Сиреневый ветер (СИ) - Владимиров

пора возвращаться. После такого Кошке надо хорошо отоспаться.

Нильс согласно кивнул, Тхайнан сменил форму, и все трое спустились обратно в город. Во время полёта Кошка успела уснуть у Нильса в руках, а он так и донёс её до кровати, где избавил только от обуви и верхней одежды, накрыл одеялом и тихо ушёл.

Он спустился и заглянул в кабинет. На диване дремал Феб, на подоконнике — Синель. Приблизившись к ней, Нильс аккуратно потыкал крохотное тельце пальцем, однако никакой реакции не получил. Знай он больше о феях или имей возможность провести исследования, были бы идеи, откуда хоть начинать плясать. Но так как эти создания прятались лучше драконов и быстро погибали от рук бесчестных людей, Нильс знал, как применять в алхимии оторванные крылья, но не как их лечить. А ведь где-то обитал крылатый народ, носящий в себе кровь фей…

Утром и даже к полудню ситуация лучше не стала. Крыло не проявляло желания восстанавливаться, Сильена — желания просыпаться. Феб беспокоился, выводил печати, чтобы пройти в сон. Благо хоть, в доме Тхайнана нашлось ростовое зеркало. Но прежде чем куда-то уходить, Феб решил поговорить с Кошкой, ведь та наведывается в сны, как к себе домой.

Она зашла в кабинет и села на диван, с интересом наблюдая за обложившимся бумажками демоном. Ничего в нём на первый взгляд не напоминало того, с кем она почти столкнулась на вечере, а потом и в Шерре-эн-Охан, но прошлая деятельность научила внимательнее присматриваться к окружающим. Волосы немного светлее, но в остальном всё те же, перекликающиеся черты лица, явно вошедшие в привычку жесты. Взгляд — тот же.

— Хорошо отдохнула? — поинтересовался Феб, ненадолго оторвавшись от листа.

— Да, кровати здесь довольно удобные.

— А самочувствие как?

— Явно лучше, чем вчера. Наверное, уместно будет сказать, что давно я себя так хорошо не чувствовала. — Даже если Кошку до сих пор одолевали некоторые тревоги, ей действительно стало гораздо легче. Подчинение Февнию всегда преследовало невидимой рукой, схватившей за шею.

— Это хорошо, потому что мне бы не помешала твоя помощь в одном деле. Но сначала ответь на вопрос: в каком виде ты заходишь в сны?

— Отчасти физически. Это… Немного сложно объяснить, но я попробую. Как много ты знаешь о Сонницах?

— В довольно общих чертах. Что вы не видите снов, вместо этого перемещаясь сознанием в другой мир. То есть ваша душа живёт на два тела. Что у вас есть особая магия. И что вы можете находиться во сне, точнее, в подпространстве сознания без риска для собственного рассудка.

— Да, так и есть. Сразу скажу, что не помню прошлого опыта, просто знаю, как оно должно было быть. Раньше — до слияния — я попадала в другой мир душой. Ты правильно сказал, на самом деле это не сон. Для нас сны — особые существа. Они немного похожи на фей, но по натуре совсем не то. Коварные и гадостные. Мы попадаем в другой мир, когда по какой-то причине не можем попасть в другое тело. Например, потеряв сознание посреди дня. Но всё же наша душа другая, поэтому, да, для разума это не опасно, но, как видишь, попасть немного сложно. Поэтому Февний сделал так, чтобы у меня осталось только одно тело. Но ты же видишь, что оно словно состоит из двух… Так и есть. Вторая часть слилась с миром снов. По идее, я должна выглядеть там наоборот… Но и тут он что-то намешал. Поэтому, уходя, я телом всё равно остаюсь здесь — так проще вернуться, но и там у меня есть… Своего рода тело. Так что я лучше защищена. И могу легко ходить между подпространствами сознания разных личностей, но хорошая защита — проблема даже для меня.

— Значит, войти в сон Синель ты сможешь?

— Конечно. Она же совсем беззащитна. Но почему ты решил пойти со мной?

— Её состояние слишком тревожит меня. Оно ненормальное. В таком случае уже стоит заручиться чьей-то поддержкой — две головы лучше. Ещё я переживаю, что моё присутствие может плохо на неё повлиять. Тогда мне стоит уйти, оставив всё на тебя.

Кошка прищурилась, закинула нога на ногу, снова присмотрелась к Фебу. Ей с самого начала казалось странным, что маленькая, беззащитная фея сунулась в чужое подсознание, беспокоясь о демоне. Потому что ради демона к демонам кинется только безнадёжный дурак. Или ещё более безнадёжный влюблённый. Быть может, здесь дела обстояли не так плохо, но любовь точно имела место быть. Судя по всему — не только взаимная, но даже стоящая риска.

— Ответь тогда и ты мне вот на что… — Кошка подошла к столу и, опершись на столешницу, нагнулась вперёд. — На вашу сторону я перешла меньше суток назад, да и как сказать — перешла ли? Просто заключила договор с Нильсом, но не обязана делать то, что в него не входит. Так почему ты считаешь, что меня можно пустить к ней?

— Вы были вместе на том вечере. — Феб поднял голову, посмотрел ей в глаза. — Я точно почувствовал присутствие Синель, когда ты подошла. Почти с уверенностью могу сказать, что в сговоре она была именно с тобой, а потому вы не раз встречались. И способны на сотрудничество. Впрочем, это действительно мало что значит. — Он бросил взгляд в сторону Сильены и улыбнулся. — Когда мы спасали её, я почувствовал присутствие именно твоей магии. Ты помогла ей продержаться. Да, можешь сказать, что это было ради гримуара, но ведь на самом деле для Энриха не стало бы такой большой проблемой снять действие заклинания уменьшения с сумки. У тебя не было причин спасать Синель. А теперь нет причин губить.

— Не люблю таких наблюдательных… Ладно, — она отступила, — когда отправимся?

— Планировал сделать это завтра утром. Всё же хочется верить, что вдруг ей хватит ещё одного дня под солнцем.

Они договорились о времени и Кошка покинула кабинет, Феб вернулся к работе. Вера верой, но на самом деле он понимал — чуда не случится, Сильена вдруг не очнётся. Только ли в крыле дело? Или червоточина повлияла гораздо сильнее, чем им показалось? Скоро представится возможность узнать. Феб рад бы отправиться в сон, как только закончит с печатями, но понимал — для начала надо выспаться самому, ведь теперь отдых не светил не только разуму, но и телу.

Аккуратно сложив листы, Феб поднялся из-за стола и подошёл к окну. К одному из — так как кабинет являлся угловой комнатой, то окна имелись на двух стенах,