Unknown - popovy

— Мне нравится менять свое мнение, — бесцеремонно заявляет он.

Я расстегиваю джинсы, стоя напротив него, сдвигая их вниз по бедрам, собираясь выйти из них.

— Нет, — хрипло говорит он, в его глазах блеск. — Оставь их вокруг лодыжек.

Я наклоняю голову и моргаю. Что у него на уме?

Он шагает мимо меня, держа член в руке, и направляется в душ. Включает один из них и входит в кабинку, позволяя воде струиться по массивному телу. Его поглаживания усиливаются, и я, мучаясь, смотрю, как его кулак скользит от толстого основания к фиолетовому, набухшему кончику.

— Просто смотри, — сквозь стон произносит он, голова откидывается назад, бусинки воды льются по горлу, вниз по накачанной груди, прокладывая путь к прессу. — Я хочу, чтоб ты умоляла о нем.

— Я молю о нем, — говорю я, чувствую себя немного смешно, стоя здесь с джинсами и трусиками вокруг ног, наблюдая, как он дрочит в душе. Я больше всего на свете хочу опуститься на колени, положить этот вкусный член себе в рот, позволив воде обрушиться на меня. Меня не волнует, что я стану мокрая. Я хочу заставить его кончить. Предпочтительно у меня во рту, но возьму то, что смогу получить.

— Забирайся на скамейку, прямо сюда, — командует он, открывая глаза, пока вода стекает по голове, увлажняя его волосы, рот с этой пухлой нижней губой приоткрыт, просто напрашиваясь на неприятности. Он практически пожирает меня взглядом.

Я делаю, как он говорит, вставая на колени. Это так чертовски возбуждающе, когда он такой властный. Весь этот сценарий словно порно, так и ждет, чтоб его сняли.

— Повернись, — говорит он, выключая душ. — Лицо в другую сторону.

— Я бы предпочла смотреть на тебя, — говорю я ему. — Ты себя видел?

Небольшая ухмылка появляется на его губах.

— Делай, как я говорю.

Я пристально смотрю на него.

— А можем мы оба выиграть?

— Ага. Ты выиграешь. А теперь, повернись. — Он стремительно идет ко мне, член с каждым шагом подпрыгивает, в глазах опасность.

Я подчиняюсь, но лишь потому, что знаю, это купится.

Жду, попа в воздухе, верхняя часть тела одета, ненадежно балансируя на скамейке.

Я слышу, как он подходит сзади, чувствую его присутствие. Его тени нависают надо мной, и я инстинктивно хватаюсь за край.

Секунду идут, и я умираю от нетерпения. Я словно с завязанными глазами, каждая часть меня в состоянии боевой готовности и ждет, что за грешные вещи сейчас произойдут.

Я открываю рот, чтобы попросить и вдруг…

ШЛЕПОК.

… его большая, сильная, влажная рука шлепает мою задницу с такой силой, что я чуть не падаю со скамейки.

Я визжу, громко.

Это жалит.

О боже, кожу жжет, и мои глаза начинают слезиться.

Но затем боль начинает исчезать так же быстро, как и пришла, и я тяжело дышу, грудь вздымается, ожидая большего.

— Тебе нравится? — спрашивает он, голос хриплый и низкий, отражает каждую грязную мысль у него в голове.

Я перевожу дух.

— Да.

ШЛЕПОК.

Он снова шлепает меня, другую половинку.

Моя спина выгибается, и я кричу:

— Охренеть.

Голову жжет, словно она собирается лопнуть, и задницу покалывает от ударов, но я никогда за всю свою жизнь не чувствовала себя более грязной и более сексуальной. Это не ощущается игрой, а лишь возбуждающе реальным.

Он кладет руку мне на бедро, и я вздрагиваю от его прикосновений, ожидая большего. Держится за меня, и я чувствую как головка его члена, все еще влажная от душа, скользит по моей чувствительной, горящей коже, там, где он шлепал меня.

Если он пытается успокоить меня своим пенисом, то это не работает. Это лишь раздражает меня. Я хочу его глубоко, глубоко внутри, пока не перестану здраво мыслить.

Я говорю ему это, и из его горла вырывается неразборчивое ворчание.

Он отстраняется от меня и снова шлепает по моей заднице, сильнее, чем раньше.

— Черт! — кричу я, но потом, прежде чем могу даже переварить боль, его язык оказывается на моей попке, мягким поглаживающим движением облизывая каждый след от удара. Он стонет в меня, и я возбуждаюсь еще больше. От смеси боли и удовольствия мне становится трудно контролировать себя, и я дергаю бедра вверх и назад, желая его.

Он все понимает правильно.

Сжимает мою талию обеими руками, почти полностью обхватывая меня, вот насколько он больше, в сравнении со мной.

Я такая чертовски мокрая, что все, что он должен сделать, это продвинуться на дюйм вперед и он скользит внутрь.

Это ощущается.

Слишком.

