Гражданская война в США, 1861–1865 (Развитие военного искусства и военной техники) - Кирилл Маль

Несколько конных конфедератов тут же бросились к дерзкому янки, чтобы захватить его, но Дилджер был быстрее и успел ускакать. Правда, при этом он сам заблудился в лесу и, проплутав в чаще некоторое время, выбрался на открытое пространство у самого Чанселорсвилла. Дилджер счел это — хорошим знаком и решил доложить обо всем лично Хукеру. Однако ему не удалось застать командующего в штабе, а один из адъютантов, выслушав доклад офицера, посоветовал ему рассказать этот «анекдот» в 11-м корпусе. Дилджер решил последовать этому совету и в районе 4 часов вернулся в Даундолз Таверн. Ховарда тоже не было на месте, а офицеры его свиты не оценили «анекдота» артиллериста и подняли его на смех. Несолоно хлебавши, Дилджеру пришлось вернуться к своим пушкам.

Тем временем 2-й корпус конфедератов уже вышел на рубеж атаки в 2,5 милях от Чанселорсвилла и теперь строился в боевой порядок. Впереди шла дивизия Роудса, который выдвинул в первую линию четыре бригады. Ее левый фланг образовала бригада Иверсона, правее развернулся О'Нил, опиравшийся правым флангом на шоссе. Доле, занимавший левую часть центра, также опирался на шоссе, но левым флангом, а справа к нему примыкал Колквит. Пятая бригада Ремсьюра образовывала дивизионный резерв и была поставлена позади Колквита. Вторую волну атаки составляла дивизия Колстона, развернувшего слева направо бригады Джонса, Николса и свою собственную. Последняя смыкала фланги с бригадой Ремсьюра. Расстояние между этими двумя линиями, каждая из которых состояла из 6–7 тысяч человек, не превышало 200 ярдов, а интервалы между людьми составляли 3 фута (т. е. около метра).

Корпус Джексона принял этот четкий боевой порядок, соблюдая полную тишину и с удивительной быстротой и точностью. Наконец, когда в четверть шестого к двум первым [326] линиям присоединились бригады Пендера и Хита из дивизии Хилла, был дан приказ начинать.

И южане начали. По-прежнему осторожно, почти крадучись, как охотники, старающиеся не спугнуть дичь, двинулись они на лагерь 11-го корпуса. Солдаты-северяне меж тем все еще пребывали в полном неведении и продолжали заниматься своими обыденными делами.

«Внизу всего в нескольких сотнях ярдов проходила боевая линия федералов, — вспоминал один солдат из корпуса Джексона. — Она имела земляные сооружения с засеками впереди и длинные ряды составленных в козлы ружей в тылу. В видимой части линии можно было разглядеть две пушки. Позади них солдаты собирались группами, смеялись, болтали и курили; здесь и там виднелись те, кто играл в карты или занимался другими развлечениями, обычными для войск, чувствующих себя в комфорте и безопасности и ожидающих приказа. Еще дальше другие группы выуживали и свежевали бобров».

Вдруг, нарушая эту идиллию, из зарослей выскочил большой благородный олень. Тряхнув рогами, он пробежал через лагерь дивизии Девенса и снова скрылся в лесу. Не успели свидетели этой странной сцены придти в себя от изумления, как на них обрушилась целая лавина лесных обитателей. Как вспоминал позже один ветеран 11-го корпуса, «…первым живым эффектом предстоящей атаки, подобно облаку пыли, которая поднимается перед бурей, стали напуганные кролики, белки, перепела и другая живность, бегущая в разных направлениях в неописуемом ужасе». Северяне не сразу сообразили, что могло напугать этих несчастных животных. С громким смехом и криком они вскочили на ноги, чтобы лучше видеть эту невероятную миграцию.

Южане недолго держали их в недоумении. Из зарослей тотчас донеслись звуки горнов, игравших «в атаку», а затем раздался уже знакомый, леденящий кровь боевой клич повстанцев. Застигнутые врасплох северяне были мгновенно охвачены паникой. Кто-то, правда, кинулся к своим винтовкам, с немецкой аккуратностью составленным в козлы между палатками, но многие сразу же пустились наутек. Лагерь дивизии пришел в полный беспорядок. «На дороге было столпотворение [327], — вспоминал солдат из Массачусетса, — а на ее обочине — хаос».

Несмотря на это, два правофланговых полка бригады фон Джилдзи, обращенные фронтом на запад, все же смогли построиться и выпустить в наступающих три залпа. Но южане не дали им ни малейшего шанса удержать позиции. Они ответили федералам таким массированным огнем, а затем бросились вперед с такой яростью, что оба полка, бросая ружья, знамена и амуницию, обратились в бегство. За ними последовали и остальные горе-вояки из бригады фон Джилзы, не сделавшие по врагу ни единого выстрела. Огромной полубезумной толпой они бросились бежать по дороге вдоль всех позиций своего корпуса, сея вокруг себя ужас и панику.

