впереди с пистолетом в руке бежал сам кавалер. Как только мы начали подниматься по ней, нас заметили, и сверху посыпались камни. Еще через десяток шагов раздались первые выстрелы. Нас было человек пятьдесят, молча несущихся довольно плотной толпой вверх к воротам, как вдруг за спиной раздался оглушающий выстрел, а затем свистящий звук, как будто кто-то вылил на нас бочку воды. Это пушка бастиона, который был за нашими спинами, шарахнула картечью. Меня в темноте обдало чем-то теплым, и я не мог понять, моя ли это кровь или нет. Среди стонов и брани раздался громкий голос Фонтене, командовавший не останавливаться. Да и так все понимали, что нужно бежать вперед, чтобы сложить свои гранаты в кучу около ворот и взорвать их. Снова сзади грянул пушечный залп, я невольно втянул голову в плечи. И на этот раз картечь попала в тех, кто бежал за мной. Мы продолжали двигаться по узкой тропе по четыре человека в ряд, впереди в темноте я различал лишь чью-то спину. Мы уже преодолели половину пути, как что-то начало взрываться под нашими ногами. То испанцы решили закидать нас своими гранатами. Мы старались затушить горящие фитили своими башмаками или откинуть ногой гранаты вниз с тропы, но не всегда это удавалось. Страшная гонка должна было скоро закончиться, и мы уже почти добрались, как впереди по нам в упор грянул новый пушечный выстрел с другого бастиона. Картечь зашуршала вокруг меня, и я слышал, как она разрывает тела впереди бегущих, оторванные части стали падать на меня. От сильного удара в грудь каким-то круглым предметом я упал навзничь. То была чья-то голова.