Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники) - Кирилл Маль

Наступая в таком порядке, южане обрушились на дивизию Шурца, но та не дрогнула, и у Уайлдернесс Черч люди Джексона впервые с начала боя встретили организованное сопротивление. Шурц развернул в линию 5 тысяч человек, открывших по атакующим плотный ружейный огонь, а артиллерия Джилджера, предусмотрительно расположенная на удачной позиции, засыпала их гранатами с картечью. «Орудия Джилджера стреляли с великолепной быстротой, — вспоминал один из солдат Шурца. — Земля сотрясалась от частых выстрелов, и казалось, что из их железных глоток вырывается непрерывный раскат грома».

Но у конфедератов тоже была под рукой артиллерия. По приказу Стюарта на шоссе выдвинулась батарея под командованием майора Бенхема, состоявшая из шести орудий. Правда, дорога была слишком узка, чтобы использовать их все сразу. Поэтому, постоянно двигаясь вслед за пехотой, первые две пушки время от времени останавливались и открывали огонь. Еще одно отделение следовало за ними и вступало в дело там, где позволяла ширина шоссе. А еще дальше [330] лошади тащили последние две пушки, служившие резервом. Так, меняя одно орудие другим, Бенхему часто удавалось вести почти непрерывный огонь, и он нанес противнику столь сильный урон, что даже старый артиллерист Джексон не мог скрыть своего восхищения. «Молодой человек, я вас поздравляю», — сказал он, подъехав к Бенхему и протянув ему руку.

Под прикрытием орудий Бенхема пехота Роудса бросилась в атаку на людей Шурца, Отбитая огнем с фронта, она обошла линию северян справа. Там ее встретили 26-й Висконсинский и 58-й Нью-йоркский полки, которые были едва ли ни единственными частями иноземного корпуса, сражавшимися в тот день мужественно и стойко. Они выдержали натиск бригады Иверсона и отступили лишь тогда, когда был отдан приказ очистить позиции. Левофланговые части Шурца не проявили такой выдержки. Охваченные с фланга бригадой Долса, они обратились в бегство, и вся линия дивизии рассыпалась под анфиладным огнем, как выставленные в ряд кости домино. В течение 20 минут сопротивление людей Шурца было сломлено, и они присоединились к обезумевшей толпе, в которую превратился 11-й корпус.

На позициях оставалась теперь только бригада Башбека из 2-й дивизии фон Стейнвера, к которой примкнули немногие сохранившие порядок части 3-й дивизии. Вместе их набралось около 4 тысяч человек, и по приказу Ховарда они засели в неглубоких стрелковых ячейках, вырытых бригадой Берлоу еще ранним утром этого трагического дня. Но южане, продолжая свою атаку, снова охватили их с флангов и накрыли всю линию продольным огнем. В таких условиях сопротивление бригады не могло быть долгим, и, понеся серьезные потери, последняя из частей корпуса бросилась наутек. Лишь несколько полков смогли удержаться и кое-как прикрыть это бегство. Их поддержал своим огнем Дилджер, хотя узость дороги не позволила ему использовать более одного орудия.

Южане уже, впрочем, особенно и не наседали. Приближалась ночь, и Джексон приказал своим людям приостановить наступление. Ему было необходимо навести порядок в расстроенных рядах дивизии Роудса и подтянуть обозы с провиантом и боеприпасами. С раннего утра его солдаты были [331] на ногах, прошли за это время 12 миль, разогнали целый вражеский корпус и все это — не имея маковой росинки во рту, так что свой ужин они отработали с лихвой.

Но насмерть перепуганные немцы из 11-го корпуса не знали об этой остановке и продолжали бежать с удивительной прытью. Огромная толпа ворвалась в лагерь других частей и, пробежав сквозь них, как стадо бизонов, остановилась лишь на берегу Раппаханока. Здесь насмерть перепуганные вояки стали громко требовать понтонов, а один из них даже имел наглость обратиться к командиру дивизии генералу Хенкоку с просьбой организовать переправу. Хенкок не мог, да и не хотел скрыть свое презрение и ответил ему, как свидетельствует очевидец, в «холодном и неприязненном тоне». Убедившись, что переправы нет, немецкие наемники продолжили свое бегство на восток, и некоторые из них были взяты в плен солдатами дивизии Мак-Лоуза на прямо противоположной оконечности боевых порядков.

Но часть 11-го корпуса все же удалось уберечь от паники, а еще часть затем была организована и снова построена в линию. Сам Ховард во главе 2 тысяч своих солдат занял позиции на левом фланге дивизии Хайрама Берри из 3-го корпуса Дэна Сиклса, а слева от этой дивизии стал Карл Шурц, собравший 1200 человек. Впрочем, к счастью и для самих себя, и для Потомакской армии, войска 11-го корпуса уже больше не принимали участия в сражении при Чанселорсвилле и в совершенной праздности оставались на новой позиции до самого конца. В этом бою три дивизии Ховарда потеряли 2400 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Но хуже материальных потерь был моральный шок, потрясший всю Потомакскую армию. «На нас обрушились тьма, Джексон и ужас», — вспоминал один солдат-северянин.