Однако не все федералы были сразу же обращены в бегство. Полковник Мак-Лин, командир левофланговой бригады дивизии Девенса, быстро понял серьезность положения и выслал навстречу неприятелю 75-й Огайский полк. Не успел этот полк сделать и нескольких шагов, как его захлестнула беспорядочная волна беглецов. Но огайцы выдержали ее натиск, а затем встретили конфедератов неожиданным залпом.

На мгновение атакующие остановились и даже подались назад, но быстро пришли в себя и снова бросились на врага. Через несколько секунд 75-й Огайский уже догонял охваченную безумным страхом бригаду фон Джилдзи. Ему на смену двинулся 25-й Огайский, но за несколько мгновений его также обратили в бегство.

Остальные три полка бригады Мак-Лина так и не развернулись лицом к неприятелю. Дивизия Роудса прошла по ним, словно паровой каток, и один за другим они в беспорядке покинули поле боя.

Когда это произошло, было около 6 часов вечера. Битва шла не более 20 минут, но за это короткое время целая дивизия федералов была смята и обращена в бегство. Столь впечатляющую работу проделали всего три бригады из дивизии Роудса, которые только и участвовали в атаке. Правофланговая бригада Колквита и резервная бригада Ремсьюра в самом начале сражения повернули на юг, чтобы встретить возможную кавалерийскую атаку. Атаки, однако, не последовало [328], и обе бригады оказались бесполезно выключенными из дела.

Между тем Ховард, осознавший свою ошибку, лихорадочно пытался исправить положение. «Я видел множество наших людей — не нескольких беглецов, всегда улетающих, как мякина при первом порыве ветра, а целые толпы, вырвавшиеся на открытое пространство, кто с оружием, а кто без, и обращенные в бегство прежде, чем их смог прикрыть резерв Девенса, и прежде, чем генерал Шурц смог развернуться и контратаковать их со своими войсками», — вспоминал он. Ховард попытался лично остановить это обезумевшее стадо. Подхватив брошенное кем-то знамя, он верхом на коне врезался в самую гущу удирающих солдат, призывая их остановиться и повернуть оружие на врага. Но лишь некоторые вняли призывам своего командира и присоединились к частям, готовившимся встретить атаку у Уайлдернесс Черч. Остальные с криками «Мы сделали все, что могли!» продолжали улепетывать во все лопатки.

Но солдаты 3-й дивизии Шурца не поддались всеобщей панике. Их командир, единственный из старших офицеров, ожидавших нападение, успел подготовить свою дивизию к бою. К тому же, в отличие от дивизии Девенса, его части располагались на открытом пространстве у Уайлдернесс Черч, более удобном для обороны. Когда начался бой и в районе позиций дивизии появились первые беглецы, Шурц приказал пробить тревогу и строиться в боевой порядок.

«Я помню, что когда мы прошли через эту долину, то увидели прямо перед собой дом Хоукинса и боевую линию Шурца с развевающимися знаменами, — вспоминал один солдат из пикетной линии северян. — 1-я дивизия Девенса уже рассеялась и с воплями неслась на него (Шурца). Но его линия совершила круговое движение, повернувшись, словно на шарнире. Я никогда не видел, чтобы что-нибудь происходило так быстро. Прошло не более двух минут, и люди Шурца, только что обращенные на юг, стояли лицом на запад в непрерывной линии плечом к плечу, сдерживая поток беглецов».

Конфедераты, продолжавшие преследовать бегущих со своим наводящим ужас воплем, вышли на поляну у церкви и наткнулись там прямо на четкую линию дивизии Шурца. К [329] тому времени собственный линейный порядок южан был уже нарушен или, вернее, совершенно исчез, уступив место рассыпному строю. «Они шли вперед, не уделяя внимания линейной формации, — вспоминал раненый федеральный офицер из бригады Мак-Лина, — и одетые в такую разнообразную униформу, что это даже трудно вообразить, но все они были дисциплинированны и горели желанием атаковать. Я слышал, как один офицер воскликнул: «О, хотя бы еще один час дневного света!»

Таким образом, сила и эффективность атаки от изменения боевого порядка не только не ухудшились, а наоборот, возросли. По сути, южане применили в бою у Чанселорсвилла новую наступательную тактику, позволявшую им максимально использовать свою огневую мощь. Ховард вспоминал, что «когда атакующие войска выходили из леса и бросались в атаку, люди, шедшие впереди, останавливались и стреляли, а затем, пока они перезаряжали винтовки, новая группа выбегала вперед, останавливалась и тоже стреляла, хотя и не в правильной линии, но зато так кучно, что наши люди падали перед ними, как деревья во время урагана».