Феникс Лазурный - Влад Сэд

не помешает, ведь местные в такое время уже должны сидеть по домам, да и вода слишком холодная, чтобы купаться. Никто не потревожит мой покой здесь.

Я быстро снял с себя одежду, и, сложив ее на ствол поваленного дерева, зашел в речную воду. Она была очень холодной, даже холодней чем в озере из-за сильного течения, поэтому мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к ней. Мой способ купания назывался «забег». Я быстро заходил в воду, окунался в нее по пояс или по грудь, а затем пулей вылетал обратно на берег. Когда в очередной раз я отогревался, на берегу, в мои ноги уткнулось что-то мокрое. Обернувшись, я увидел щенка местной дворняги, белого окраса с ушами рыжего цвета. Я погладил его и дал ему кусок колбасы из своих припасов. Щенок с жадностью съел все, а затем еще немного побегал вокруг меня, и поняв, что больше ничего не получит, убежал дальше. «Как же мы с ним похожи, ведь я такой же одинокий и никому не нужный, как этот пес», – с грустью подумал я.

Я решил искупаться еще один, последний раз, и, немного согревшись, снова зашел вводу, но теперь уже чуть подальше, почти по грудь. В этом месте гораздо сильнее чувствовалось быстрое течение реки, а мои ноги замерзали еще быстрее. Внезапно на берегу, среди деревьев, в зарослях кустов послышался какой-то шорох.

–Кто здесь? – негромко крикнул я.

Из-за широкого ствола дерева вдруг показалась худая девичья фигура в уже знакомом мне белом платье с цветочками.

–Это я. Эля из кафе, помните меня? – с этими словами девушка в белом платье полностью вышла из-за дерева и смущенно посмотрела на меня.

Откуда она здесь взялась? – удивленно подумал я. На радостях от купания, я даже совсем позабыл про то, как сам небрежно сболтнул этой юной девушке-официантке из кафе о том что буду ночевать здесь.

–А, узнал, да, привет, привет, очень приятно,– помахал я ей рукой, делая вид, что меня совсем не интересует ее появление. Мое имя она не знала и не спрашивала, да и собственно, зачем оно ей?

– А можно мне искупаться вместе с тобой? – внезапно спросила она.

– Да, пожалуйста, только вода очень холодная, ты не замерзнешь? – удивленно спросил ее я.

–Нет, я привычная.

Сказав это, Эля быстро стянула с себя платье и осталась в темно синем купальнике, который так ярко контрастировал с ее белоснежной кожей, а затем смело зашла в воду.

Я пошел ей навстречу и когда Эля подошла ближе ко мне, я увидел, что она вся трясется от холода, а ее кожа покрылась пупырышками. Мне тоже было очень холодно, а мои ноги уже почти сводило судорогой от ледяной воды, но я продолжал стоять, не совсем понимая, как себя вести в такой ситуации и что делать дальше. А затем случилось то, чего я совсем не ожидал. Эля подошла вплотную ко мне, и, запрыгнув, крепко прижалась, обхватив руками и ногами за спину. Я почувствовал ее обжигающее дыхание, когда она уткнулась своим лицом в мою грудь. Несколько мгновений мы стояли в таком положении неподвижно. Я не знал, куда деть свои руки, и единственная мысль, что была в моей голове в тот момент о том как бы нас в таком виде кто-нибудь не увидел. Эля держалась за меня очень крепко. Я не смог бы уже ни оттолкнуть, ни скинуть ее с себя, поэтому просто стоял на месте, а мои ноги замерзали все сильнее и сильнее в ледяной воде. Я шепнул ей на ухо: «Держись, я вынесу тебя из воды», и медленно двинулся к берегу. Здесь, я усадил Элю на ствол поваленного дерева, а сам достал из своего пакета с вещами серое, старое полотенце.

–Вот, держи, вытирайся быстрее, – строго сказал я Эле и протянул полотенце.

Она все еще тряслась от холода, поэтому фразы с ее губ звучали отрывисто и быстро.

–Почему ты так заботишься обо мне? Почему не прогонишь прочь?

–Обычно забочусь, как все. Согревайся и иди домой, – все так же строго ответил я.

– Она замотала головой. Нет, я не хочу домой. У меня нет дома. То место, где я живу и работаю – это кафе маминой подруги, а моей мамы давно уже нет, она умерла, и я осталась одна. Теперь я все время там бесплатно работаю, но иногда мне удается брать себе чаевые. У маминой подруги растут свои дети, скоро они будут там всем заправлять, а меня сделают своей служанкой. Вчера ее старший сынок отобрал у меня все деньги и ударил. Я дальше так не могу. Мне вообще иногда кажется, что всем станет лучше, если я умру.

История жизни, рассказанная мне Элей, была, конечно же, весьма грустной, но на меня она не особо подействовала. Наверное, моя душа за последнее время настолько привыкла к чужим и собственным страданиям, что стала воспринимать все это как должное. «Судьба – страдание, страна – страдание. Ничего не меняется. Так было и так будет всегда. Да и чем собственно, я могу помочь этой странной девочке? – подумал я. – Ведь я сам не знаю ради чего живу и что со мной будет завтра. Пусть лучше она найдет себе кого-то другого, более нормального и адекватного для обучения урокам жизни».

Вот поэтому, взвесив все за и против, я не нашел ничего лучше, как равнодушно прогнать Элю прочь, со словами: «Знаешь, что, хочу, не хочу, здесь не ресторан, иди-ка ты лучше домой. Да и нельзя мне, чтобы нас вместе видели». После этих слов, я резко вырвал свое полотенце из рук у Эли, затем сам наспех вытерся им и стал быстро одеваться. Она тоже одела свое платье, но никуда не ушла, а лишь уселась чуть подальше от меня на поваленное дерево и стала расспрашивать:

–А ты к нам приехал по той широкой дороге через мост, да? Откуда? скажи если не секрет?

–Из большого города, но откуда точно не скажу, – уклончиво ответил ей я.

– Ну и ладно, не хочешь не говори, – обиженно произнесла Эля, – По вечерам, когда у меня есть свободное время, я часто поднимаюсь на высокую гору, возле вон той дороги, – с этими словами она показала своей рукой куда-то в сторону большой горы на другом берегу озера, – Там, на самом верху, есть полянка, где стоит лавочка, и оттуда хороший вид на окрестности. Я все время смотрю вниз на дорогу, и на проезжающие по ней машины. Я