Серьезные опасения вызывало также то обстоятельство, что конфедераты вышли во фланг и тыл армии северян и хотели отрезать ее от бродов Раппаханока. Чтобы предотвратить этот гибельный удар, Хукер собрал дивизии Берри из 3-го корпуса и Хейса из 2-го корпуса и сам поспешил с ними навстречу врагу. Сначала он наткнулся на толпу, в которую превратились части 11-го корпуса, но, не останавливаясь, чтобы повернуть ее вспять, продолжил движение вперед и вышел [332] на обширную просеку, забитую обозами и санитарными фурами. Здесь Хукер приказал остановиться и сформировать боевую линию, надеясь, что ему все же удастся удержать победоносный неприятельский корпус.

Сиклс, корпус которого оказался в очень неприятном положении, также спешил соединиться с основными силами. Удар Джексона был нанесен как раз в тот момент, когда он преследовал «отступающего» противника, и теперь две дивизии 3-го корпуса, продвинувшиеся далеко на юг, могли быть отрезаны от основных сил. Стараясь избежать подобной катастрофы, Сиклс повел свои части и бригаду Берлоу из 11-го корпуса, также отправленную в погоню за врагом, к возвышенности Хейзел Гроув, которая прикрывала Чанселорсвилл с запада.

Джексон также понимал важность этой возвышенности и после короткой заминки продолжил свой фланговый марш. Несмотря на усталость и пустые желудки, его солдаты по-прежнему были полны желания драться и закончить то, что было ими так удачно начато. Ускоренным шагом шли они по Старому шоссе, которое не было занято ни одной частью северян, и Каменная Стена мог быть уверен, что займет высоты прежде, чем это смогут сделать федералы. Его люди уже вышли на широкую просеку, тянувшуюся до самого Чанселорсвилла, и прошли преграждавшую им путь каменную стену, а те, что шли южнее, овладели брошенными засеками и брустверами, которые ранее занимали северяне. Но тут произошло непредвиденное.

Генерал Дэн Сиклс, возвращавшийся в расположение главных сил со всей возможной быстротой, приказал сопровождавшей его кавалерии Плизантона обогнать пехоту и задержать неприятеля. Плизантон — опытный кавалерист — приказал командиру 8-го Пенсильванского конного полка майору Кинкану выдвинуться вперед и ударить во фланг марширующей пехоте врага. Выполняя это распоряжение, пенсильванцы галопом помчались по узкой лесной дороге, соединявшей Пленк-Роуд с Хейзел Гроув, и с обнаженными саблями неожиданно врубились в передовую неприятельскую колонну. Рассеяв ее в считанные минуты, люди Кинкана повернули налево и в конном строю атаковали шедшую позади дивизию [333] Роудса. Последняя поначалу опешила от подобной наглости и остановилась, но затем пришла в себя и открыла по федеральным всадникам беглый огонь. Кинкан, конечно, понимал, что его лихая вылазка не может привести к разгрому пехоты южан.

Пенсильванцы, погарцевав на виду у людей Роудса, развернули лошадей и ускакали прочь. Но главная цель, которую преследовали Сиклс и Плизантон, была достигнута: южане приостановили свой марш, а выигравшие время северяне успели подтянуть артиллерию и прочие резервы к высотам Хейзел Гроув. Поначалу на вершине были лишь спешенные конники Плизантона, но вскоре их подкрепили 22 орудия из кавалерийского парка, выступавшие под прикрытием 110-го Пенсильванского пехотного полка.

Южане, не зная об этих перемещениях, уже пришли в себя после лихого наскока неприятельской кавалерии и возобновили наступление. Причем как! По дороге в линейном боевом порядке шли два Джорджианских полка и размахивали в воздухе захваченными ими знаменами 11-го корпуса. Эти звездно-полосатые полотнища, а также сгущавшийся сумрак ввели федералов в заблуждение. Вдруг, как вспоминал лейтенант Томпсон из 1-го Нью-йоркского кавалерийского полка, «вся линия самым подлым образом открыла винтовочный огонь, а затем бросила американские знамена и показала восемь или десять мятежных флагов». В ответ на эту хитрость Плизантон приказал открыть огонь из всех имевшихся орудий. «Этот ужасный залп ошеломил и отбросил головы их колонн обратно в лес, — свидетельствовал Томпсон. — Оттуда они открыли убийственный ружейный огонь, постоянно подводя свежие резервы и пытаясь наступать с такой же быстротой, с какой их сметали наши орудия».