«За Сталина!» Стратег Великой Победы - Владимир Суходеев

Зная дело Генштаба до тонкостей, Б. М. Шапошников быстро провел ряд организационных мероприятий, способствовавших улучшению работы этого главного рабочего органа Ставки Верховного Главнокомандования. Б. М. Шапошников непосредственно участвовал в разработке в 1941 году плана Смоленского сражения, контрнаступления и общего наступления Красной Армии зимой 1941/42 года.

Маршал А. М. Василевский, долго работавший вместе с Борисом Михайловичем, писал уже после войны: «Во время поездок с Шапошниковым в Кремль я имел возможность воочию убедиться, каким высоким уважением пользовался Борис Михайлович у Сталина. Работая в непосредственном контакте с Верховным Главнокомандующим, Шапошников представлял подготовленную Генштабом информацию, высказывал аргументированные предложения, на основе которых Ставка давала затем директивы. Сталин всегда с большим вниманием прислушивался к рекомендациям и мнению Бориса Михайловича. Это, конечно, отнюдь не означало, что Верховный Главнокомандующий всякий раз соглашался с ними. Как мне думается, Сталин особенно ценил Шапошникова за то, что тот никогда не приспосабливал свое суждение по решаемому вопросу к мнению, которое уже складывалось в Ставке. Он умел с достоинством отстаивать свои суждения, если был убежден в их правильности.

Но Сталин знал и другое: если решение принято, Шапошников будет проводить его в жизнь со всей присущей ему энергией вне зависимости от того, совпало оно с его собственной точкой зрения или нет. Личный авторитет Шапошникова, безусловно, благотворно сказывался на процессе превращения Генерального штаба в надежный рабочий орган Ставки Верховного Главнокомандования. По мере того как разворачивались события, Сталин все больше стал придерживаться правила — принимать всякое ответственное решение по военному вопросу лишь после предварительного доклада начальника Генерального штаба» [140, с. 62–63].

За годы войны Сталин вместе с Шапошниковым подписал множество оперативных документов командующим фронтами и армиями.

Маршал Шапошников был крупнейшим военным теоретиком. Он всемерно способствовал становлению и развитию советского Генерального штаба как главного органа управления Вооруженными силами. Подчеркивая большую роль Генерального штаба, Шапошников писал: «Если «оперативный» генеральный штаб можно приравнять к прежнему мозгу армии, то «экономический» и «политический» генеральные штабы должны составить, по нашему мнению, «мозг страны», а «сверхгенеральным штабом» может быть только одно правительство. Одним словом, мы считаем, что руководство подготовкой к войне на политическом и экономическом фронтах должно быть представлено особым органом государства, а не армии, и отнюдь не Генеральным штабом. В общем и целом войну подготавливает, ведет ее и несет ответственность за успех или неудачу не Генеральный штаб, а правительство, которое или само по себе, или через особый орган (Совет обороны) цементирует подготовку на различных линиях». Опыт Отечественной войны подтвердил правильность этих суждений.

А когда по состоянию здоровья Б. М. Шапошников ушел из Генштаба (май 1942 г.), его назначили начальником Военной академии Генерального штаба. Сталин по-прежнему часто звонил ему, приглашал на заседания Государственного Комитета Обороны и Ставки.

Б. М. Шапошникову не пришлось дожить до дня Великой Победы. В день похорон на Красной площади в Москве, 28 марта 1945 года, прозвучал приказ Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И. Сталина:

«…Армия и флот Советского Союза склоняют свои боевые знамена перед гробом Шапошникова и отдают честь одному из выдающихся полководцев Красной Армии.

Приказываю:

В час погребения Маршала Советского Союза Шапошникова отдать умершему последнюю воинскую почесть и произвести в столице нашей Родины Москве салют в двадцать четыре залпа из ста двадцати четырех орудий».

Войну И. Д. Черняховский встретил полковником. Умело воевавшего, принимавшего нестандартные решения и действующего инициативно генерала И. Д. Черняховского заметил Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин. Он назначает Черняховского командующим 60-й армией, а почти через два года — командующим Западным, затем 3-м Белорусским фронтом. 13 апреля 1944 года И. В. Сталин лично встречается с И. Д. Черняховским. Черняховский Сталину понравился. Они долго беседовали. После были встречи в Ставке и на Ближней даче. Ценя отвагу молодого генерала, Сталин предупреждал: «Вы слишком азартны». Он советовал совершенствовать методы, тактику, не количеством, а умом воевать. По предложению И. В. Сталина генерал армии И. Д. Черняховский был представлен к воинскому званию Маршал Советского Союза. Однако в день подписания М. И. Калининым Указа Президиума Верховного Совета СССР И. Д. Черняховский скончался от тяжелого ранения. Эту горестную весть И. В. Сталину сообщил маршал А. М. Василевский.