Офигенно.

Хорошо.

Угол это все. Он толкается в меня до конца, и я чувствую, как расширяюсь вокруг его толщины, его член проходится по каждому дикому нерву внутри меня.

Из моего рта вылетают длинные, ноющие стоны.

— Тебе ведь это тоже нравится, да, — ворчит он. — Твои жадные маленькие звуки и твоя маленькая жадная киска.

Я задыхаюсь, крепче сжимая край скамейки, но мои руки настолько потные, что я могу сорваться. Если он отпустит мою талию, я улечу, потому что мои ноги несвободны, и я так наполнена им, растягиваясь как шелк, что сейчас для меня не имеет значение ничего, кроме того, чтобы быстро и сильно кончить.

Он врезается в меня, его бедра кружатся, каждый раз попадая в нужное место, и ощущение внутри меня растет и натягивается, пока я не чувствую, что могла бы упасть в обморок. Наша кожа громко хлопает друг о друга, бешеный саундтрек к нашему анималистическому траху.

Одним плавным движением он тянет меня за бедра повыше, наклоняясь вперед и одним длинным, сильным толчком ударяет по моей точке G с идеальным трением.

Напряжение рвется, нити слишком натягиваются.

Я кричу, раскрываясь и рассыпаясь, пока не перестаю бояться, что от меня ничего не осталось, лишь горячая кровь и чистый инстинкт.

Он стонет, пока я пульсирую вокруг него, и его темп ускоряется. Он вбивается в меня так жестко и тщательно и сурово, словно снова и снова наказывает меня. Я все еще плыву по волнам оргазма, каждый безжалостный толчок продолжает удерживать меня на волне, будто я буду кончать, пока он будет так глубоко во мне. Я парю так высоко, так высоко, что не могу спуститься, даже если бы попыталась.

Это чистое, первобытное блаженство.

— Ты, черт возьми, губишь меня, лапочка, — рычит он, такой дикий и отчаянный в своем ритме, а затем замедляется с одним тяжелым толчком. Его пальцы впиваются мне в кожу, достаточно сильно, чтобы оставить синяки и его громкий, неистовый стон наполняет комнату, сплетаясь с моим собственным.

— Черт, — грубо выдыхает он. — Ты меня уничтожила.

Он замирает, капли пота падают мне на спину, наше тяжелое дыхание звучит в унисон, и такое чувство, что ему приходится с трудом вырвать пальцы из моих бедер, потому что он сильно вцепился в них.

В конце концов, он выходит, и я чувствую, как сперма стекает вниз по моей ноге. Он кладет руку мне на бедро, вытирая меня, а затем наклоняется вперед, оставляя нежные поцелуи вниз по моей спине.

— Спасибо, — тихо говорит он, голос хриплый, как если бы он выпил галлон бензина. — Я никогда этого не забуду.

Порка и секс в раздевалке со звездой регби? Ага. Я тоже не собираюсь забывать об этом.

***

Я рада, что вечером иду в настоящий паб с Лакланом и его друзьями, хоть немного и нервничаю из-за того, что Лаклан открыл мне прошлой ночью. Я не говорю об этом, потому что не хочу, чтоб он думал, что я наблюдаю за ним, и я помню, что он сказал мне в Напа, о его отношениях с алкоголем. Я просто должна верить, что он знает, что делает. Он сказал, что все закончилось, он не сорвется, и я просто должна верить ему.

Я провожу некоторое время, пытаясь выбрать наряд, подходящий для подружки звезды регби. Не то чтобы я его подружка, но…черт. Не уверена, кем еще мне следует быть.

— Ты готова? — Спрашивает Лаклан, когда я в миллионный раз примеряю белый кружевной топ. Я остановилась на скинни и каблуках, но все еще чувствую, что этого не достаточно.

— Тьфу, — говорю я, скривившись глядя на себя в зеркало. — Я не знаю. — Поворачиваюсь к нему лицом, пока он прислоняется к двери ванной. — Я нормально выгляжу?

Он поднимает бровь.

— Ты издеваешься?

— Нет, я не издеваюсь, хотя до сих пор не уверена, что это значит.

Он качает головой, подходя ко мне. Изучает мое лицо, недоверчиво моргая, прежде чем убрать волосы с плеч. Мои глаза закрываются, отдаваясь его прикосновениям.

— Это значит, что ты сумасшедшая, если думает, что плохо выглядишь, — говорит он ворчливым голосом. — И что я никогда не буду думать, что ты не иначе, кроме как, красивая.

— Ты знаешь, как говорить правильные вещи, — говорю я, и он оставляет поцелуи на моей шее, заставляя меня дрожать.

— Потому что я с правильной девушкой, — говорит он у моей кожи.

Я сглатываю, пытаясь найти в себе мужество, чтобы ответить.

— Кстати об этом, — мягко говорю я. — Я твоя девушка?

Он делает паузу и отодвигается, наблюдая за мной, брови сведены вместе.