Загадка старого дома. Приключения частных детективов - Юрий Диомидович Коренев

Тогда не будем терять времени. Да, меня зовут Алексей Викторович. А это – мой партнер Владимир Федорович и наш общий друг известный уфолог Никита.

– Очень приятно. – Она натянуто улыбнулась. – А я Елизавета Сергеевна.

Квартира находилась в элитном многоэтажном кирпичном доме на берегу Ангары. Ухоженный подъезд, просторный лифт. На кафеле лестничной площадки возле входной двери остались следы стружки после недавней врезки нового замка. В квартире большой холл, напротив входа раздельный санузел, по его сторонам две комнаты: спальня и зал, разделенный перегородкой со столовой. В ней встроенный гарнитур, кухонный уголок. Комнаты обставлены недорогой, но хорошо гармонирующей с интерьером мебелью. Типичная современная обстановка среднего городского российского гражданина. Не вписывались в общую картину только старое пианино, прислоненное к стене, и книги, много книг, едва вмещавшихся на полках стеллажа. Преимущественно стояла классика, но были и затесавшиеся одинокие представители современной прозы. На центральной полке на самом видном месте лежала моя книга «Тайна подземной паутины», порадовавшая меня своим присутствием среди столь уважаемой литературы. На журнальном столике небрежно развалилась раскрытая пожелтевшая газета с обведенным зеленым фломастером объявлением об открытии в Иркутске первого детективного агентства.

– Так вот откуда вы узнали про нас? – поинтересовался я у Елизаветы Сергеевны.

– Да. Она почему-то одиноко лежала на журнальном столике. Я хотела ее выбросить, но пролистала на всякий случай и обратила внимание на ваше объявление.

– А фломастером его вы обвели?

– Да. Чтобы снова не искать среди других объявлений. Шрифт сильно маленький для моих глаз. Но вообще, оно как-то выделялось среди других, может, потому и прочитала.

– Николай Петрович проживал один? – спросил Краснощеков, доставая специальную липкую ленту для снятия отпечатков пальцев и лупу из своего портфеля.

– Да, обычно один. Иногда я ночевала. Но в последний раз это было за две недели до его отъезда.

– Вы говорили, у него была семья. Какие у них были отношения?

– Сложные. Вообще он тяжело расставался с женой. Не потому, что любил, а из-за дележа имущества. Ему пришлось отдать половину нажитого. Знаете, проще не иметь, чем, владея, потерять. Он много сил потратил на создание семейного благополучия. Купил большую квартиру, строил дом, мечтал о будущем. Создал фирму, прошел огонь и воду в период перестройки. Знаете, тогда рэкет был не только бандитский. Проверяющих организаций разных мастей насчитывалось не менее десятка. Про чиновничий беспредел вы и сами знаете. Когда разводился, как он рассказывал, ощущал пытку, словно его тело ножом резали. Может, поэтому и новую семью не торопился создавать.

– А разве по закону делится имущество, приобретенное до брака? – поинтересовался я. – Насколько я знаю, при разводе оно сохраняется за супругом, владевшим им до регистрации.

– Тогда действовал другой закон. Только после принятия Семейного Кодекса вами названная норма вступила в силу. Но это произошло уже через несколько лет после нашего знакомства.

– Он был здоров? – неожиданно спросил Краснощеков.

– Да, а что? Бывало, жаловался на мелкие болячки, а так все было в порядке.

– А на кровотечение, например, из носа, жаловался? Может, при высоком артериальном давлении это наблюдалось?

– Нет, ничего такого не знаю.

– Странно. Я обнаружил в столовой у порога следы свежей крови. Видно, что ее вытирали тряпкой, волокна ткани зацепились за ворс подстилки. – Краснощеков пинцетом осторожно взял образцы и положил в разные полиэтиленовые пакетики. – Я попрошу друзей сделать анализ проб. У него какая была группа крови?

– Первая резус-положительная. Это я точно знаю. Мы как-то спорили на эту тему. Он доказывал, что группа крови на протяжении всей жизни человека не меняется. Но я имею личный опыт, когда у меня при родах поменялся резус-фактор, представляете? Когда привезли в роддом, у меня в паспорте стоял штамп «вторая группа крови, резус-фактор отрицательный», а после родов перед переливанием крови сделали пробу, он оказался положительным. Вот переполоху-то было.

– И чем все закончилось? – поинтересовался я.

– Сделали несколько раз анализ, даже кровь повторно брали, во всех пробах был резус положительный.

– Может, в первый раз ошиблись, когда штамп ставили?

– Мне его поставили после первых родов. Тогда кровь тоже переливали из-за низкого гемоглобина. Так что все правильно.

– Ерунда какая-то, – возмутился Краснощеков. – Не может резус-фактор так измениться, даже при беременности. Я что-то раньше такого не слышал.

– Вот и он мне то же самое говорил. Это подтверждает, что все мужчины мыслят одинаково.

– А вы уверены, – Краснощеков нахмурился, видно, его задело сравнение с другими мужчинами, – что хозяин добровольно покинул квартиру?

– Как это?

– Может, перед отлетом к нему ворвались посторонние люди, совершили физическое насилие над ним и вывезли из квартиры живого или мертвого? Вы посмотрите: все вещи на месте или что-то пропало?

Женщина враз побледнела. Она пробежала взглядом по квартире, просмотрела содержимое выдвижных полок в шкафах, даже в мусорное ведро заглянула.

– Вроде все на месте. Вы думаете… – Вдруг раздался визгливый телефонный звонок. Я вздрогнул от неожиданности. – Она спешно схватила трубку. – Ало, это ты? Где ты, что с тобой? Ало, ало?.. Не молчите, скажите что-нибудь. Я слышу ваше дыхание.

– Николай Петрович вернулся? – тихо, как будто шепотом спросил незнакомый женский голос. – Вы Елизавета Сергеевна?

– Да, а вы, ты кто?

– Это не важно. Просто скажите, он жив?

– Это неизвестно. Так ты… – В трубке затрещало и послышались короткие гудки. – Наступило неловкое молчание. – Нет, но вы посмотрите, а? Всякая дрань может звонить ему домой, до какой степени он опустился? – Ее глаза вмиг повлажнели, и по щекам побежали слезы. Она быстро вышла из комнаты. Мы с Краснощековым переглянулись.

– Может, это просто любовный треугольник? – высказал я свое предположение. – Этот Николай Петрович сбежал от всего, просто отдыхает где-нибудь на берегу Сиамского залива, пьет холодное пиво и в ус не дует. А бедные женщины потеряли его и поделить между собой не могут.

– Вполне возможно. Но думаю, здесь не все так просто. Не бывает так: был человек серьезным, всю жизнь созидал свой имидж, ковал блага для себя и других и вдруг за один момент все резко изменил. Нет, не поверю.

– Так же как и не может измениться группа крови? – неудачно пошутил я.

Краснощеков задумчиво посмотрел на меня и ничего не ответил. Когда Елизавета Сергеевна вернулась, он ее спросил:

– А чемодан, с которым обычно ездит, он взял?

Она заглянула во встроенный шкаф в коридоре, где находились большая спортивная сумка и пара чемоданов.

– Да, его нет. Знаете, со временем формируются привычки, от которых трудно отказаться. Он в последнее время использовал только один чемодан под крокодиловую кожу, темно-коричневый. Он объяснял это тем, что он легкий и колесики на