Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя - Алан Фостер

Он также был «вооружен» парой часов — по одному на каждом запястье. Правда, часы на левой руке являлись не часами, а дистанционным терминалом, связывающим его с офисом, а оттуда с логическим центром. Мудрость поколений на левом запястье, размышлял Мартин, показывала, что ремень из акульей кожи требовал замены.

Разве не смешно, думал он, если бы ремень порвался во время заплыва через озеро, утонул, и какая-нибудь хищная рыба проглотила бы мудрость поколений.

В течение следующих сорока пяти минут жизнь и мир продолжали бы существовать по-прежнему. Затем все начало бы сходить с ума.

Слабое жужжание привлекло внимание Мартина. Над клавиатурой замигал красный огонек. Ористано стоял очень близко к голографическому экрану, блаженствуя в тепле и наслаждаясь южным тихоокеанским солнцем.

Продолжая бормотать, он вернулся к своему креслу и нажал кнопку. Сложная клавиатура служила в основном чтобы принимать строчки и цифры, трудные для ввода с помощью микропроцессора или устной команды.

А теперь Мартин использует синтезатор. Он всегда получал удовольствие разговаривая с Коллигатаром. Ористано сам запрограммировал голос, перебрав миллионы вариантов, пока не получился мягкий мужской тенор. Он имел легкий акцент. В нем слышались потоки невероятно приятного спокойствия. Гость из Франции, который имел какое-то отношение к кино, однажды сказал Ористано, что этот голос напоминает ему голос давно умершего английского актера Рональда Колмана. Странно, но Ористано достал один из фильмов с этим актером, и посмотрел его в своем офисе.

Да, голос Колмана действительно напоминал голос Коллигатара, за исключением некоторой холодности из-за механического воспроизведения.

— Добрый день, Коллигатар.

— Доброе утро, Мартин, — ответила машина.

— Я увидел огонек на пульте и услышал твой вызов. Обычно ты не обращаешься ко мне. Что-нибудь не так?

— Да, Мартин. Мне следовало бы подать сигнал тревоги сразу как ты пришел, но я подумал, что ты будешь более спокойным, если сначала займешься утренними делами, выполнишь рутинную работу перед тем, как приступить к чему-то необычному.

Как похоже на машину, подумал Ористано, отложить все касающееся ее, чтобы человек успел насладиться утренним кофе.

— Значит, случилось что-то необычное?

— Да. Садись, Мартин, если хочешь.

Ористано не хотел садиться.

Если было возможным, чтобы проблема оказалась не серьезной, он с удовольствием встал бы перед успокаивающим голографическим экраном. Но сообщение машины встревожило его. Мартин сел в кресло и в ожидании уставился на двойные видеодатчики.

— Опасность, — сказал ему Коллигатар. Ористано одновременно смутился и задумался. Ведь мир был полон опасностей. Землетрясения в Китае, извержения вулканов в высоко активном Северо-Американском районе Тихого океана, авиакатастрофы в Бразилии и эта гибель маленького парома около Хоккайдо. Теперь катастрофы происходят почти ежедневно, хотя их стало меньше с тех пор, как появился Коллигатар. Например, нет больше голода и количество автодорожных происшествий на дорогах мира значительно снизилось. Но сейчас все выглядит по-другому.

— Опасность, — сказал Коллигатар, — касается меня.

После этой фразы Ористано сел очень прямо.

В интонации механического голоса не произошло никаких изменений; ничто не подчеркивало отвагу в этих нескольких словах. Никакого повышенного тона не требовалось. Ористано и так сильно встревожился.

Это не являлось первым случаем, конечно. Были прецеденты. Финаклионы, религиозные фанатики, стремящиеся заменить своими суевериями знания. Но никто не подходил к комплексу Коллигатара ближе, чем вершина горы, даже африканские безумцы с украденной плутониевой бомбой. Этот случай был ничем иным, как иронией судьбы. Каким-то образом преодолев дюжины защитных поясов и датчиков, все они попали в снежную лавину. Сейчас опасность была особенной, раз Коллигатар прервал свою работу и обратился к старшему программисту.

Ористано стал внимательно слушать.

— Опасность грозит не только мне, но и будущему всего человечества.

Хорошая способность все преуменьшать, подумал Ористано. Как он спокоен. Точно так же, как я. Но внутренности ему тоже так же выворачивает?

— Детали, — произнес Ористано. — Откуда исходит опасность?

— Не знаю, — ответила машина.

Первое заявление расстроило Ористано. Теперь же он был более чем расстроен, он был потрясен. За сорок лет работы с Коллигатаром из простого лаборанта превратившись в старшего программиста, Мартин не мог вспомнить ни одного случая, когда на простейший вопрос машина отвечала ему: «не знаю».

Он подумал, не вызвать ли свидетеля, чтобы убедиться, что слух ему не изменил. Могла ли проникнуть в программу какая-нибудь уклончивость? Если это была шутка одного из подчиненных…

Машина не могла читать мысли, но была способна сопоставлять такие факторы, как визуальный образ, кровяное давление, расширение зрачков и другие детали.

— На самом деле это не шутка, Мартин. Угроза, о которой я говорю, реальна.

— Я понимаю. Хорошо, если ты не знаешь откуда она исходит, скажи, какова ее природа?

— Не знаю.

Ористано начал отчаиваться, но продолжил выяснение.

— Как угроза проявит себя?

— Я не знаю, Мартин. — В синтезированном голосе послышались нотки грусти.

Ористано начал подниматься из кресла.

— Думаю, пора вызывать главный штат.

— Нет, Мартин. Еще не время.

Ористано заколебался, не решаясь встать из кресла. Благодаря регулярным тренировкам, ежедневным заплывам, погружениям в холодную воду озера Люцерн и хорошим генам, он был в прекрасной форме. Мартин очень редко вспоминал о своем возрасте. Сейчас это случилось. Он заставил себя снова опуститься в кресло. — Ты сказал мне, что чувствуешь угрозу себе и всему человечеству.

— Да, — ответил Коллигатар.

— Но ты не знаешь природы этой угрозы, ее источника, или как она себя проявит.

— Правильно.

— И ты все-таки считаешь, что созывать главный штат еще рано?

— Тоже правильно. Потерпи, Мартин.

— Ты должен иметь какие-то данные об этой угрозе, иначе ты не смог бы определить, что это является угрозой.

— Очень жаль, Мартин, но у меня нет твердых данных, чтобы сообщить тебе. Однако я должен попросить тебя принять мою оценку. Я интуитивно чувствую угрозу.

«Я интуитивно чувствую». Ористано сел и стал обдумывать слова машины. Не существовало вопросов о том, что Коллигатар обладал сознанием, хотя его отношение к человеческому сознанию оставалось темой дебатов среди теологов, философов, физиков и кибернетиков. Когда ее спрашивали, машина реагировала на вопрос двусмысленно, не в состоянии высказать что-нибудь более глубокое, чем «я интуитивно чувствую, значит я существую». Хоть и хитроумное, но это заявление не могло быть принятым всерьез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});