Плач демона вне закона (народный перевод) - Ким Харрисон

Я уселась, еще не готовая взять Квена за его маленькую мускулистую руку, которая лежала на серых хлопковых простынях.

— Ты дерьмово выглядишь, — наконец сказала я, вызвав этим у него болезненную улыбку. — Что ты сделал? Подрался с демоном? Ты хоть выиграл?

Я старалась быть легкомысленной… но мне это не удалось.

Квен медленно вздохнул два раза.

— Убирайся, ведьма, — четко сказал он, и я вспыхнула, почти поднявшись, когда поняла, что он говорит с доктором Андерс.

И хотя доктор Андерс поняла, с кем он разговаривает, она подошла и взглянула на нас сверху вниз.

— Трент не хотел бы, чтобы вы оставались один…

— Я не один, — сказал он, в его голосе звучала его привычная сила.

— Он не хотел бы, чтобы вы оставались один с ней, — закончила она, в ее словах звучало отвращение. Это был мерзкий, очень мерзкий звук, и я полагала, он беспокоил Квена.

— Выметайся, — тихо произнес эльф, он злился, что его болезнь дала ей повод думать, будто она смеет оспаривать его мнение, — я попросил Морган прийти сюда, потому что не хочу, чтобы тем человеком, который увидит меня перед самой смертью, был вонючий бюрократ или доктор. Я давал Тренту клятву, и я ее не нарушу. Выметайся! — Его одолел приступ кашля, звучавшего, как рвущаяся ткань. Это звук резал мне уши.

Я развернулась в кресле, жестами показывая колдунье уносить отсюда свой зад, она делала все только хуже, а не лучше, и она убралась обратно в тень. Андерс была взвинчена и разгневана. Она облокотилась о шкаф и скрестила руки на груди. Даже в темноте я видела, как она хмурится. Зеркало отражало ее спину, и казалось, что она раздвоилась. Кто-то повесил на дверцу шкафа ленту, свисавшую вниз по стеклу мягкими изгибами, и я поняла, что Кери была здесь, прежде чем уйти в церковь. Она ушла молиться, проделала весь путь до церкви пешком, но я не воспринимала это всерьез.

Кажется, Квена удовлетворило то, что она отдалилась от нас, и его напряженное тело медленно расслабилось, как только приступ кашля пошел на убыль и закончился. Я чувствовала себя беспомощной, от напряжения у меня начала болеть спина. Почему он захотел, чтобы я это увидела?

— Ого, Квен, я и не знала, что тебе не все равно, — сказала я, и он улыбнулся, и от напряжения морщины на лице стали резче.

— Так и есть. Но про бюрократов — это правда, — он уставился в потолок, сделав три хриплых вздоха. Во мне зашевелилась паника, которая уже была знакома моему сердцу. Я уже слышала этот звук раньше.

Он закрыл глаза, и я рванулась к нему.

— Квен! — Крикнула я, чувствуя себя глупо, когда его веки вновь открылись, и он посмотрел, и в его взгляде светилась жуткая сила.

— Просто дал отдых глазам, — сказал он, забавляясь моим страхом, — у меня еще есть несколько часов. Я чувствую происходящее, по крайней мере, у меня еще есть немного времени, — его взгляд переместился на мою шею, затем вверх.

— Неприятности с соседкой?

Я не стала прятать укусы, но это было нелегко.

— Озарение, — сказала я, — иногда тебе требуется много времени, чтобы понять: то, чего ты хочешь, не убьет тебя, если ты это получишь.

Он легко качнул головой.

— Хорошо, — он медленно вздохнул, — теперь с тобой безопаснее. Это очень хорошо.

Доктор Андерс сдвинулась с места, напомнив мне тем самым, что она подслушивает.

В расстроенных чувствах я наклонилась ближе, пока не натянулась кожа на месте укуса; за запахом лекарственного спирта и пластырей таился аромат солнца. Я посмотрела на доктора Андерс, а затем спросила эльфа:

— Зачем я здесь?

Квен шире приоткрыл глаза и повернул голову, чтобы видеть меня, помедлив, заглушая подступающий кашель:

— Не для того, чтобы ты спросила: «Что ты принял, чтобы оказался в таком состоянии?», — ответил он.

Я пожала плечами.

— Я уже спрашивала, от чего тебе стало так плохо, поэтому я подумала, что мне предстоит что-то иное.

Снова закрыв глаза, Квен легонько вздохнул, медленно и мучительно.

— Я уже сказал тебе, зачем позвал тебя сюда.

Бюрократические штучки?

— Ладно, — сказала я, желая взять его за руку, чтобы придать ему сил, но у меня было такой странное ощущение, что он может подумать, будто я его жалею, а это его только разозлит, — тогда, расскажи, что ты с собой сделал.

Он прерывисто вздохнул, а затем задержал дыхание:

— То, что должен был, — сказал он, делая выдох.

