Буря в Колорадо (Отважный спаситель) - Мэри Рич

Ник выбрался из-под стола. Мимо него со свистом пролетел стул, ударился в стену и рассыпался. Увернувшись от нацеленного в него кулака, Ник рвался к Саманте. Она была полуголая. Платье разорвано. Она билась в руках ковбоя, как птица в сети птицелова. Ее глаза, гневные и испуганные, были наполнены слезами.

– Отпусти ее сейчас же, подонок! – заорал Ник, схватил со стола скатерть и бросился к побледневшей Саманте.

Слезы текли у нее по щекам. Она наконец-то увидела Ника и вытаращилась на него в ужасе.

– Нет! – закричала она и закрыла глаза. – Нет! Ник!

– Заткнись! – приказал он. Он потянулся, схватил парня за руку и сжал его запястье. Тот нехотя отпустил руку девушки, повернулся к Нику. Ник резко ударил ковбоя в плечо. Ковбой отлетел от него и врезался в толпу.

Саманта безуспешно пыталась прикрыться остатками платья. Он грубо схватил ее за руку, прижал к себе.

– Что тебе… – начала она.

– Ни слова! – рыкнул он, развернул скатерть, накинул на нее, плотно обернул ткань вокруг Саманты, превратив жену в тугой клетчатый кокон. Она возмущенно открыла рот, но он, не обратив на это никакого внимания, перекинул ее через плечо, словно тюк.

– Прекрати! – закричала она. – Сию же минуту поставь меня на место! Отпусти! – она извивалась, пытаясь высвободить руки.

– Никогда в жизни! – шепотом сказал он, размахнулся и крепко шлепнул ее пониже спины. Она взвизгнула.

– Хулиган! Не смей!

– Мне надо было давным-давно отлупить тебя! – умиротворенно улыбнулся Ник.

Посетители, услышав ее крик, перестали драться. С угрожающим видом они теснились к сцене. Ник выхватил из-за пояса револьвер, взвел курок и выстрелил в пол. Посыпались щепки.

– Стоять! – заорал он. – Назад!

Ковбои переминались вокруг, но решительности у них чуточку убавилось.

– Кто дал тебе право забирать ее? – прохрипел голос из толпы. – Эй, отвечай!

– Да, да, кто дал тебе такое право? – окликнул другой голос.

Ник двигался вдоль стены к выходу. До двери оставалось всего несколько шагов. Он остановился, держа толпу на прицеле, обернулся, зло сощурил глаза.

– Не двигаться! – потом, неожиданно для всех, улыбнулся и сказал совершенно спокойным голосом: – Какое к черту право! Она – моя жена!

Посетители застыли с раскрытыми ртами. Несколько секунд стояла напряженная тишина. В толпе послышались смешки, шарканье стульев, приглушенные возгласы недоумения. Какой-то юнец, запинаясь, отводя в сторону глаза, растерянно сказал:

– Черт возьми, мистер! М-мы н-не знали!

Ковбои расступились, беспрепятственно пропустив Ника. Спрятав оружие, он зашагал к отелю, громко стуча сапогами по деревянному тротуару. Саманта, теплая, мягкая, покачивалась у него на плече. Он прижал ее к себе покрепче. Ему нестерпимо хотелось ее задушить, отшлепать, расцеловать, обнять крепко-крепко. Господи, какая глупышка! Он вдыхал нежный аромат розового масла, идущий от нее. Ему стало страшно. Он с запозданием испугался за эту сумасбродку. Что бы случилось, если бы он не оказался там? От этой мысли он вздрогнул, у него чуть не подкосились ноги. Дрожа от запоздалого страха, Ник открыл стеклянную дверь, все еще держа Саманту на плече, подошел к конторке и с силой дернул за шнурок. Колокольчик звякнул и захлебнулся.

– Макбрайд! – закричала Саманта и принялась колотить его по спине кулачками. – Сию же минуту отпусти меня! – она снова стала дергаться.

– Ну-ка, прекратите этот шум. Что здесь происходит? – послышался яростный шепот клерка, похожего на кролика. Он подошел к конторке, нервно вытирая салфеткой желток, прилипший к усам. Он был очень недоволен тем, что его снова побеспокоили. Он сразу же узнал Ника и смотрел на него высокомерно и презрительно, черными и маленькими, словно бусинки, глазами. Потом взглянул на визжащую девчонку, скривил губы. – Мы не…

– Заткнись и дай мне комнату, – рявкнул Ник. – Нечего совать кроличий нос не в свои дела.

Клерк судорожно сглотнул, кадык на его шее подпрыгнул, глазки забегали из стороны в сторону. Казалось, он ищет нору, чтобы шмыгнуть в нее. Ник поставил его в дурацкое положение.

– Это будет стоить вам два доллара, – прошептал он, бросив на конторку ключ с металлической биркой.

– Потом рассчитаемся, – Ник сгреб ключ и быстро зашагал по лестнице на второй этаж.

Найдя нужный номер, всунул ключ и повернул его. Дверь заклинило, она не поддавалась. Ник пинком распахнул ее, она с грохотом ударилась в стену. Картина на стене качнулась и скривилась. Ворвавшись в комнату, Ник повернулся и пинком захлопнул дверь.

Саманта извивалась у него на плече, не прекращая колотить по его спине кулачками.

– Отпусти меня! Слышишь!

– Хватит орать! – он раздраженно хлопнул ее по заднице. – Мне бы надо хорошенько поддать тебе, чтобы знала впредь, как себя вести, – он потряс отбитой ладонью.

– Ты, грязная тварь! – кричала она, в ушах Ника звенело от ее отборных ругательств.

– Твой грязный рот, наверное, нужно помыть мылом, – вздохнул он, пересек комнату и бросил свою ношу на кровать.

Саманта рывком высвободилась из скатерти, швырнула ее на шелковое покрывало, вскочила на кровать. Она была похожа на разозленную фурию.

– Как ты смеешь так обращаться со мной? Как ты смел смущать меня? Мешаешь мне работать…

– Смущать? – заорал Ник. Он не верил своим ушам. Яростно прищурив глаза, кивнул на зеркало, потом окинул ее презрительным взглядом. Одно плечико было оторвано, платье сползло, обнажив нежную грудь. У него перехватило дыхание от возбуждения, охватившего его при виде ее груди.

Грозно надвигаясь на нее, он просипел:

– Как ты думаешь, что я должен чувствовать, обнаружив жену, полуголую в салоне, поющей для своры пьяных ковбоев?

Саманта испугалась, попыталась прикрыться руками, отступила, ударилась спиной о стену.

От ревности, охватившей его, он готов был задушить эту дикую кошку. Глаза у него потемнели, он еще раз презрительно оглядел ее с головы до ног.

– Интересно, кого из них ты намеревалась взять наверх первым? – задыхаясь от злости, прошипел он.

Мысль о том, что кто-то другой мог дотронуться до нее, еще больше взбесила его, он шагнул ближе.

– Или, может быть, ты собиралась взять с собой всех?

Ее зеленые глаза потемнели от злости, она прищурилась, соскочила с кровати, схватила с умывальника фарфоровый кувшин.

– Саманта! – предупредил он.

С безмятежным взглядом она размахнулась и бросила кувшин в Ника. Он поднял руку, чтобы защититься, но кувшин пролетел мимо, ударился о стену и разлетелся.

– Чертова женщина! – процедил он сквозь крепко сжатые зубы. Глаза его стали темными. Ледяным холодом повеяло на Саманту. Он оскалился и казался ей ощерившимся волком.