Известно, что Сталин уважал и ценил храбрых командиров. Он высоко отзывался, например, об Иване Степановиче Коневе, его инициативных боевых действиях. Так, во время Корсунь-Шевченковской операции мощный танковый клин врага врезался в оборону 27-й армии 1-го Украинского фронта, которым командовал Н. Ф. Ватутин. Предвидя это, И. С. Конев перебросил 5-ю танковую армию на стык с соседом и даже частично в его полосу действий. Ему позвонил Верховный Главнокомандующий:

— В Ставке есть данные, что окруженная группировка прорвала фронт 27-й армии и уходит к своим. Вы знаете обстановку у вашего соседа?

Конев ответил:

— Не беспокойтесь, товарищ Сталин. Окруженный противник не уйдет. Наш фронт принял меры. Для обеспечения стыка с 1-м Украинским фронтом и для того, чтобы загнать противника обратно в котел, мною в район образовавшегося прорыва врага были выдвинуты 5-я гвардейская танковая армия и 5-й кавалерийский корпус. Задачу они выполняют успешно.

Сталин спросил:

— Это вы сделали по своей инициативе? Ведь это за разграничительной линией вашего фронта.

Конев ответил:

— Да, по своей, товарищ Сталин.

На что Сталин сказал:

— Это очень хорошо. Мы посоветуемся в Ставке, и я вам позвоню.

Действительно, минут через 10–15 Сталин позвонил вновь. Тогда же директивой Ставки общее руководство всеми войсками, привлекаемыми для уничтожения окруженных на внутреннем фронте, было возложено на командующего 2-м Украинским фронтом И. С. Конева.

А когда операция, вошедшая в историю как «Сталинград на Днепре», пришла к победному концу, Сталин позвонил Коневу:

— Поздравляю с успехом. У правительства есть мнение присвоить вам звание Маршала Советского Союза.

Самолетом И. С. Коневу доставили маршальские погоны, присланные Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым.

Однако Сталин не раз и ругал Конева, когда тот решал дела, которые должны были решать в лучшем случае командиры полков.

С большим вниманием, пишет Г. К. Жуков в книге «Воспоминания и размышления», относился Верховный Главнокомандующий к мнению Алексея Иннокентьевича Антонова, даже тогда, когда он не являлся членом Ставки, а временно исполнял должность начальника Генерального штаба.

Генерал-лейтенант А. И. Антонов работу в Генеральном штабе начал в 1942 году с должности первого заместителя начальника Генштаба и начальника Оперативного управления. Это был человек высокой штабной культуры и организованности. С 1943 года большинство директивных документов подписывались И. В. Сталиным вместе с генералом армии А. И. Антоновым или одним Антоновым от имени и по поручению Сталина и Ставки. Он докладывал Верховному Главнокомандующему о положении на фронтах. Его не раз направляли в войска. Он непосредственно участвовал в разработке важнейших операций Красной Армии, в том числе Берлинской и Пражской.

А. И. Антонов немало сделал по организационному совершенствованию работы Генштаба на новом победоносном этапе войны. С февраля 1945 года А. И. Антонов занимал пост начальника Генерального штаба, входил в состав Ставки Верховного Главнокомандования. Он единственный генерал армии, удостоенный высшего ордена Победы. Антонов участвовал в Крымской и Берлинской конференциях союзных держав.

Государственное и военное руководство И. В. Сталина, считал А. И. Антонов, — одна из важных составных побед Красной Армии в Отечественной войне.

Хорошее мнение у И. В. Сталина сложилось о командующем авиацией дальнего действия Главном маршале авиации Александре Евгеньевиче Голованове. Дивизия под его командованием и при личном участии бомбила Берлин, Кенигсберг, Данциг и другие стратегические объекты. Соединения авиации дальнего действия поддерживали наземные войска под Сталинградом, Курском и Берлином, помогали нашим и югославским партизанам. «Начиная с того момента, как я, — пишет А. Е. Голованов, — вступил в командование 81-й дивизией в августе 1941 года, в дальнейшем преобразованной в 3-ю авиационную дивизию дальнего действия Ставки Верховного Главнокомандования, а в дальнейшем став командующим АДД, кроме лично Сталина, никто не руководил ни моей деятельностью, ни деятельностью указанных мной соединений и рода войск…