Отлично. Просто превосходно.

— Итак, я здесь только для того, чтобы держать тебя за руку, пока ты умираешь.

— Что-то в этом роде.

Я посмотрела на его руку, все еще не готовая ее взять. Я неловко подвинулась ближе, кресло заскрипело по деревянному покрытию.

— Ну, хотя бы у тебя есть хорошая музыка, — буркнула я, и морщины на его лице слегка разгладились.

— Тебе нравится Таката? — Спросил он.

— Как же он может не нравиться? — Я стиснула челюсти, слушая дыхание Квена. Оно было таким булькающим, как будто он тонул. Разволновавшись, я посмотрела на его руку, а затем на дневник рядом.

— Я должна что-то прочитать? — Спросила я, желая узнать, почему я здесь. Я не могла просто встать и уйти. Почему, черт побери, Квен так со мной поступает?

Квен попытался усмехнуться, задыхаясь и делая три медленных вздоха, чтобы вновь выровнять дыхание.

— Нет. Однажды ты уже наблюдала за медленным приходом смерти, не так ли?

На меня нахлынули воспоминания о моем отце: холодная больничная палата, его тонкая бледная рука в моей, он пытался справиться с дыханием, но его тело было не таким сильным, как его воля. Затем я вспомнила Питера, его последний вздох, как его тело содрогалось в моих руках, а затем освободило его душу. Подступили слезы, и меня охватило знакомое горе, я знала, то же самое я сделала для Кистена, хотя я этого и не помнила. Будь оно все проклято до самого Поворота.

— Раз или два, — ответила я.

Его глаза встретились с моими, приковывая своим сиянием.

— Я не буду извиняться за свой эгоизм.

— Об этом я не беспокоюсь, — мне действительно хотелось узнать, зачем он меня позвал сюда, даже если он мне не собирался ничего говорить. Нет, внезапно подумала я, чувствуя, как мое лицо застывает. Это не верно, что он не хочет мне рассказывать, он пообещал Тренту не делать этого.

Застыв на прохладном кожаном кресле, я наклонилась к нему. Квен всмотрелся пристальнее, как будто он осознал, что я все поняла. Прекрасно сознавая, что за моей спиной доктор Андерс, я вымолвила:

— Что это?

Но Квен только улыбнулся.

— Ты размышляешь, — произнес он, почти выдохнув это, — хорошо.

Улыбка смягчила его измученные черты, придавая ему почти отеческий взгляд.

— Я не могу. Я пообещал моему Са’ану, — сказал он, и я откинулась обратно на спинку кресла, чувствуя отвращение и свою сумку за спиной. Глупая эльфийская мораль. Он мог убить человека, но не мог нарушить своего слова.

— Мне надо задавать правильные вопросы? — Спросила я, но он покачал головой.

— Здесь нет места вопросам. Здесь есть только то, что ты видишь.

О Боже, все это дерьмо в стиле старого мудреца. Я ненавидела, когда он так делал. Но я напряглась, когда на фоне музыки услышала, как у Квена затруднилось дыхание. Мой пульс участился, и я взглянула на медицинское оборудование, безмолвное и темное.

— Тебе надо помолчать какое-то время, — сказала я, волнуясь, — ты расходуешь силы.

Тенью поверх серых простыней, Квен продолжал неподвижно лежать, сосредоточившись на работе легких.

— Спасибо за то, что пришла, — сказал он хриплым голосом, — вероятно, я долго не протяну, я ценю, что ты имеешь дело с Трентом, ну, во всяком случае, стараешься. У него сейчас трудные… времена.

— Без проблем, — я подалась вперед и потрогала его лоб. Он был горячим, но я не собиралась предлагать ему стакан с соломинкой, что стоял на столе, пока он не попросит. Он гордый. Его шрамы от оспы проявились сильнее, и я взяла антисептическую повязку, которую молча протянула мне доктор Андерс, чтобы протереть ему лицо и шею, пока он не нахмурился.

— Рэйчел, — сказал он, отталкивая мою руку, — раз уж ты здесь, окажи мне услугу.

— Какую? — Спросила я, затем повернулась к двери, так как музыка стала громче — вошел Трент. Доктор Андерс пошла доносить на меня, музыка стихла, и погас свет, как только дверь закрылась.

У Квена дернулся глаз, так я поняла, что он знал о присутствии Трента. Он осторожно вздохнул, затем тихо, так, чтобы снова не закашлять, произнес:

— Если я проиграю, ты обещаешь занять мое место начальника охраны?

У меня отвисла челюсть, и мне пришлось закрыть рот.

— О, черт, нет, — сказала я, и улыбка Квена стала шире, а глаза закрылись, скрывая этот тревожный блеск.

Трент подошел и встал рядом со мной. Я ощущала его злость на меня за то, что не дождалась его, и за этим скрывалась признательность, что кто-то, пускай и не он, был рядом с Квеном.